Порабощение — в потере самоопределения. Песах

Выступает рав Галинский.

Есть известный вопрос. Вначале написано: «Рабами были мы у фараона в Египте», а после избавления: «Порабощены мы были у фараона в Египте». Почему начинают с «рабства», а заканчивают «порабощением»?

Ответ на это прост: рабство само по себе — это не такая уж страшная беда. Мы все вынуждены работать, трудиться, и лишь немногие из нас по-настоящему независимы. Однако, написано: «Когда будешь есть сделанное своими руками, счастлив ты и хорошо тебе» (Теилим 128:2). Рав из Коцка объяснял, что это относится именно к сделанному руками, а не к сделанному головой. Руки работают на работодателя, а мозг предан служению Б-гу! Но самое страшное, что произошло с евреями, — это то, что они «порабощены были у фараона в Египте». Они погрузились в сорок девять врат нечистоты, сказали: «Будем такими же, как другие народы, будем подражать их образу жизни и мышлению, перестанем быть самими собой!»

Вместе с этим разрешается и другой вопрос: почему говорится, что если бы Всевышний не вывел наших предков из Египта, то и мы, и наши дети, и внуки оставались бы порабощены в Египте? Ведь фараон уже давно сгинул, да и того Египта, какой был прежде, уже нет — еще Санхерив в свое время смешал все народы (Ядаим 4:4).

Но подчинение другим, потеря самих себя и подражание чужому — все это по-прежнему существует! Освобождение из Египта означает возвращение к себе, к своим истокам и своей уникальности. Как это происходит? «Когда выведешь народ из Египта, будете служить Всесильному на этой горе» (Шмот 3:12). Свободен лишь тот, кто занимается Торой (Авот 6:2).

Но мы живем внешней жизнью — тянемся за другими и увлекаемся чужим, находимся под впечатлением и подвергаемся влиянию. Один человек как-то говорил: «Самому мне ничего не нужно. Чего мне не хватает? Я готов был бы ходить одетым в мешковину, укрываться тряпками, носить рваную одежду. Но ради общества я одеваюсь прилично — вот, недавно купил новый красивый пиджак…

Но никто даже не сказал мне спасибо… неблагодарные!..»

Вы спросите: а что вообще можно сделать? Ведь общество навязывает свои стандарты, невозможно идти против течения.

Во-первых, давайте спросим себя: а так ли это на самом деле? Если толпа народа спешит к пропасти, что мы делаем? Позволяем их потоку унести себя туда же или прикладываем все усилия, чтобы пробиться в обратную сторону? Один из признаков чистой (кошерной) рыбы — она умеет плыть против потока. А вот мертвая рыба всегда плывет по течению.

Во-вторых, напомним один рассказ.

Говорят, у царя Шломо был верный раб, который, отработав весь срок, вышел на свободу. В качестве знака награды Шломо научил его понимать язык зверей и птиц, но дал ему строгое предупреждение: «Храни это для себя. Если расскажешь кому-то, умрешь в тот же день!»

Бывший раб вернулся в свою деревню, к себе домой, в семью. У него были бык и осел для земледельческих работ. Пользовался он ими, естественно, по отдельности (как того требует закон Торы). Осел заболел и ничего не ел из-за потери аппетита. Запряг хозяин быка, пахал на нем целый день, а к вечеру вернул его в хлев. Осел услышал, как бык стонет после тяжелой работы, и говорит ему: «Почему ты не делаешь, как я? Я вот закатываю глаза и отказываюсь от еды. Хозяин думает, что я болею, и оставляет меня в хлеву. Так у меня появляется лишний выходной!»

А хозяин услышал речь осла и засмеялся от всей души.

Жена удивляется: «Чего смеешься?»

Но он вспомнил о предупреждении, которое дал ему Шломо — что он умрет, если расскажет, что понимает язык животных. Он ушел от ответа, а жена и не настаивала.

На следующий день он хотел продолжить работу и увидел, что бык закатывает глаза и ничего не ест. Он снова засмеялся, а жена опять недоумевает: «Отчего вновь этот смех?» Но муж перевел разговор на другую тему.

Запряг он осла в плуг и пахал целый день. Вернувшись, осел стал подозревать, что бык теперь вообще пахать не захочет, и всю работу возложат на него. И говорит осел быку: «Слыхал? Хозяин сказал жене, которая ходила рядом, что если осел иногда болеет, тут ничего не поделаешь, а вот если бык продолжит болеть, надо будет его зарезать, пока он не сдох».

Ну что тут сказать? Осел оказался изобретательным, а хозяин, услышав все это, вдоволь смеялся.

В этот раз жена уже не могла уступить: «Что там в хлеву такого смешного? Ты просто обязан мне рассказать!»

Муж взволновался: «Не могу! Если расскажу — умру!»

«А мне неважно, — закричала жена, — ты ничего от меня не скроешь. Рассказывай все!»

«Ладно, ладно, — смирился он, — только дай мне завещание написать».

«Пиши давай, я жду», — не унималась жена.

Подавленный, хозяин отправился в свою комнату, а верный пес бросился за ним, предчувствуя грядущее несчастье. Когда подходили к двери дома, пес увидел гордого петуха с высоко поднятой шеей и гребешком.

«Устыдись, — рявкнул на него пес, — наш хозяин скоро умрет, а ты весь раздулся от гордости!»

Но петух лишь засмеялся: «Если он такой дурак, почему я должен страдать от его кончины? У меня двадцать жен, и все они меня слушаются! Пусть возьмет палку, махнет ею и поставит жену на место».

Глаза хозяина засияли: а ведь петух прав! Зачем идти на верную гибель — только из-за придирок жены?!

И тотчас он повернулся и сказал ей решительно: «Смеяться буду, сколько захочу, и не нужны мне никакие претензии!»

Жена сразу пошла на попятную: «А я ничего и не говорила! Делай, что хочешь».

Ясно, что это всего лишь притча. Иначе и думать не надо — она не направлена против женщин. Она показывает лишь силу влияния со стороны общества и окружения — то, как нас уносит за собой мода и чужое мнение.

Это подобно тому, как некий вор был пойман при попытке ограбления. Охранник, поймавший его, строго ему приказал: «Держись за конец веревки!» Тот так и сделал. Второй конец охранник привязал к забору и пошел звать полицию. А грабитель так и стоит — ведь веревка привязана к забору. Воистину, что за глупец? Отпусти свой конец веревки и беги, спасай свою шкуру! (Ве-игадта)