«Царство» — личная сила. Ваигаш

«А Йеуду послал перед ним» (46:28). «Голод» — это такое страшное слово! А семь лет голода — ужасный страх смерти! Братья Йосефа отправились закупить еду и обнаружили, что их брат — заместитель царя, а в руках у него находятся ключи от всех амбаров с урожаем. Йосеф рассказал о них фараону, и тот явил благоволение — пригласил их к себе как царских гостей, подарил им землю Гошен. Впереди еще пять лет голода, а они обеспечены пищей в изобилии. Какое счастье и богатство! Фараон даже выслал царские телеги, чтобы помочь им переселиться и добраться: «А ты прикажи, вот что сделайте, возьмите себе из страны Египта телеги», — сказал фараон. «И дал им Йосеф телеги по слову фараона».

Но в итоге написано, что Яаков увидел телеги, которые послал Йосеф. Йосеф? Ведь это фараон их послал! Так и есть, — говорят мудрецы, — но Йеуда увидел, что на телегах фараона высечены египетские идолы, и сжег их (Берешит Раба 94).

Что это за «святая дерзость»? Ведь это был подарок фараона, особый знак уважения. А фараон был деспотичным властителем — убивал и заточал в тюрьму одним своим словом. Если уж и высечены идолы на его телегах, то даже просто отказаться принять их уже требует проявления мужества. Но сжечь их можно, лишь обладая храбростью Йеуды, царя Израиля.

А что делать, если фараон услышит и рассердится? Он даже не накажет, только запретит приезжать в Египет и закупать урожай. Что тогда делать в оставшиеся пять лет голода?

Но Йеуда не делает рассчетов. Он сжигает идолов, оказывающихся у него в руках. «А Йеуду он послал перед собой» — он был послан в Египет прежде всех, чтобы подготовить путь. Ведь в этом и состоял его путь: гордо стоять на своих принципах!

Уже о начале встречи говорится: «И подошел к нему Йеуда, и сказал: позволь, господин мой… да не возгорится гнев твой на раба твоего». Отсюда можно понять, что Йосеф говорил с ним жестко.

Странное зрелище: с одной стороны стоит заместитель правителя Египта — большой империи древнего мира. За ним великая власть на фоне голода, разразившегося в других странах. С другой стороны — Йеуда, на первый взгляд, обычный пастух из пораженной голодом страны, зависящий от милости правителя.

В Мидраше говорится: «Ибо вот цари собрались» — это Йеуда и Йосеф; «прошли (авру) вместе» — каждый исполнился гневом (эвра) на другого; «как увидели они — оцепенели, испугались, поспешно сбежали» — это их братья; «дрожь охватила их» — сказали: «Если уж цари судятся друг против друга, нам-то что делать? Приличествует царю спорить с другим царем» (Берешит Раба 93:2).

Йосеф действительно был царем, жил во дворце, окруженный прислугой. Но Йеуда — царь?! Над кем же он царствовал? В лучшем случае ему подчинялись его братья. Разве такого можно назвать царем?

Но ответ в том, что царство — это личная особенность, великодушие и внутренняя сила. Царь Шломо, даже отправленный в изгнание, «царствовал над своим посохом» (Санедрин 20 б), пока не вернулся к власти. Об этом говорится: «Кто такие цари? — мудрецы» (Гитин 62 а). В виду своих личных способностей они царствуют над самими собой! Когда Йосеф увидел Йеуду и услышал его речь, он знал, что перед ним стоит царь.

И если таковы качества вождей еврейства, пастырей Израиля в каждом поколении, значит, в этом сила самого иудаизма. Его сила исходит не от внешних регалий и власти, а его слова слышны не благодаря таланту убеждения. Его сила — в его истинности, а могущество — в его вечности. Его царство не нуждается в укреплении и признании. Иудаизм пережил всех своих врагов и недоброжелателей, и все они были поглощены бездной забвения. Но юмор истории состоит в том, что враги евреев удостоились вечной памяти только благодаря евреям, которых они преследовали, и горькому концу, который их постиг. Не будь евреев, кто вспомнил бы сегодня о фараоне и Сисре, о Невухаднецаре и Амане? Всех их унес ветер, а иудаизм остается и живет вечно (Майян а-Шавуа).