Все ради Израиля. Ваигаш

«А народ перевел в города, от одного края Египта до другого» (47:21). Рассказывает рав Галинский.

Это сказано, чтобы восхвалить Йосефа, который хотел устранить позор со своих братьев, чтобы их не называли изгнанниками (Раши, Хулин 60 б). Но разве для того, чтобы оградить от неприятных чувств семьдесят человек переселяют миллионы людей с одного края Египта на другой?! Ясно, что это не вопрос. «В начале сотворил Всесильный небо и землю» — ради Израиля, называемого «началом» (Раши, Берешит 1:1). «Все — ради Израиля» (Евамот 63 а). Еще говорят (Брахот 6 б), что весь мир сотворен только для праведника. Рамбам написал (в предисловии к комментариям к Мишне), что могучий царь может сойти с ума и приказать построить столичный град посреди пустыни. Десятки тысяч рабочих последуют с караванами, привезут строительные материалы и построят великолепный город. Но все это так и останется безумием. Город забросят, он разрушится и превратится в руины. Только часть высокой стены уцелеет в память о красоте иллюзии. А через много лет один праведник будет идти по дороге, и солнце будет жечь ему голову. Он помолится о том, чтоб отыскать хоть немного тени, и найдет эту стену. В ее тени он укроется, переводя дух. А весь город в свое время только и был построен, чтобы этот праведник теперь мог отдохнуть.

Напомним еще кое-что.

В Гемаре (Авода Зара 40 б) рассуждают о том, примешивают ли язычники виноградное вино в яблочное, и нужно ли запрещать его из-за вина возлияния или нет. Там рассказывают: «Однажды у Раби заболел живот. Он спросил: Знает ли кто, яблочное вино язычников разрешено или запрещено? Ответил ему раби Ишмаэль, сын раби Йоси: Однажды у моего папы заболел живот, и ему принесли яблочное вино язычников семидесятилетней выдержки, он выпил и излечился. Поискали и нашли одного язычника, у которого было триста бочонков яблочного вина семидесятилетней выдержки. Выпил Раби, излечился и сказал: Благословен Тот, кто передал Свой мир стерегущим!»

Давайте посчитаем. Бочонок вина содержит одну сеа жидкости (Раши, Ктубот 111 б). А сеа — это мера объемом около шестнадцати литров (Шиурин шель-Тора). Триста бочонков вина — это около пяти тысяч литров или двадцать пять тысяч стаканов. Сколько стаканов нужно тому, у кого болит живот, для излечения? Три, пять, десять?

Когда-то, за семьдесят лет до этого, один язычник купил сотни, а может и тысячи ящиков яблок. Дал им перебродить и сделал из них тысячи литров алкоголя, поместив их в сотни бочек. Они заполнили весь погреб, а он их не продавал — пусть лежат.

Когда пришел его час умирать, он позвал сына и дал ему распоряжения об имуществе. Вот поля, владения, посадки и виноградники, а в погребе лежат триста бочек яблочного вина — их не трогай.

Сын торговал, преуспевал и процветал, но и его час настал. Он позвал своего сына, распорядился обо всем и сказал: «Но эти триста бочек храни и береги».

И зачем? Потому что в будущем у святого Раби заболит живот, и ему понадобится несколько стаканов. «Благословен Тот, кто передал Свой мир стерегущим!»

Расскажу следующее.

Мы были в лагере беженцев в Германии. Рав Шмуэль Яаков Роз принес один том Гемары. Там были трактаты Недарим и Кидушин под одним переплетом. Какая была жажда, какое стремление, какой энтузиазм! Выбора не было, и обложку сняли, разделив трактаты на отдельные листы. Каждый получал лист и разучивал его с огромным энтузиазмом, а потом менялись. Как-то выясняли в спешке, где следующий лист, а где предыдущий. Интересовались, можно ли просто взглянуть, посмотреть, как начинается тема и где заканчивается.

А откуда этот том попал в руки к раву Розу?

Рядом с лагерем был военный госпиталь, где лежали больные из лагеря. Этот госпиталь был расположен в здании христианского монастыря, а рядом с ним была немецкая типография. В один прекрасный день хозяин типографии зашел в госпиталь и рассказал, что в подвале монастыря хранятся большие тома еврейских святых книг. Он видел их своими глазами. Теперь, когда спасшиеся евреи находятся здесь, может они захотят взглянуть на них. «Покажи нам», — попросили его. Он поспешил и вернулся с одним из томов Талмуда виленского издания. Это были трактаты Недарим и Кидушин.

Сразу же засели за урок Гемары, оживляющий душу. Там были рав Роз, рав Шмуэль Аба Сениэг — тоже выходец из Слободки, и другие.

Как воспитанники Слободки, они поняли, что им нельзя приберегать это добро только для себя, и рав Роз пошел в лагерь и дал ста семидесяти евреям возможность изучать Гемару.

Но они решили этим не довольствоваться, а спросили хозяина типографии, не может ли он снять копию с этого тома и напечатать еще. Он поинтересовался, сколько нужно экземпляров. Думали, что нужно побольше, и решили напечатать десять тысяч томов каждого трактата. Тот подумал и сообщил, что издание обойдется в десять тысяч марок. Откуда найдется такая сумма у беженцев, лишенных всего?

Но высшее провидение привело к ним агента американского «Комитет спасения», раби Шмуэля Шмидта. Он посчитал и увидел, что эта сумма равна всего тремстам долларам. Их он достал из фондов «Комитет спасения». Нашли художника среди беженцев лагеря, который нарисовал титульный лист, а на нем изобразил столбы ограды, электрическую проволоку и дымоходы. Над этим написали стих из Теилим (119:87): «Едва не погубили меня на земле, но я не оставил Твоих повелений». Собрали разбросанные листы и напечатали. Понемногу нашлись еще трактаты. Так издали весь Талмуд, а «Джойнт» помог распространить его во всех лагерях.

Когда и как попал этот том в подвал забытого монастыря в Германии? И как хозяин типографии оказался в том подвале и нашел его, сообщил евреям, и они стали обсуждать это с ним? Да еще случайно там оказался агент «Комитет спасения»…

«Благословен Тот, кто передал Свой мир стерегущим!» (Ве-игадта)