Прочный мост — на основе веры! Беар

«И будете исполнять законы Мои, и уставы Мои… и будете жить в стране безопасно» (Беар, 28:18)

Что будет? Вопрос, который все задают. Что будет в конце? Как выйти из этого положения? Что будет с миром, с безопасностью, и вообще? Куда мы идем, вперед, назад, или кружим по кругу? Хороший вопрос, на который нет ответа. Мы пытаемся так и по-другому. Кто не хочет улучшить положение. Вопрос, верный ли это путь.

На что это похоже?

На больного, лежащего кровати и страдающего от боли. Он пытается лечь на правую сторону, но неудобно ему. На левую сторону — тоже. На спину — и это мучительно. Сидеть у него нет сил. Встать он не может. Лечь он уже пробовал. Это грустно, это больно. Но врач сказал ему: «Почему ты мучаешься, почему отказываешься принять лекарство и выздороветь?» — и нечего его жалеть.

Конечно, нет, если лекарство не горькое и не причиняет боль.

Или зачем мучиться, если у нас есть лекарство, пасук из нашей главы: «И исполняйте законы Мои, и уставы Мои соблюдайте, и исполняйте их — и будете жить в стране безопасно!»

В молодости был раби Мендл Потропас, благословенна память праведника, влиятельным аврехом. Встретил он одного их хасидских старейшин, казавшегося угнетенным, в удрученном настроении, и сделал ему выговор: «Черная желчь — смертельный яд. Служите Б-гу — в радости, пойдемте перед ним с песнями!»

С грустью посмотрел на него хасид: «Ты радуйся, юноша в юности своей. А я уже принадлежу к другой части, о которой пасук говорит: “Знайте, что за все это приведет тебя Б-г на суд” (Коэлет, 11:9). Он взялся за свою белую бороду и сказал: “Ведь скоро я предстану перед судом!”

Раби Мендл не отступал: “За грехи делают тшуву. А заповеди надо увеличить. Так зачем грустить”…

Хасид не отступал: “Нужно ли мне, чтобы ты рассказывал, сколько заповедей есть у меня?! Послушай.

Каждый день на восходе я открываю новый мешок. Просыпаясь, я говорю “благодарю я” и складываю в мешок, потом произношу утренние благословения и складываю в мешок, потом — учу урок Торы и складываю в мешок. Потом я облачаюсь в талит, накладываю тфилин, молюсь и складываю в мешок. Делаю омовение рук, благословляю, учусь за столом, омываю пальцы (маим ахроним), читаю благословение после трапезы — и складываю в мешок! И еще урок Торы и добрые дела — до дневной и вечерней молитв, а в конце дня я читаю молитву “Шма” перед сном. И после этого я завязываю свой мешок, чтобы завтра открыть новый — триста шестьдесят пять дней в году, умноженные на восемьдесят лет жизни. А ты рассказываешь мне, с чем я собираюсь подняться вверх!” Его глаза метали молнии.

Удивился раби Мендл: “Тогда я не понимаю, отчего же ты удручен?!”

“Тем, — закричал хасид, — что все идет в мешок, а не мне внутрь”…

Рассказ из жизни. Но тот старый хасид ошибся и зря сожалел. Все высечено в душе, все проникает в сердце. Вопрос, насколько глубоко. Это зависит от качества и количества сделанного. (Сефер а-хинух)

Тот аврех раби Мендл Потропас, благословенна память праведника, был арестован в свое время за распространение иудаизма и отправлен в Сибирь во время сталинских чисток. Были там отстраненные военачальники, врачи, инженеры, все, кто был заподозрен в противодействии ужасной власти. Вечером, после каторжной работы, каждый по очереди рассказывал историю своей жизни

Пришла очередь заключенного, который представился инженером-строителем мостов. “Я не ошибусь, если скажу, что есть у меня значительная доля в победе Советского Союза над нацистами”, — сказал он, — но я брошен в тюрьму из вопиющей неблагодарности».

Он рассказал, что когда германская армия отступала, она взрывала за собой мосты. Русские танки останавливались у берегов рек. Нужно было много времени, чтобы отстроить мост. Это было невозможно сделать под вражеским огнем. Тем временем отступающая армия могла заново организоваться и пойти в контрнаступление. Необходимо было продолжить артобстрел, но как перебраться через реку без моста.

Он был среди тех, кто предложил решение. Из твердого брезента сшили огромные мешки и надули их сжатым воздухом. Эти мешки соединили трубами и уложили параллельными рядами по поверхности реки. Положили на них бревна, и мост был готов в течение считанных часов. Полк прошел. После этого открыли клапаны и мешки сложили, соединительные трубы вытащили, и все сложили на грузовики до следующей реки.

Удивился один из слушавших: «Такое простое и эффективное решение! Почему же вкладывают так много денег, работы и времени для сооружения каменных и стальных мостов, когда можно построить складной мост за короткое врем?»

Все улыбнулись, а инженер ответил: «Во-первых, это временный мост, и его надо каждый раз строить заново. Во-вторых, у него есть уязвимое место: достаточно сделать несколько метких выстрелов из ружья, чтобы пробить в нем дыры, и тогда воздух выйдет из мешков. Мост обрушиться под тяжестью танков, и они упадут в реку»…

Раби Мендл сидел среди заключенных, и извлек для себя урок, который со временем передал своим ученикам: каждый человек противостоит испытаниям в исполнении Торы и заповедей. «Мир — бурное море, а время — шаткий мост» (Бхинот олам). Как перевезем тяжелый груз Торы и заповедей через бурное, штормовое море? На мосте веры: «Все заповеди Твои — вера» (Теилим, 119:86). И чем тяжелее груз, должен быть мост крепче. На самом деле, вера укоренена в сердце каждого еврея, «Исраэль — верующие, дети верующих», но чтобы постоянно перевозить груз Торы и заповедей, нужно построить постоянный и прочный мост, а не временный надувной, который может треснуть, продырявиться и рухнуть. Нужен устойчивый мост, построенный на основе веры. (Мааян а-эмуна)