Прочитал ответ рабанит Минкиной, что нельзя пороть детей. Вот так просто: нельзя — и все?

Здравствуйте, спасибо за Ваш вопрос.

В любом случае это только попытка ответить на него, ничего личного.

Действительно, для людей выросших в нормах «русского» воспитания — физическое наказание — это неотъемлемая часть воспитания, и даже можно сказать — самая важная его часть!

Представим на минуту такую ситуацию. Прибегает соседка с криком: «ваш сын переехал мою кошку!! Если он не умеет ездить на велосипеде пусть не садится!!!» Действительно в тот день мальчик первый раз сел на велосипед… отец с мрачным видом поднимается из-за стола, где он до этого с апеттитом обедал и медленно произносит: «Ссе-й-час я займусь его вос-пи-тааа-ниеееем!».

А вот теперь вопрос к Вам! Какого рода «воспитание» он применит?

Каков интуитивный ответ ответ постороннего наблюдателя?

Выпорет его, вот и все воспитание.

Воспитание — стало синонимом физического наказания, и мы даже не задумывались над этим. Высказывание царя Соломона, которое вы привели, при правильном понимании, учит нас что есть и другие подходы и методы. Например, присмотреться к ребенку и увидеть, что у него самого дрожат губы и глаза полны слез и ему самому безмумно жаль кошку, и он жутко боиться соседку и боиться что его накажут, и страшно того, что новенький блестящий велосипед вдруг стал чудовищем. Ну, может, не именно так, но похоже на то. и тогда (например):

• Понять вместе с ним, что он пока не научился вовремя сворачивать.
• Отработать с ним повороты велосипеда и использование тормозных рычагов (проверить, может, они излишне тугие)
• Пользуясь поддержкой родителя понять с какого расстояния нужно сворачивать или тормозить, если не хочешь наехать.

И тогда научить его, что это касается не только велосипеда и кошки, это касается любой вещи, которую в жизни хочешь избежать:

Это нужно делать заранее.

То есть оплошность ребенка или его проступок — это не «линия сопротивления», на которую надо с криком налететь, размахивая руками и ремнем, а понять в чем кроется оплошность и научить его избегать этого в будущем (кроме, конечно, извинения соседке и символичного участия ребенка в оплате визита ветеринару или т.п.).

Но Вы возразите: «минуту, но у царя Соломона как раз и говорится о физическом наказании!»

Вот тут-то и зарыт клад Тома Сойера.

Хосех шивто — это обычно переводится как «щадящий розгу». Но это неверный перевод. Шевет — это не розга. Это — влияние, (нравственная) сила.

Вот «выпороть», «надрать уши», или, как там еще называется, — это ведь не нравственная сила, это просто выпустить пар, гнев, бессилие что-то изменить, а заодно раздражение, потому что «чертов день с утра не задался!»… Это не воспитание!

И «щадящий» тоже неверно переводится, в оригинале хосех — это тот кто не хочет тратить: из экономии, или по скупости. и получается, что тот родитель, который наорал и влепил пощечину, он-то и ненавидит ребенка по определению царя Соломона, потому что поскупился потратить душевные силы, вообще напрячься, чтобы научить ребенка, как избегать того, что было, или как возместить ущерб или исправить, — то есть собственно заняться воспитанием…. Нет, наорать и дать подзатыльник определенно проще…

Сказано в книге пророка Зхарьи: «…и взял себе два посоха, один назвал я Ноам (приятные), а другой назвал Ховлим (ударяющие), и пас я овец этих» (11, 7). Есть посох, которым наказывают и ранят, а есть посох, который также служит для воспитания, но для воспитания удовольствием — «посохом Приятным»!

Нужно знать, что «посох Приятный» — это тоже посох, но он не причиняет боли. Например, время проведенное вместе, поощрение, похвала, изобретательность, проявленная в воспитании.

Невозможно представить, насколько разрушительно для ребенка, когда взрослый бьет по-настоящему. Рав Элияу Лопьян, зацаль, всегда говорил нам: «С детьми — только по-хорошему», и под старость он сокрушается из-за каждого шлепка, который дал своим детям, когда те были маленькими. Рав Элияу вырастил одиннадцать детей, и несколько из них сегодня — главы больших ешив.

Пишет рав Вольбе, выдающийся педагог и наставник: «Мудрецы говорят, что у каждого растения есть свой ангел, который ударяет его и говорит ему: “Расти!”. Это значит, что сила, побуждающая к росту, на языке мудрецов называется “удар”. Естественно, речь не идет о том, что рядом с каждым растением сидит пухлый розовощекий ангелок с белыми крылышками, держит палочку и ударяет ею по листикам. Мудрецы имеют в виду: существует сила, вызывающая рост. И эту силу они называют “удар”, ее воздействие — “ударяет”».

Так мы можем понять выражение «Кто жалеет розги, тот ненавидит сына». Речь не идет о том, чтобы драть ребенка розгами. Есть методы, с помощью которых можно направить его рост.

В Талмуде (Кидушин 30) приводится спор: до какого возраста можно ударить ребенка — до шестнадцати лет или до двадцати четырех? Если отец ударяет ребенка старше этого возраста, он преступает заповедь «перед слепым не ставь преграду» (Ваикра 19, 14), потому что ребенок восстанет против него и, возможно, даст ему сдачи. Таков спор в Талмуде. В сегодняшней нашей реальности ударить трехлетнего ребенка — уже означает преступить заповедь «перед слепым не ставь преграду». Потому что уже в этом возрасте видно, что ребенок восстает против родителя. Вы можете видеть, как ребенок, получивший пощечину, уже пытается «вернуть» ее взрослому. Он замахивается. Достать до папы пока не может, но его движение очень ясное.

В прошлых поколениях было иначе. У детей были силы переносить наказание. И они были более устойчивыми по характеру: им не приносило ущерба иногда вытерпеть телесное наказание. Но сегодня вся атмосфера — восставать против взрослых. Если кто-то захочет унизить своего ребенка, подвергнув его телесному наказанию, это нанесет непоправимый вред. И, повзрослев, такой ребенок «закроется» от своих родителей.

Однако есть исключения — в напряженные моменты. Например, вечер и детям пора спать. А в доме, слава Б-гу, несколько детей и все шалят и кричат. Мама, уставшая за целый день, дает несколько шлепков, и становится тихо. Это — «аптечка первой помощи». Не об речь, а о том, что использовать телесные наказания как систему воспитания — ошибка».

С уважением, Ита Минкина