Недельная глава Ницавим

Недельная глава нынешней недели – «Ницавим» (книга «Дварим»). Скоро мы будем праздновать Рош а-Шана, начало года по еврейскому календарю. В этом году дни Рош а-Шана – 1 и 2 тишрея – приходятся на понедельник и вторник. Это день Суда над всем миром, когда решается судьба всего мира и каждого человека на будущий год. Как известно, еврейские праздники начинаются с вечера предыдущего дня. Поэтому в воскресенье, перед наступлением Рош-а-Шана, зажигают свечи в честь праздника. После вечерней молитвы поздравляют друг друга с Новым годом традиционным пожеланием: «Да будете вы записаны на счастливый год, и пусть запись будет скреплена печатью» («Лэ-шана това тихатэв вэ-тихатэм»).

1 и 2 тишрея читаются особые молитвы на Рош-а-Шана по махзору – специальному молитвеннику на Рош а-Шана. В оба дня праздника заповедано слушать трубление в шофар.

СТАТЬ ЛУЧШЕ — КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ?

Сосредоточимся на одной из тем главы «Ницавим», связанной с периодом года, в котором мы сейчас находимся.

Как известно, еврейское мировоззрение видит движение человека во времени прежде всего как движение по годовому циклу, определенные точки которого обладают совершенно конкретными особенностями, ставят перед человеком вполне конкретные задачи и, благодаря этим особенностям, благоприятствуют выполнению этих задач.

Сейчас — вторая половина элула. Скоро наступает Рош-аШана, начинается новый год. Спустя еще десять дней — Йом-Кипур. В период от Рош-аШана до Йом-Кипур Всевышний решает судьбу мира и человеческие судьбы в том числе, взвешивая и оценивая совершенное за год. Человек, стремясь достойно предстать перед судом Всевышнего, в свою очередь обдумывает и оценивает свою жизнь, свои поступки, мысли и побуждения и старается исправить в себе то, что считает плохим, и укрепить то, что считает хорошим. Называется этот самоанализ, к которому мы особенно интенсивно приступаем с началом месяца элул, словом «тшува», что обычно переводится как «раскаяние», а буквально означает «возвращение».

Глава «Ницавим» дважды упоминает о тшуве.

В первый раз — открытым текстом, в начале 30-го раздела, где Моше предсказывает, что Всевышний соберет еврейский народ, разбросанный по миру за свои прегрешения, со всех концов земли и вернет в обещанную ему страну. Это возвращение станет возможным благодаря духовному «возвращению» народа, возвращению к Б-гу — тшуве.

Во второй раз наши мудрецы усматривают указание на тшуву в словах: «Ибо эта заповедь, которую я заповедую тебе сегодня, не сокрыта она от тебя, и не далека она. Не на небе она, чтобы сказать: Кто взойдет для нас на небо и возьмет ее нам, и даст нам услышать ее, чтобы мы ее исполнили? И не за морем она, чтобы сказать: Кто пойдет для нас за море и возьмет ее нам, и даст нам услышать ее, чтобы мы ее исполнили? Но близко к тебе это слово очень, чтобы устами твоими и сердцем твоим исполнять его» (Дварим, 30:11-14).

По мнению Раши слова «эта заповедь» подразумевают всю Тору. По мнению Рамбана «эта заповедь» означает тшуву, которая «не далека», т.е. по плечу каждому еврею.

Теперь спросим себя, что такое, собственно, тшува? Это попытка человека произвести в себе какие-то изменения, улучшения.

У всякого человека есть свои сильные и слабые стороны. Что он обычно «улучшает», стремясь усовершенствоваться? Думаю, вы согласитесь — свои сильные стороны. Это подтверждает весь наш опыт. Желая стать лучше, человек еще полнее, охотнее и старательнее делает то, что ему и всегда удается.

А как же со слабыми сторонами? Заставить наше сознание взглянуть на них не так-то просто — наш внутренний облик вообще нами мало осознается, ускользает от наших глаз. Чтобы «улучшить» какое-то из наших «слабых» качеств, необходимо сосредоточить на нем специально направленное внимание, а это требует серьезных усилий воли. Мы себя видим плохо, а уж глядеть на что-то не очень хорошее в себе и вовсе не хочется.

Все происходит, как в рассказе о живших в еврейском местечке фельдшере и богаче.

Фельдшер был человек добрый, отзывчивый, внимательный к людям, а вот молитвой в цибуре (желательно, чтобы мужчина-еврей молился в группе из десяти человек) иногда пренебрегал и не слишком остерегался нарушения заповедей. В элуле и в праздник Рош-а-Шана он еще теплее и любовнее относился к людям, выполняя все заповеди «между человеком и человеком», а вот с заповедями «между человеком и Б-гом» все оставалось как есть.

Богач, пожалуй, помогал людям меньше, чем позволяли его возможности, но в выполнении заповедей разряда «между человеком и Б-гом» был очень добросовестен. Как вы догадываетесь, это положение не менялось и в Рош-аШана.

Основа тшувы — оценить ситуацию, подумать, что можно изменить. Улучшать что бы то ни было можно бесконечно, а вот измениться… А это, повторю, и есть основа тшувы.

Рав Хаим Шмулевич, благословенна память праведника, говорил, что делать тшуву нам мешает привычка. Мы привыкли к самим себе, мы сами для себя «нормальны». Если бы мы могли забыть на минуту о том, какими себя видим, и взглянуть на себя новыми глазами, вот это могло бы стать началом изменений. В качестве примера рав Шмулевич приводил эпизод из гемары «Сота».

В эпизоде говорится о похоронах Яакова. Сыновья принесли тело Яакова из Египта в Эрец-Исраэль и намеревались похоронить его в пещере Махпела, купленной еще Авраамом для семейного кладбища. В пещере, как известно, покоились Авраам с Сарой и Ицхак с Ривкой (напомню: Ицхак — отец Яакова и Эсава). Эсав, который тоже пришел на похороны брата, воспротивился. «Это мое место», — заявил он. «Но ты же продал свои права нашему отцу», — удивились сыновья Яакова. «Я продал первородство, но отнюдь не свои сыновние права, — возразил Эсав. — Это место мое. Рядом с отцом буду похоронен я». Сыновья Яакова выдвинули какие-то свои возражения. Эсав нашел свои доводы. Спор продолжался. Эсав потребовал предъявить документы, которые подтверждают права Яакова на это место захоронения. Сыновья Яакова сказали, что документы находятся в Египте. В конце концов решили послать Нафтоли, самого быстроногого из сыновей Яакова, в Египет за документами. А тело Яакова тем временем продолжало лежать на виду.

Хушим, сын Дана, был глуховат. Он не слышал, о чем говорится, и не понимал, что происходит. Почему деда не хоронят? «Что же получается, — возмутился он, — пока Нафтоли не вернется, тело дедушки будет пребывать в позоре?!» И ударил Эсава палкой по голове… (не буду досказывать эпизод: он сложен и дальнейшее к нашей теме не относится).

Рав Шмулевич спрашивает: почему именно Хушим это сделал? Почему Хушим сказал о позоре, а не другие, люди старше и, наверно, мудрее? Почему именно Хушим возмутился? Потому что он увидел ситуацию «разом», в один момент, как неожиданную для себя. А сыновья Яакова, пока полемизировали с Эсавом, привыкли к ситуации. С каждым словом разговора привыкали. Поэтому никто и не поставил вопрос так, как Хушим.

А в качестве примера нового, «свежего» взгляда на самого себя рав Шмулевич приводил эпизод из мидраша.

События происходят во времена Второго Храма. Израилем правят греки. Иокум иш Цророт, племянник великого праведника и мудреца Иоси бен Иоэзера, прогуливается в субботу верхом на коне и видит дядю, которого греки приговорили к повешению и ведут на казнь.

— Посмотри на коня, на которого посадил меня мой господин (а раз он в субботу ездит верхом, ясно, что «господа» его — греки), — насмешливо говорит он дяде, — и посмотри, на какого коня посадил тебя твой Г-сподин!

Смысл этой издевательской фразы, ужасной уже по одному тому, в какой момент она произнесена, понятен: сравни, как хорошо мне, не соблюдающему заповедей, и каково тебе, верному слуге Г-спода.

— Если так Б-г посылает тем, кто его сердит (т.е. тебе), — отвечал раби Иоси, — каково же Он награждает тех, кто выполняет Его волю?

— Разве кто-нибудь из людей выполнял Его волю ревностнее, чем ты? — говорит Иокум.

— Если так страдают те, кто выполняет Его волю, как же будут наказаны те, кто гневает Его, — ответил раби Иоси.

Слова раби Иоси вонзились в племянника, «вошли в него, как яд», говорит мидраш. Иокум испытал потрясение и вдруг увидел со всей ясностью и «целиком», в чем он погряз и каков он сам. Иокум сам совершил казнь над собой, и в предсмертном видении раби Иоси увидел, как ложе племянника уносится в небеса. «Он на короткий миг опередил меня, входя в Ган-Эден», — произнес раби Иоси.

Увидеть себя так: вдруг, заново, иными глазами — вот что дает силы измениться.