Раскаяние и своеобразие человека

СВОЕОБРАЗИЕ ЧЕЛОВЕКА

В чем проявляется уникальность человека? В его концентрированном устремлении к той особой цели, на которую настроены все струны его души. Своеобразие человека выражается в сокровенной молитве его жизни. Цели людей могут совпадать, но каждый стремится к своей на особый манер. Каждый человек имеет свою мечту, борется и стремится к тому, что современные психологи называют самовыражением. Оно достигается осуществлением главной мечты человека, с выполнением которой связаны все его надежды и желания.

Именно уникальность и своеобразие человеческой личности, то, что отделяет его от других даже тогда, когда он находится среди толпы, определяет его образ жизни, формирует его мысли и поступки. По хорошо известному изречению наших мудрецов: «Человеческая личность — мера всему»…

В прекрасную летнюю ночь человек выходит на улицу и видит над собой бархатное темно-голубое небо, усыпанное мягко сияющими звездами, подающими сигналы из далеких скрытых миров, и он ощущает спокойствие, царящее в природе. О чем он думает в этот момент? Все зависит от того, к какому типу людей он принадлежит. Если все его существо проникнуто религиозностью, если он вдобавок к исполнению всех других заповедей соблюдает также и особую заповедь лейда — знания о существовании Высшего Существа, что же откроет он для себя в этой прекрасной ночи, слушая шепот десятков тысяч звезд из дальних миров, как не существование Творца Вселенной, который наполняет Своим Б-жественным присутствием дивную тишину вокруг и верхушки молчаливых деревьев, с трепетом прислушивающихся к Его голосу, проникающему сквозь легкий туман, окутывающий их? Что может обнаружить такой человек в чудесной таинственности ночи, как не нежное дуновение Вечности, овевающей его утомленное лицо? Как иначе ответит он на это великолепие, как не песней, изливающейся непроизвольно из его груди: «О, Ашем, благослови мою душу. О, Ашем, Б-г мой, Ты велик; Ты покрыт величием и славой». Один из астронавтов именно так реагировал, когда перед ним открылось великолепие и величие вселенной. Он начал декламировать отрывок: «В начале Б-г создал небо и землю». Его естественные ассоциации привели его к цитированию Священного Писания.

Человек, родившийся в нерелигиозной семье и не получивший религиозного мироощущения в результате образования, должен вызывать чувство сострадания и жалости, а не досады и гнева. Такой человек лишен качества, которое расширило бы его кругозор. О чем будет думать такой человек, когда он выйдет на улицу в очаровательную летнюю ночь? Каковы будут его мысли? Он станет думать о том, как пуст, ничтожен и бессмыслен мир, действующий в соответствии с холодными механическими законами. Он не видит ничего, кроме одиночества колоссальной пустыни, подчиняющейся определенным физическим законам. Если у него есть склонность к науке, он попытается применить научные законы к природному феномену, который предстанет перед его глазами. Если он любит наслаждения, то как много темных страстей и скрытых вожделений разбудит в нем молчание этой великолепной ночи? Такого человека темная ночь побуждает искать удовольствия. Если он скуп и нечист на руку, ему может прийти в голову, что молчание летней ночи очень подходит для того, чтобы ограбить банк… Действительно, мысли и ассоциации человека определяются типом личности, все зависит от образа жизни человека, от индивидуальной природы его поисков: то, чего он желает больше всего на свете, то, о чем шепчут его губы, когда он преклоняет колена в мольбе перед Ашемом, есть нечто сокровенное между ним и его Творцом, не предназначенное для посторонних ушей.

Все ассоциации человека определяются его устремлениями, той ему только принадлежащей просьбой, которую он произносит шепотом в час молчания. Для одних — это близость к Владыке Вселенной, для других — власть или слава. Одни хотят расширить свои познания; есть и такие, которые ищут денег и удовольствий. В этой молитве — совокупность всего, что составляет человека. Она — его сущность и сущность всех его поступков.

Иудаизм всегда утверждал, что человек в силах обновить себя, заново возродиться и изменить свою жизнь. При выполнении этой задачи человек должен полагаться только на самого себя, никто не может помочь ему. Он сам — собственный творец и обновитель. Он — свой Спаситель, свой Машиах, освобождающий себя из мрака изгнания и ведущий себя к свету спасения.

Наилучшим примером человеческой способности возродить себя заново, изменить сокровенную молитву жизни, является акт обращения в иудаизм, лишь частично выражающийся в раскаянии. Обращение это не просто омовение в микве, как многие думают в Эрец Исраэль и Соединенных Штатах. Это не просто церемония. Конечно, омовение — важная деталь, но было бы ошибкой верить, что обращение начинается и кончается этим ритуалом. Обращение означает радикальное, решительное и полное изменение личности, а омовение — только символ, дающий внешнее выражение этой перемене. Человек погружается в воды и выходит из них новой личностью. Перефразируя слова Писания, можно сказать: «Теряя, вы обретаете» — одна личность утрачена и обретена другая, отличная от первой. «Выйди из земли твоей, от родни твоей, и из дома отца твоего» (Берешит 12:1) — так было сказано нашему праотцу Аврааму, отцу всех праведно обращенных. «Выйди» — это не простое географическое перемещение из одной области в другую, а глубокое человеческое и духовное событие. Алаха говорит об этом так: «Обращенный подобен новорожденному ребенку». Быть заново рожденным означает произвести определенные изменения во внутренней и внешней жизни, то есть изменить стиль и образ жизни. Без такого изменения не может быть настоящего обращения, даже частичного.

Раскаяние, подобно обращению, также рассматривается как новое рождение, как обретение новой тождественности, новой личности и новой жизни. Поэтому в главе 7 Законов Раскаяния Маймонид, обсуждая раскаяние спасения, говорит не только о раскаянии в поступках и прегрешениях, но о раскаянии в плохих чертах характера, — вопрос, который не обсуждался в главах 1 и 2, где речь шла о раскаянии искупления. В главе 7 он говорит о полном перерождении личности, а не только об изменениях, происходящих в связи с отдельным прегрешением. В этом случае недостаточно принять решение не совершать вновь тот же грех; здесь нужно целиком перестроить свою личность, все её характерные черты. Даже если человек будет воздерживаться от всякого греха, но при этом не истребит в себе привычную склонность к гневу, ревности, зависти или ненависти, он не сможет стать новой личностью. А это — необходимое условие для раскаяния, приводящего к спасению.

ВОСКРЕСЕНИЕ ИЗ МЕРТВЫХ И БЕССМЕРТИЕ ДУШИ

В заключение объясним фразу из начального отрывка Законов Раскаяния: «Разъяснение этой заповеди и вытекающих из нее принципов дается в последующих главах». Что это за «принципы», о которых Маймонид упоминает в этом контексте?

Конечно, он говорит здесь о принципе «свободы выбора», лежащем в основе раскаяния. Однако, поскольку он употребляет здесь множественное число («принципы»), я думаю, что он также имеет в виду вопросы, рассматриваемые в главе 9, а именно: вопрос о Мире Грядущем и о существовании души после смерти. Из размышлений Маймо-нида на эту тему явствует, что если бы Владыка Вселенной не создал раскаяния, то невозможно было бы постичь принцип существования Мира Грядущего. Если мы верим в Грядущий Мир как в один из Тринадцати Принципов, то это происходит благодаря раскаянию «и вытекающим из него принципам» существования Грядущего Мира и бессмертия души.

Какова связь между раскаянием и Грядущим Миром, о котором Маймонид говорит в главе 9 Законов Раскаяния? Мы уже говорили о существовании раскаяния, ведущего к спасению, суть которого заключается в полном перерождении личности, в переходе из одного состояния в другое. В ходе такого раскаяния человек выступает в роли созидателя, поскольку Б-г вложил в него способность создавать себя заново. Но может ли человек творить из ничего? Если все, чем он был прежде, уничтожено, если все его существование осквернено, загрязнено и запятнано грехом; если все его молитвы отвергнуты и брошены ему в лицо, как может человек на такой основе создать себя заново? Может ли он в самом деле стать как бы тем, кто творит из ничего? Тем более, что Писание решительно заявляет обратное: «Кто родится чистым от нечистого?» (Иов 14:4).

Кто может превратить нечистоту в непорочность? «Только Единый», то есть Вечный, и никто другой не обладает могуществом создавать из ничего, человек же в лучшем случае может создать что-то из чего-то. Как же возможно описанное выше раскаяние, если оно предлагает сотворение из ничего? Пусть это что-то до раскаяния было «отвратительно, презренно и мерзко», но краеугольным камнем иудаизма является особенно подчеркиваемое в хасидизме и кабале утверждение о том, что как бы велики ни были прегрешения человека, они не затрагивают сокровенных глубин и основ его души. Всегда и при всех обстоятельствах в человеческой душе остается нечто чистое, ценное и священное. Если бы все было развращено, если бы грех УНИЧТОЖИЛ всю личность без остатка, тогда раскаяние было бы невозможно. Идея о том, что в мистической глубине человеческой души есть частица, основа, всегда остающаяся чистой, незатронутой нечистотой, отражается в наших ежедневных молитвах: «Б-г Мой, душа, которую Ты дал мне, чиста». Грешник являет нам лишь псевдообраз, внешнюю сторону личности. Все желания и амбиции, влекущие человека к греху, пусты и тщетны. Истинное стремление человека, превосходящее все остальное, заключается в том, чтобы приблизиться к Всемогущему. Пусть горы серой золы и пласты песка покрывают его душу и скрывают горящий уголек, все же он горит тайно, невидимо. И даже в этом случае все, что требуется от грешника, — пробудиться, вывести себя из прежнего состояния, слиться со своим истинным «Я» и достичь величественного момента молитвы, обращенной к Всемогущему, «Слышащему все молитвы», о Котором сказано: «Всякая плоть придет к тебе».

«Всякая плоть…» — это означает, что ворота открыты для всякого, кто стучится в них с искренними намерениями.

Отсюда мы учим, что «весь Израиль имеет удел в Грядущей Жизни»; в Грядущий Мир попадает сокровенная, нетронутая основа души, которая всегда остается чистой.

С разрешения издательства «Швут Ами»