Мусар ешивы Слободка (Хеврон) 48. Учение Слободка, часть 8. Знание (часть IV)

^[1]« “Лишенные всего…” (Дварим 28:57) — рав Нахман сказал: без знания. На Западе (в Земле Израиля) говорили: если это в нем — все в нем; если этого нет в нем — что есть в нем?» (Недарим 41а).

Знание дает возможность различить между добром, злом и еще большим злом, позволяет узреть величие мудреца, праведника и пророка, как мы об этом говорили. Творец раскрыл Моше рабейну Тринадцать свойств Своего Милосердия по отношению к людям, каждое из которых имеет свое название и определение. Тосафот в трактате Рош Ашана говорят: «Имя Г-сподь присуще двум различным качествам, и хотя оба они называются одинаково, характеристики у них разные»^[2].

В Талмуде об этом сказано так: «“Г-сподь, Г-сподь…”^[3] Что означает это повторение Б-жественного имени? — Всевышний милосерден к человеку до совершения им греха и после его греха и раскаяния…»^[4] И у всех остальных качеств также есть свои определения и границы, о которых говорится в Тосафот. Все эти Тринадцать свойств — суть вечного милосердия Б-га, не имеющего границ и пределов, — и что же можно добавить к бесконечному?!

На нас возложена заповедь «…и ходи Его путями…»^[5], охватывающая все пути Б-га, о чем сказано в Талмуде: «Как Он милосерден, так и ты будь милосерден…»^[6] Пророки посвящали благословенному Б-гу различные эпитеты: «долготерпеливый», «многомилостивый» и так далее, дабы сообщить нам, что эти качества благи и прямы, и человек обязан следовать им и уподобиться Творцу, насколько это в его силах. Рабби Элиэзер из Мица в своем труде «Книга Трепещущих» отметил, что заповедь «Перед Г-сподом, Б-гом твоим, трепещи, Ему служи, и к Нему прилепись, и именем Его клянись»^[7] требует от нас следовать путями Вездесущего. А если на человека возложена обязанность быть настолько милостивым, милосердным и долготерпеливым, чтобы уподобиться благословенному Б-гу, значит, он в силах понять суть всех этих свойств и отличать «милостивый» от «милосердный» и «долготерпеливый», не смешивая областей, в которых они проявляются.

Первое из этих качеств вмещает в себя все благо мироздания. Все создания, от высших небесных сущностей до примитивных земных существ, сотворены свойством милосердия. И человек — венец Творения, обладающий свободой выбора и возможностью поступать против Б-жественной воли, тоже создан этим качеством.

Если бы мир не был сотворен, не было бы никого, кто испытывал бы какой-либо недостаток. Но Всевышний в Своем милосердии сотворил человека, имеющего многочисленные потребности, и дарует ему все необходимое. «Благословен Ты, Г-сподь, Б-г наш, Царь мира, сотворивший множество душ и все, в чем они нуждаются, за все, что Ты создал для поддержания жизни каждого творения; благословен Дарующий жизнь мирам»^[8], — произносим мы в благословении. Все это подробно разъясняется в беседах нашего учителя.

В этом человек ничем не отличается от всех других творений: Всевышний в нем не нуждается, ибо Он — «Властелин мира, Который царствовал прежде, чем какое-либо создание было сотворено…»^[9] Б-г создал человека только для того, чтобы оказать ему добро в этом и в Грядущем мире. Согласно нашим представлениям, людям было бы лучше все свои дни пребывать в Грядущем мире, испытывая наслаждение, которого не могли постичь даже пророки, как сказано: «И никогда не слышали, не внимали, глаз не видел Б-га, кроме Тебя, содеявшего такое для ожидающего Его»^[10].

Но человек изначально сотворен на земле для того, чтобы в Грядущем мире его наслаждение было полным и не стало бы незаслуженным «хлебом стыда». В этом проявляется бесконечная милость Г-спода, недоступная человеческому пониманию, что тоже входит в первое из Тринадцати свойств милосердия. Наши мудрецы отметили, что первое из этих качеств можно отнести к человеку только до совершения им греха. Но после греха и раскаяния оно уже не в силах его помиловать. Теперь для этого требуется второе качество. И таков принцип всех Тринадцати свойств: каждое из них — само по себе бесконечно, но при этом не проникает в область других. В этом и проявляется сила знания: отличить одно благо Всевышнего от другого.

Знание не только раскрывает величие человека, но позволяет постичь Всевышнего во всех Его качествах и дает возможность Ему уподобиться: «Так сказал Г-сподь: пусть не хвалится мудрый своей мудростью, и пусть не хвалится мощный своей силой, и пусть не хвалится богатый своим богатством. Только тем пусть хвалится достойный хвалы, что понимает и знает Меня…»^[11] А на эту ступень можно подняться, лишь уподобившись благословенному Б-гу благодаря знанию.

Однако Мишна предупреждает: «Лучше бы не приходить в мир тому, кто стремится познать эти четыре тайны: что наверху (над ангелами служения), что внизу (в недрах земли), что впереди (от небосвода к востоку), что сзади (от небосвода к западу)»^[12]. Это объясняет рабейну Хананэль: «“…лучше него выкидыш”^[13], который вообще не появился в мире, поскольку человеку следует заниматься лишь тем, что ему заповедано: постигать своего Творца через исполнение Его законов и повелений. Ведь правосудие и милосердие — это и есть пути познания благословенного Б-га, как сказано: “Творить правосудие для бедного и нищего, потому и хорошо было — это и означает знать Меня”^[14]. Но не следует всматриваться в то, что выше мира и что ниже его, что было до него и что будет после»^[15]. Ведь познание невозможно без практического действия, и творящий правосудие и милосердие постигает своего Творца. Об этом сказано: «А ты, Шломо, сын мой, знай Б-га отца твоего и служи Ему с цельным сердцем и с желанием души, ибо все сердца испытывает Г-сподь и всякое порождение мыслей знает; если будешь искать Его — Он предстанет перед тобой, а если оставишь Его — Он покинет тебя навечно»^[16], — сказал царь Давид в завещании своему сыну царю Шломо.

Каждому человеку свойственно чувствовать близость к Всевышнему, исполняя Его волю. В особой мере это ощущает народ Израиля, который избрал Б-г, даровав ему совершенную Тору и 613 заповедей. Благодаря их исполнению еврейская душа ощущает то, что мы произносим в праздничной молитве: «И Ты освятил нас Своими заповедями, и приблизил нас, Царь наш, к служению Тебе»^[17]. И когда еврей задумывается о Б-жественном милосердии, то начинает испытывать трепет перед славой Всевышнего, постигая безграничное благо, заключенное в служении Ему, и осознавая значимость заповедей и ограниченность творений.

Трепет должен проявляться при исполнении любой заповеди, как сказано: «Служите Г-споду в трепете, ликуйте в страхе»^[18]. Однако в особой мере он ощущается в «служении сердцем» — в молитве. Когда еврей предстает перед Б-гом, чтобы обратиться к Нему с просьбой о милосердии к себе и к народу Израиля в потребностях духовной и материальной жизни, он задумывается: «Кто я, чтобы молиться перед Царем всех царей, Святым, благословен Он?» И он произносит: «Г-сподь, уста мои открой, и я восхвалю Тебя!» Он стоит, как немой, не способный раскрыть губ, не может ни молиться, ни даже произнести восхваление Всевышнего. И его первая просьба — о том, чтобы Б-г открыл его уста и он смог бы произнести Ему хвалу. Ведь молитва проистекает из осознания всемогущества и величия Б-га и понимания своей незначительности и неспособности обеспечить себя всем необходимым. И это пробуждает в человеке трепет. И когда в молитве он обращается к Б-гу, к нему относятся слова: «Знай, перед Кем ты стоишь».

И не только молитва, но и изучение Торы невозможно без трепета. Но поскольку для еврея изучение Торы — привычное занятие, он не всегда осознает, что просит у Б-га постичь Его волю и Знание. Когда же он доходит до сокровенных тайн Торы, то осознает свою слабость и понимает, что у него нет заслуг, позволяющих ему пребывать во Дворце Царя. Тогда ему становится ясно: «Скрытое от тебя не исследуй, превышающее меру твоего разумения не изучай, ибо нет тебе дела до тайны»^[19]. А если он считает себя великим, почитаемым и достойным постижения сокровенного в Торе, его трепет ослабевает. Если же он видит себя далеким от совершенства — его трепет усиливается, соответственно духовному уровню.

Б-жественная слава более всего раскрывалась в Иерусалимском Храме. Тот, кто видел коэнов при их служении, испытывал глубочайший трепет перед Небесами. Во всем было видно, что коэны предстоят перед Г-сподом, и не только непосредственно во время служения, но и перед вступлением в Б-жественную Обитель и приближением к жертвеннику, — уже тогда они были охвачены трепетом перед Г-сподом, пребывающим в Своем Святилище. В Торе этому посвящена особая заповедь: «Субботы Мои соблюдайте и пред святыней Моей трепещите, Я — Г-сподь»^[20]. А о том, в ком нет трепета, сказали наши учителя: «Если мудрец Торы лишен знания, падаль лучше него»^[21].

Трепет перед Небесами, который человек испытывает из-за раскрытия в Храме Б-жественного присутствия, хотя и не виден глазу, все же постижим разумом. Именно знание позволяет найти различия между местами и временами раскрытия Б-жественного присутствия, которое, на первый взгляд, человеческий разум не в силах воспринять. Как место и время могут ограничивать Творца, если «…полна вся земля славой Его»^[22] и «…вечно милосердие Его»^[23]?

Задумайтесь над словами пророка Йешаягу: «Так сказал Г-сподь: Небеса — Мой престол, а земля — подножие Мое, какой Дом вы построите Мне, и где место покоя Моего?»^[24] И все же Тора дала народу Израиля право и обязанность возвести Святилище для раскрытия Б-жественной славы на земле: «Три заповеди еврейский народ должен исполнить при входе в Землю Израиля: назначить царя, истребить семя Амалека и возвести Храм»^[25]. Об этом сказано в Торе: «И сделают Мне Святилище, и Я буду обитать среди них»^[26].

Человек обладает знанием и способностью постичь особые свойства и святость каждого места. Он может понять, в чем различие между внутренней и внешней территорией Храма, и не только ощутить различие между святостью и суетой, но и между святым и святым: между Храмом, Храмовым двором, Храмовой горой, Иерусалимом, Землей Израиля, восточным берегом реки Ярден и другими землями. Б-жественное присутствие во всех этих местах раскрывается не в равной мере, и множество законов, доступных человеческому разуму, устанавливают различие между ними. Если же у человека нет разумения и он нарушает эти границы, сурово его наказание — вплоть до смерти и отсечения души.

Постижение ступеней святости определяется уровнем знания: чем сильнее разум, тем яснее видны различия между ними. Когда евреи пребывали в пустыне, не существовало никаких границ, и все же у них были три отдельных лагеря: стан Б-жественного присутствия, стан левитов и стан Израиля. Они различались между собой критериями чистоты и нечистоты, порядком приношения жертв и многим другим. И только глубокое знание позволяло постичь разницу между ними. Все они были окружены облаками Б-жественной славы: «И Г-сподь идет перед ними днем в столпе облачном направлять их в пути, а ночью — в столпе огненном светить им, чтобы шли они днем и ночью»^[27]. Поколение Знания умело различить между станом Израиля, станом левитов, Ковчегом и жертвенником, поскольку училось у Моше рабейну — отца мудрости, чье постижение превосходило понимание любого из людей.

Б-жественное присутствие, которого удостоилось поколение Знания, снизошло на Ковчег со Скрижалями Завета, полученными Моше рабейну на горе Синай. В место, куда входил Моше, не мог ступить даже первосвященник Аарон, его сыновья и старейшины Израиля. И после того, как Моше спустился с горы Синай, Б-жественное облако окутало его шатер, как позже произошло с Мишканом. И все же после возведения Мишкана Моше не вошел в него до тех пор, пока Б-г не воззвал к нему.

В Талмуде сказано: «Если мудрец Торы лишен знания, падаль лучше него»^[28]. Убедись в том, насколько это верно: сделай вывод из поведения Моше — вершины мудрости, отца пророков, который вывел евреев из Египта, когда совершилось множество чудес и великих знамений в Египте и у Красного моря. Он поднялся в недостижимые выси, спустил Тору с Небес и возвел Мишкан, и все же он не вошел в него, пока Б-г не воззвал к нему»^[29].

На первый взгляд этот рассказ кажется наставлением о культуре поведения и учит нас не входить в чужой дом без приглашения. Но речь здесь идет совсем не об этом, а об истинной мудрости. Наши учителя выводят отсюда, что постоянная работа над углублением своего понимания — это обязанность, относящаяся не только к обычному человеку, но и к мудрецу Торы, сущность которого — знание, а сам он — «Живая Тора»! Поэтому Моше рабейну не ступил в Мишкан незваным.

Возвышенное поведение — результат различия между отцом мудрости и другими пророками. Моше рабейну ощущал святость там, где был бессилен разум любого другого человека. Его шатер предназначался только для него, в этот стан Б-жественного присутствия не имел права войти никто, кроме него, а Мишкан был возведен и для Аарона и его сыновей, и для всех коэнов. И если в своем шатре Моше находился днем и ночью, почему же он не ступил в Мишкан? В особенности в тот момент, когда весь народ Израиля ожидал этого в надежде на прощение за грех золотого тельца. Все жаждали увидеть, поместит ли Б-г Свое присутствие среди них, станет ли говорить с Моше в Мишкане, который они для Него воздвигли? А Моше не входил из-за утонченности своего разумения, различая между уровнями святости.

Это учит мудреца Торы не довольствоваться своим знанием, а углублять его еще больше. Все дни своей жизни он должен трудиться, не отвлекаясь ни на мгновение, стремясь достигнуть ступени, на которой сможет отличить святое от святого так же, как Моше рабейну. И чем более мудр человек, тем строже с него спрос, и если он лишен разумения, то не только невежда лучше него, не только мыслитель народов мира возвышается над ним, и не только животное превосходит его, — даже падаль лучше него. Насколько это страшно! Об этом много говорил наш учитель, благословенной памяти.

Недостаток знания не прощается мудрецу Торы, и его обретение — первейшая обязанность в жизни каждого. Уже давно сформулировано множество законов, всесторонне охватывающих эту тему, вплоть до разграничения между уровнями святости, подобно двум частям Мишкана. Сейчас, после разрушения Храма и изгнания народа Израиля из Святой Земли, когда Б-жественное присутствие покинуло нижний мир и поднялось в Небесные выси, мы лишены святости. И место нашего пребывания — даже не только за пределами трех станов, как у прокаженного, а гораздо дальше, ибо и за пределами трех станов тоже раскрывалось Б-жественное присутствие.

В прежние времена даже прокаженный все же оставался на Святой Земле! Но и в странах нашего изгнания умение различать в определенной мере возводит Храм, ведь наши Дома Молитвы полны святостью и названы «Малым Храмом»: «Так сказал Г-сподь Б-г: хотя Я удалил их к народам и рассеял их по странам, но Я стал для них Святилищем малым (Дома Учения и Молитвы) в землях, куда пришли они»^[30]. Если мы обретем разумение различать между святым и будничным, то сможем понять предназначение синагоги и возвеличить славу Небес в мироздании. Об этом пишет Рамбан: «Предназначение синагог в том, чтобы евреи собирались там для молитвы всей общиной и благодарили Г-спода, Который даровал им жизнь, и провозглашали: мы — Твои творения!»^[31]

Эти слова Рамбана относятся к заповеди помнить об Исходе из Египта, и он разъясняет, что любое повеление Торы и постановление мудрецов призвано провозглашать и укреплять веру. Он говорит, что цель Домов Молитвы состоит в освящении Б-жественного имени, когда евреи собираются там, чтобы благодарить Творца мира. А молитва в миньяне предназначена для того, чтобы вся община в один голос произнесла: «Мы — Твои творения!» Молитва в общине — это не только обязанность, но и почетное право, ибо она принимается, если произносится в среде сынов Израиля, прославляет веру и освящает имя Небес. Место, где собираются десять евреев и провозглашается вера, становится святым и называется Домом Молитвы, в котором раскрывается Б-жественное присутствие.

Однако для истинного знания недостаточно отделять святое от суетного — синагогу от городской улицы и рыночной площади. Оно требует разделения и между уровнями святости: между Домом Молитвы и Домом Учения. Законы об этом приведены в книгах законоучителей и проистекают из осознания величия места, в котором пребывает Б-жественное присутствие. Тот, кто переходит из Дома Молитвы в Шатер Торы, удостаивается Б-жественного присутствия, как сказано: «Пойдут они от силы к силе, предстанут перед Б-гом в Цийоне»^[32]. Поэтому Шульхан Арух постановляет: «Выйдя из Дома Молитвы, еврей должен направиться в Дом Учения. И Рама добавляет, что даже тот, кто не умеет учиться, пусть пойдет из Дома Молитвы в Дом Учения и заслужит награду за каждый свой шаг»^[33]. Вот как велико различие между одним святым местом и другим!

При входе и при выходе из Дома Учения даже установлена особая молитва, как сказано в трактате Брахот: «При входе что надлежит произносить? — “Да будет такова Его воля, чтобы не произошло преткновение из-за меня”. При выходе что говорят? — “Я благодарю Тебя за то, что ты поместил мой удел среди пребывающих в Доме Учения, а не среди сидящих во дворах… Я стремлюсь к жизни Грядущего мира, а они бегут к Преисподней”»^[34]. Эту молитву и слова благодарности еврей должен произносить всякий раз, когда входит в Дом Учения и выходит из него, и это — практический закон, который приводят Рамбам, Тур и Шульхан Арух. Пребывающие в Доме Учения — это люди совершенно другого склада, и дистанция между ними и людьми с улицы так же огромна, как между Грядущим миром и Преисподней. Это и есть различие между уровнями святости и тем более — между святым и будничным.

И, понимая это, человек осознает величие мудреца Торы и расстояние, отделяющее его от других людей. Ведь если он видит величие пребывающих в Доме Учения, где каждая изученная глава поднимает человека из Преисподней к жизни Грядущего мира, то осознает, насколько мудрец Торы отличается от остального народа!

Это понимание возвышенности мудреца Торы и есть осознание святости, ибо мудрецы Торы обладают святостью коэнов. Обязанность «И освяти его…»^[35], касающаяся коэнов, распространяется и на мудрецов Торы. Об этом повествует Талмуд: «Сказал Рава: мудрец Торы имеет право на то, чтобы его тяжбу в суде разрешили первой, как сказано: “…и сыновья Давида были коэнами (первыми в святости)”^[36]. Они были мудрецами, и потому к ним относился тот же закон, что и к коэнам: мудрец Торы, как и коэн, получает свою долю первым, как сказано: “И освяти его…”^[37], и Барайта из Дома рабби Ишмаэля объясняет: “Освяти его во всем, что связано со святостью: начинать первым, благословлять первым, получать лучшую долю первым”^[38].

Эти слова Талмуда являются практическим законом, и по этой причине Раву и рава Уну приглашали к Торе первыми вместо коэнов. А то, что у нас принято вызывать к Торе необразованного коэна прежде мудреца Торы, — это обычай, который приводится в своде законов Шульхан Арух^[39]. Но, согласно сути Закона мудрец имеет право подняться к Торе прежде коэна, несмотря на решение Талмуда: “Коэн поднимается к Торе первым, как сказано: “И записал Моше эту Тору, и передал ее коэнам, сынам Леви, несущим ковчег Завета Г-спода, и всем старейшинам Израиля”^[40]”^[41]. Мудрец Торы имеет то же преимущественное право, что и коэн, поскольку повеление Торы “И освяти его…”^[42] относится также и к нему.

Более того, мудрец превосходит коэна своей святостью и предшествует ему во всем. Так сказано в трактате Орайот: “Коэн прежде леви, леви прежде представителя другого колена, а тот прежде незаконнорожденного… В каком случае? — Если они равны в знаниях. Но если незаконнорожденный — мудрец Торы, а первосвященник — необразованный еврей, то мудрец прежде”^[43]. И там же сказано: “Мудрец прежде царя Израиля, царь Израиля прежде первосвященника, первосвященник прежде пророка”^[44].

Этот закон о преимущественном праве относится и к решению, к кому первому проявить милосердие, обеспечить пищей и одеждой, и даже к вопросу о выкупе из плена. И Рама добавляет: “Даже если мудрец Торы нуждается в одежде, а необразованный еврей — в пропитании для поддержания жизни, вначале дают одежду мудрецу Торы и его жене”^[45]. И Шах пишет: “Обеспечение одеждой мудреца опережает спасение жизни невежды — и это — всеми принятый закон”^[46]. Но в наше время, когда нет таких мудрецов, к которым относился бы закон о 35-ти золотых динарах, которые взыскивают с человека, нанесшего обиду мудрецу Торы^[47], не следует откладывать спасение жизни невежды ради заботы о материальных потребностях мудреца. Поэтому в наше время любой человек, чья жизнь в опасности, всегда имеет преимущественное право.

Все эти законы основаны на оценке духовных уровней людей. Даже ступень, унаследованная евреем от своих предков и определяющая коэн он или леви, дает ему преимущества, хотя сам он не приложил никакого труда для восхождения на нее. Поэтому мудрец, который обрел знание собственными силами, заслуживает права первенства.

Мудрость настолько значима, что обязанность заботиться о материальных нуждах обладающего ею, опережала бы спасение жизни того, кто стоит на более низкой ступени, если бы не мнение Шаха, согласно которому в наше время никто не находится на столь высоком уровне. Но если приходится выбирать между заботой о мудреце и о невежде, между спасением жизни мудреца и невежды, то нет никакого сомнения, что преимущество на стороне мудреца Торы. И это — установленный закон, непонимание которого можно объяснить только недостатком знания, позволяющего разграничивать уровни святости коэна, леви и еврея из другого колена; святости первых двух, проистекающей из духовных достоинств их предков, и святость, возникшую в результате труда и выбора самого человека.

Способность различать обретается через знание. Если человек осознает величие мудреца Торы, перед которым заповедано трепетать так же, как перед Всевышним, как сказано: ““И перед Г-сподом, Б-гом твоим, трепещи и Ему служи, и именем Его клянись”^[48]и (тогда) Именем Его клянись. Если ты обладаешь всеми этими качествами (названными здесь), если ты страшишься Имени Его и служишь Ему, тогда клянись Его Именем, потому что, страшась eго Имени, ты будешь осторожен в своих клятвах, в противном же случае не клянись, а союз “и” включает также почитание мудрецов Торы”^[49], — тогда ему будет легко признать преимущество мудреца Торы.

Все можно обрести с помощью знания и так же легко потерять из-за его отсутствия. И как есть множество уровней знания, так же существуют и бесчисленные ступени его недостатка. Отсутствие разумения проявляется в большей или меньшей степени в зависимости от возможностей его обретения: чем они больше, тем значительнее и недостаток. Недопонимание людей нашего времени, когда Всевышний не являет нам явных чудес и управляет миром в “сокрытии Своего лица”, проявляя долготерпение при награждении праведников и наказании злодеев, так что разница между праведником и злодеем не столь заметна, совсем не то же самое, что неразумие человека в эпоху явных чудес, когда евреи вышли из Египта: “Море увидело и отпрянуло, Ярден повернул вспять”^[50], когда все мироздание изменилось и преобразилось. Так и в каждом поколении: какова способность постижения, таков и недостаток того, кто ее не развил.

Пророк Йешаягу возвестил о грядущем Избавлении: “И будет в тот день: вострубят в великий шофар, и придут пропавшие в земле Ашур и отторженные в земле Египта, и поклонятся Г-споду на горе святой в Иерусалиме”^[51]. Пророк призывает задуматься о предыдущем Избавлении, начиная с того, как наши предки спустились в Египет и заканчивая раскрытием перед ними Б-жественной руки, когда Г-сподь воздал египтянам соответственно страданию, причиненному ими народу Яакова.

Они топили в воде еврейских детей, и Я утопил в воде их самих: “По мере греха его Ты споришь с ним, изгнав его тяжелым дуновением Своим, как в день восточного ветра”^[52]. И после того как вы увидели все это в Египте, — говорит пророк, — вам следовало понять, что Б-г содеет во времена Грядущего Избавления, когда исчерпается незначительная заслуга Эдома за почитание отца, и будут обломлены его ветви. И он завершает свое пророчество так: “…ибо народ неразумный он, поэтому не смилуется над ним Творец его и Создатель его не пощадит его”^[53].

Человек, которому эти слова пророка не раскроют глаз, — лишен разумения. Ведь нет столь явного знака, как пророчество, в особенности если пророк еще и разъясняет то, что было явлено всем во время Исхода из Египта: великая истина, награда праведникам и наказание злодеям после периода долготерпения. И если человек не понимает очевидного, это свидетельствует об отсутствии у него разумения, и Источник милосердия не откроется перед ним, ибо он перестал быть человеком по собственной воле и выбору. Он сам в отношении себя исполнил стих Торы: ““Лишенные всего…”^[54] — рав Нахман сказал: без знания. На Западе (в Земле Израиля) говорили: если это в нем — все в нем; если этого нет в нем — что есть в нем?”^[55] Кто будет милосерден к человеку, который сам себя не жалеет?

В Талмуде сказано: “Если человек обладает знанием, то Храм как будто отстроен в его дни, ибо Тора поместила знание между двумя именами Всевышнего: “Б-г знания Г-сподь…”^[56] — и Храм также упомянут между двумя именами Всевышнего: “…место для пребывания Твоего создал Г-сподь, Храм Г-спода основали руки Твои”^[57]. А к тому, у кого нет знания, запрещено проявлять жалость, как сказано: “…ибо народ неразумный он, поэтому не смилуется над ним Творец его и Создатель его не пощадит его”^[58]”^[59].

Если у него есть возможность сделать так, чтобы в его дни был отстроен Храм, а он сам сознательно разрушает его и самого себя, — на что ему надеяться? У него есть только одно спасение: укоренить в своем сердце знание — и тогда он обретет все!

[1] Эта глава — выступление Рава Авраама Гродзенского, главы ешивы Слободка, да отомстит Всевышний за его кровь, произнесенное на собрании друзей ешивы 29 Швата 1939 г. и изданное в вестнике “Кнессет Исраэль”.

[2] Тосафот, Рош Ашана 17б.

[3] Шмот 34:6.

[4] Рош Ашана 17б.

[5] Дварим 28:9.

[6] Иерусалимский Талмуд, Пеа 3а.

[7] Дварим 10:20.

[8] Благословение после приема пищи.

[9] Начало утренней молитвы.

[10] Йешаягу 64:3.

[11] Ирмеягу 9:22-23.

[12] Хагига 16а.

[13] Коэлет 6:3.

[14] Ирмеягу 22:16.

[15] Рабейну Хананэль, Хагига 16а.

[16] Диврей Аямим (I) 28:9.

[17] Молитва Амида в праздники.

[18] Теилим 2:11.

[19] Мидраш Рабба, Берешит, гл. 5.

[20] Ваикра 19:30.

[21] Мидраш Рабба, Ваикра, гл. 1.

[22] Йешаягу 6:3.

[23] Теилим 100:5.

[24] Йешаягу 66:1.

[25] Сангедрин 20б.

[26] Шмот 25:8.

[27] Шмот 13:21.

[28] Мидраш Рабба, гл. Ваикра.

[29] Мидраш Рабба, гл. Ваикра.

[30] Йехезкель 11:16.

[31] Рамбан, Шмот 13:16.

[32] Теилим 84:8.

[33] Шульхан Арух, “Орах Хаим”, гл. 155.

[34] Брахот 28б.

[35] Ваикра 21:8.

[36] Шмуэль (II) 8:18.

[37] Ваикра 21:8.

[38] Недарим 62б.

[39] Шульхан Арух, “Орах Хаим”, гл. 135.

[40] Дварим 31:9.

[41] Гитин 59а.

[42] Ваикра 21:8.

[43] Орайот 13а.

[44] Там же.

[45] Шульхан Арух, “Йорэ Деа”, гл. 251.

[46] Шах, там же.

[47] См. Рамбам, Мишна Тора, “Причиняющий ущерб” 3:5.

[48] Дварим 6:13.

[49] Псахим 22б.

[50] Теилим 114:3.

[51] Йешаягу 27:13.

[52] Йешаягу 27:8.

[53] Йешаягу 27:11.

[54] Дварим 28:57.

[55] Недарим 41а

[56] Шмуэль (I) 2:3.

[57] Шмот 15:17.

[58] Йешаягу 27:11.

[59] Брахот 33а.