Мусар ешивы Слободка (Хеврон) 39. Учение Слободка, часть 6. Мир сотворен для меня

^[1] «Г-сподь в милости Своей каждый день, всегда обновляет Творение мира…» (Утренняя молитва).

Многие важнейшие заповеди Торы предписывают нам помнить об Исходе из Египта. Шаббат, несомненно связанный с Шестью днями Творения, тоже напоминает нам об Исходе из Египта, когда при чтении Кидуша мы произносим: «Ибо это — день начала святых собраний, память об Исходе из Египта»^[2]. Но ведь Исход из Египта со всеми его знамениями и чудесами был предназначен только для укрепления веры в то, что мир сотворен единым Б-гом! Как же можно поставить главное в зависимость от второстепенного? Шаббат — свидетельство о Сотворении мира, и как он связан с Исходом из Египта?

В действительности именно Исход из Египта дает полное и исчерпывающее объяснение сути Творения. Раскрытие мироздания через Исход из Египта является истинным и опровергает все возможные заблуждения. Человек своими глазами из плоти видит, что находится в мире, который ему не принадлежит; солнце, которое ему светит, и земля, по которой он ходит, не являются его собственностью. Все это сотворено очень давно, тысячи лет назад, еще во времена его далекого предка — Адама. А сам он, так уж случилось, оказался одним из потомков своего далекого предка. И вот, он пользуется всеми благами этого мира, потому что Творение ожидало потомков Первого человека задолго до их появления. Но все же если бы некий конкретный человек вообще не родился, мир, казалось бы, оставался неизменным и продолжал бы свое существование. Солнце и луна светили бы как и прежде… А если так, то почему человек в последних поколениях обязан преисполниться благодарности за пищу и всяческие удовольствия, которых становится все больше и больше? Разве он пользуется чем-то, созданным Всевышним специально для него? — Ведь у него нет ничего, кроме своего тела и души. Все, что сверх этого он берет у мира, полученного им в наследство от предков. Самое большое, что он обязан чувствовать, — это некую благодарность Всевышнему за то, что Он не лишает его существования и не возвращает мир в изначальный хаос, не вырывает его с корнями.

Такое представление о Сотворении мира полностью опровергается словами Мишны: «Царь всех царей, Всевышний, благословен Он, создает всех людей по образу Адама, но ни один из них не похож на другого, поэтому каждый должен говорить: мир сотворен для меня!»^[3] Ошибочное мнение о предопределении мироздания могло бы иметь место до Исхода из Египта. Однако все произошедшие при этом чудеса и знамения спасают нас от заблуждения, проистекающего из неверных человеческих представлений, и раскрывают нам Б-жественную истину. Египетские казни и чудеса, явленные при рассечении Красного моря, дают нам новое знание, о котором мы раньше и не подозревали: человек приходит в мир не для того, чтобы походя взять что-то из заранее приготовленного. Все, чего он желает и о чем задумывается, постоянно, каждое мгновение, творят лично для него, вкладывают ему в рот, представляют его глазам и наполняют его чувства. Откуда это известно? — Сказано в Торе: «И сделали Моше и Аарон как повелел Г-сподь.., и обратилась вся вода, что в реке, в кровь»^[4], «И рыба, что в реке, вымерла, и стала зловонной река, и не могли египтяне пить воду из реки, и была кровь на всей земле Египта»^[5]. Учат наши мудрецы: «Еврей приходил к Нилу и набирал воду, а вслед за ним спускался египтянин и черпал кровь. Тогда египтяне исхитрились пить из посуды евреев, однако при этом еврей пил воду, а египтянин — кровь»^[6].

Из этого ясно следует, что вода не была предуготована со времен сотворения мира в своем неизменном виде. Нам по традиции передается бесценное знание: каждый миг Всевышний заново творит мироздание: «Г-сподь в милости Своей ежедневно, всегда обновляет Творение мира…»^[7] Ошибочно полагать, что Всевышний поддерживает Творение только для того, чтобы все создания сохранились в нем в первозданном виде и человек мог пользоваться всем и всегда по своему желанию. Казнь Кровью учит нас совершенно другому воззрению на мироздание: в тот самый момент, когда жидкость попадала из посуды в рот египтянина или еврея, она превращалась в новое творение, не сохраняя своей прежней сущности, и таким образом еврей пил воду, а во рту египтянина оказывалась кровь. Ведь в тот момент Всевышний не намеревался удовлетворить чаяния египтян, и потому зачерпнутое ими из реки не становилось водой. А вот желание каждого еврея Б-г исполнял, поэтому содержимое сосуда превращалось для него в воду, будучи сотворенным специально для него.

И теперь очевидно, что даже в то время, когда мы не наблюдаем явных чудес, — если двое пьют из одной посуды или десять человек пользуются одной свечой и миллионы людей получают пропитание от света солнца, извлекают пользу от мира, от Небес, — все это каждую секунду преобразуется для каждого из них в поистине новое творение. Оно не сохраняет своей прежней формы, предназначенной для человека. Это не первозданный вид, который всякий раз можно использовать для своих нужд, это — новое творение, удовлетворяющее желания каждого человека в отдельности. Ведь некая жидкость может одновременно быть водой для одного и не быть ею для другого. Солнце может светить для одного и не светить для другого, как это было при казни Тьмой. Поэтому и сейчас, когда оно светит для обоих, на самом деле это два разных солнца, и когда оно светит для ста человек, — это сто различных светил, а если оно сияет для миллионов людей — это миллионы разных светил, которые каждую секунду становятся новым творением ради того, чтобы удовлетворить желание каждого из людей в отдельности.

В неспособности это понять и состоит недостаток неразвитого мышления. Обычно человек осознает, что две различные вещи могут принадлежать двум разным людям, являясь собственностью каждого из них. Но если один предмет служит двоим, упрощенный подход скажет о нем: «свеча для одного — свеча для ста»! Но истина не в этом. Природа мироздания вовсе не свидетельствует о том, что то же самое солнце, которое светит для Реувена, будет светить и для Шимона, стоящего рядом с ним, — точно так же, как совершенно не было очевидно, что солнце, светящее для евреев в течение трех дней казни Тьмой, будет светить и для египтян. Ведь наказание состояло не в том, что глаза египтян стали слепы, как это произошло с жителями Сдома. Нет, они были лишены именно солнечного света! Поэтому, если мы видим, что солнце светит и для Шимона, это вовсе не является следствием того, что у них с Реувеном одно общее солнце. Солнце Шимона — это особое творение, созданное специально для него.

И когда человек встает утром и видит бескрайние просторы земли: и вот, она для его ног — «твердь над водами»^[8], — пусть знает, что она стала твердью именно для него, но отнюдь не для других. Для них твердью стала иная земля, специально предназначенная для каждого из них в отдельности, как сказано: «А сыновья Израиля шли по суше среди моря, а воды были им стеной справа и слева от них»^[9]. И хотя вся эта земля находилась в одном и том же месте, все же она была особенной для каждого. И когда человек вознесет глаза к небу и увидит все звездные миры, которым нет числа, а их величине — меры, и поверит, что все они сотворены лишь для блага человека — венца творения, — пусть поймет, что он и есть тот самый человек, и только для него и ни для кого другого все они обновляются каждое мгновение и становятся новыми творениями. А раз так, то понятно, сколь велика обязанность быть благодарным, возложенная на каждого! Ведь все мы подобны Первому человеку, ради которого Всевышний постоянно творит заново все мироздание. К этому мы не можем прийти, опираясь лишь на идею сотворения мира, поскольку, основываясь только на этом, человек с примитивным мышлением может допустить ошибку. Это мы выводим из повествования об Исходе из Египта, потому что именно тогда на все поколения нам было показано, что в действительности представляет собой мироздание и человек. Поэтому и говорится: шаббат — завершение сотворения мира — это напоминание об Исходе из Египта.

Всю эту истину, разъясненную выше, наши мудрецы считают основанием закона, который мы привычно исполняем каждый день, не задумываясь и не пытаясь осознать его глубинный смысл: начинать молитву «Шмонэ Эсре» нужно сразу после благословения об Избавлении Израиля, произносимого после чтения «Шма Исраэль».

Царь Хизкиягу был не только царем Иудеи, но и духовным учителем всего еврейского народа. В его времена «Проверили всех от Дана до Беэр Шевы — и не обнаружили невежды; от Гивы до Антипатриса — и не нашли ни мужчины, ни женщины, ни мальчика, ни девочки, которые бы глубоко не знали законы чистоты и нечистоты…» О Хизкиягу, царе Иудеи, сказали мудрецы Талмуда: «Поколение Моше, получившее Тору, может быть названо не иначе как “обманчива прелесть”^[10], поколение Йеошуа, унаследовавшее Землю Израиля, — “тщетна краса”^[11], а о поколении Хизкиягу сказано: “жена, трепещущая перед Г-сподом, — она прославлена” ^[12] »^[13]. И вот, царь Хизкиягу был смертельно болен, и, обращаясь к Всевышнему, стал искать свою самую значительную заслугу, обретенную им на всем его жизненном пути. И что же он выбрал? — «И повернулся он (царь Хизкиягу) лицом к стене (Храма), и молился Г-споду, говоря: молю Тебя, Г-сподь, вспомни ныне, что я ходил перед Тобой в истине и с цельным сердцем и делал хорошее в глазах Твоих…»^[14] Мудрецы Талмуда рассказали, что означает «…и делал хорошее в глазах Твоих…»: «Он начинал молитву “Шмонэ Эсре” сразу после произнесения благословения об Избавлении»^[15].

В этой идее, кажущейся на первый взгляд не столь значимой, заключена основа всей Торы, жизни человека и реальности. Когда еврей вспоминает об Исходе из Египта и вдумывается в явленные в те дни чудеса, он понимает, что весь мир обновляется (творится заново) каждое мгновение только для него. Весь этот бескрайний мир принадлежит ему, ведь иначе он ни в коей мере не мог бы воспользоваться им и даже увидеть его, потому что тогда бы он принадлежал кому-то другому. И такое глубокое осознание необходимо именно в этом месте молитвы. Нужно задуматься о полном обновлении мира и озарить новым светом уже давно переданное нам знание: «Все мироздание обновляется каждое мгновение» ^[16] .

Здесь нужно заметить, что обновление Творения, происходящее во всякий неделимый момент времени, каждый миг, осуществляется ради каждого в отдельности, а не для всех вместе. И поскольку это так, человек должен начать молитву сразу же после упоминания об Избавлении из Египта, то есть вступить в Союз со своим Создателем. Ведь поскольку он — единственный во всем мире, только на него и возложена обязанность обращаться к единому Творцу. Да и к кому еще он может взывать? Ведь все, что есть в мире, — только для него, все имеет важность лишь благодаря ему и создано для его пользы. Неужели он оставит главное и обратится к второстепенному? И вот, в момент великого осознания человек ясно увидит, что его личность не связана ни с чем другим, а лишь с Ним. Это и есть молитва, и это «добро в глазах Б-га»!

И вот, когда еврей «начинает молитву сразу после Избавления», ни на один вздох не прерываясь между ними, из-за величия обретенного им осознания того, что отложить молитву нельзя ни на секунду, — в этот самый момент он достигает вершины своего предназначения. Поэтому мудрецы Талмуда постановили, что именно в этом месте надо прервать молитву для произнесения слов: «Г-сподь, уста мои открой, и мои уста воспоют восхваление Тебе»^[17].

В это время необходимо ощутить себя как бы немым — неспособным раскрыть уста без помощи Б-га, без того, чтобы дар речи, как и все мироздание, был сотворен заново. И даже в этот исключительный во всей жизни еврея момент «молитвы сразу после Избавления» не следует забывать, что любое его движение не принадлежит ему, а каждый раз сотворяется заново. И если бы человек мог сам, без помощи Б-га, открыть рот, пошевелить губами и издать хоть один звук, смысл «молитвы сразу после Избавления» был бы утерян.

Тем более в другие минуты, когда он не достигает высочайшей вершины «молитвы после Избавления», — как внимателен он должен быть ко всему, что исходит из его уст, ко всем своим движениям и деяниям, понимая, что они ему не принадлежат. Ведь настоящий момент вовсе не гарантирует, что наступит следующий, ибо мироздание обновляется каждый отдельный миг.

[1] Это выступление Сабы из Слободки записал глава Бейт Мидраш для раввинов в Берлине рав д-р Йехиель Яаков Вайнберг, благословенной памяти, и оно было опубликовано в Ковно в вестнике «Кнессет Исраэль».

[2] Кидуш на шаббат и праздники.

[3] Сангедрин 4:5.

[4] Шмот 7:20.

[5] Шмот 7:21.

[6] Мидраш Рабба, Шмот, гл. 9.

[7] Утренняя молитва.

[8] См. Утренние благословения.

[9] Шмот 14:29. Ибн Эзра приводит на этот стих Торы следующий комментарий: «“А сыновья Израиля шли по суше среди моря, а воды были им стеной справа и слева от них” (Шмот 14:29). — Об этом упомянуто еще раз, хотя уже было сказано прежде (Шмот 14:22), поскольку фараон тонул в море, пока часть народа Израиля продолжала проходить меж водами. И в этом заключалось двойное чудо: в месте, где Израиль проходил сквозь море, восточный ветер осушал воды, а там, где находился фараон и его армия, Всевышний повелел другому ветру растопить воды, которые прежде затвердели и превратились в стены. И вот, на море были одновременно два веяния ветров в двух ближайших местах. И верным свидетельством тому являются стихи Торы о Песни у моря: “И от духа дыхания Твоего взгромоздились воды, стали стеной текучие, застыли пучины в сердце моря” (Шмот 15:8). Этот ветер был создан для Израиля. Но о том, как тонули египтяне, сказано: “Ты подул духом Твоим, покрыло их море, как свинец они погрузились в могучие воды” (Шмот 15:10). И так сказано в конце Песни: “Когда вошли кони фараона с колесницами его и с всадниками его, и Г-сподь обрушил на них воды моря, а сыновья Израиля шли по суше среди моря” (Шмот 15:19)» (Ибн Эзра, Шмот 14:29).

[10] Мишлей 31:30.

[11] Там же.

[12] Там же.

[13] Сангедрин 20а.

[14] Цари (II) 20:2-3.

[15] Брахот 10б.

[16] Приведено в книгах «Шней Лухот Абрит» и «Нефеш Ахаим».

[17] Вступление перед молитвой «Шмонэ Эсре».