О старых обещаниях

Стоя у горы Синай 3335 лет назад евреи дали два обещания: «И взял он (Моше) книгу завета, и прочитал во услышание народа, и сказали они: Все, что изрек Г-сподь, исполним и будем слушать» (Шмот 24:7). Слова «наасе» и «нишма» дословно переводятся как «исполним» и «будем слушать» соответственно, и это выглядит как нарушение причинно-следственных связей. Ведь можно понять стих таким образом, что действия явно предшествуют знанию о том, что нужно делать. Но как можно что-то делать, не зная, что именно требуется? Данный вопрос обсуждается в Вавилонском Талмуде («Шабат» 88а). Там сказано, что у горы Синай евреи были подобны ангелам, и поэтому могли начать «исполнять» сразу — до того, как «услышали». Но сразу же после этого Талмуд приводит известный мидраш, в котором Моше побеждает в споре с ангелами, убедив их, что Тора предназначена вовсе не им, а людям. Почему? Потому что Тору нужно «исполнять» здесь — в мире, населенном людьми. Но ведь для людей естественно сначала «услышать», а потом уже «сделать» — на основе услышанного. А у нас в стихе все наоборот. И получается, что евреи у горы Синай приняли Тору, которую еще не только не успели изучить, но с которой они даже не имели возможности познакомиться — приняли безоговорочно, доверившись Всевышнему и положившись на Него.

На протяжении веков обратная последовательность «наасе ве-нишма» вызывала вопросы у комментаторов, которые предложили целый ряд объяснений данного парадокса. В частности, Раши (комм. к Берешит 37:27) упоминает наш стих и доказывает, опираясь на арамейский перевод Пятикнижия^[1], что «услышим» в данном случае имеет значение «примем», «согласимся».

Обсуждаемый нами стих из недельной главы «Мишпатим» расположен в Торе после Десяти Речений, которые относятся к предыдущей главе «Итро». В традиции существует подход, согласно которому в Торе нет «раньше» и «позже», и поэтому события могут быть представлены не в хронологическом порядке. Есть те, кто относит «наасе» только к тем заповедям, которые на тот момент уже были известны евреям. «Кли Якар», опираясь на мнение Раши о «нарушенной» хронологии, пишет, что евреи, которые сказали «наасе ве-нишма», еще не слышали Десяти Речений (и, стало быть, та «книга завета», которую Моше «прочитал во услышание народа», не содержала ни Десяти Речений, ни последующих заповедей — их еще только предстояло получить). На основании этого «Кли Якар» делает вывод, что изначально слово «наасе» относилось только к Семи заповедям потомков Ноаха^[2], а также к не входящим в их число заповедям Шабата и почитания родителей, а также к «динин» (финансовому праву) и заповеди о красной корове, законы которых были сообщены в Маре, после перехода через Красное море («Санэдрин» 56б). Не все комментаторы разделяют точку зрения Раши на хронологию: некоторые считают, что события в главах «Итро» и «Мишпатим» изложены в соответствии с историческим порядком, а «наасе ве-нишма» означает «сделаем и будем послушны». Но в рамках подхода «Кли Якар» фраза «наасе ве-нишма» означает обязанность выполнять все то, что уже заповедано, а также обязательство «слушать» и «слушаться», принятое на будущее — в отношении заповедей, которые еще не были открыты евреям на тот момент, т.е. большей части Торы.

Однако наиболее широкое распространение получило совершенно иное объяснение, предложенное рядом авторов, согласно которому слово «нишма» нужно понимать иносказательно, в значении «поймем»: мы начинаем соблюдать заповеди прямо сейчас, а в «теоретической» части будем разбираться по ходу. Несмотря на всю свою популярность, это объяснение вовсе не кажется очевидным. И не только потому, что «нишма» нельзя перевести буквально как «поймем», но и потому, что такое понимание «наасе ве-нишма» может показаться несоответствующим написанному в Талмуде («Кидушин» 40б), где приводится следующая брайта: «…Раби Тарфон и старейшины заседали в верхнем зале дома Нитцы в Лоде. На их рассмотрение был вынесен вопрос: что важнее — изучение или исполнение? Раби Тарфон заговорил и сказал: исполнение важнее. Раби Акива заговорил и сказал: изучение важнее. Все заговорили и сказали: изучение важнее, потому что оно ведет к исполнению».

Можно ли с учетом вышесказанного объяснить «нишма» именно как «поймем»? Да, если относиться к этому варианту как к красивому, но не буквальному толкованию. Такое понимание «нишма» позволяет нам не только избежать вмешательства в последовательность описываемых в Торе событий, но и сформулировать важный принцип: иудаизм требует от еврея не просто рассуждений, размышлений и определенного мировоззрения — иудаизм всегда предполагает совершение множества практических действий. Что касается Талмуда, то никакого противоречия со сказанным там нет: мировоззренческие вопросы, а также смысл заповедей и правила их исполнения, и вообще все то, что входит в «нишма» — как бы мы это слово не объяснили — не имеет самостоятельной ценности, а представляет собой условие практической реализации Торы. Без «нишма» не получится настоящего «наасе», как учил Илель: «Невежда не боится греха, и неуч не [может быть] благочестивым» («Авот» 2.5). Но из того, что в нашем стихе «наасе» предшествует «нишма», мы можем выучить, что незнание каких-то деталей, непонимание определенных тем, а также искаженное или нулевое представление о важных вопросах еврейской традиции хоть и лишает соблюдение Торы совершенства, полноты и завершенности (а в некоторых случаях вообще приводит к тому, что исполненная заповедь не засчитывается как исполненная), но не может, тем не менее, служить убедительной отговоркой — весомым аргументом в споре с самим собой, позволяющим эти заповеди не выполнять.

Знать — важнее, чем исполнять, но исполнять в любых обстоятельствах — отдельное, незыблемое обязательство, принятое еврейским народом у горы Синай. И лишь начав «делать» мы способны превратить то, что мы «услышали», в нечто настоящее. Как выразился философ Нассим Талеб^[3]: «Никто не понимает умом, куда движется; понять это можно, только действуя».

[1] «Таргум Онкелос» — не просто перевод, но и первый классический комментарий Торы.

[2] Заповеди, данные всему человечеству: запрет идолопоклонства, запрет б-гохульства, запрет убийства, запрет прелюбодеяния, запрет воровства, запрет употребления в пищу плоти, отрезанной от живого животного, требование создать справедливую судебную систему.

[3] Nassim Nicholas Taleb «Skin in the game. Hidden assimetries in daily life» 2018.

Из журнала Мир Торы