Мусар ешивы Слободка (Хеврон) 29. Учение Слободка, часть 4. Любовь к милосердию

^[1]«Ведь в сиянии лика Твоего, Г-сподь, Б-г наш, Ты даровал нам Тору жизни и любовь к милосердию…» (Молитва «Шмоне Эсре»).

Любовь к милосердию — драгоценный дар Всевышнего избранному Им народу — Израилю. Он укоренил ее в наших сердцах, даровал нам радость от деяний добра и постоянное стремление к истине. Эти прекрасные качества души отличают нас от других народов. Мы совершаем добрые дела не только потому, что их предписывает Тора подобно заповедям цицит и тфилин, и не только из-за того, что любим людей и хотим видеть их счастливыми.

Все это могло бы быть достаточными причинами, побуждающими нас к оказанию милосердия тем, кого мы любим, чтобы радоваться, когда они обретают недостающее. Ведь народ Израиля творит милосердие по внутренней душевной склонности — из любви к добрым делам. Еврей получает огромное удовольствие, распространяя в мире добро, исправляя искаженное и создавая истинное, превращая бедность в богатство и несчастного в счастливого.

Еврей любит милосердие так же, как мудрость, и заботится даже о незнакомых ему, порой заурядных людях, поскольку для него оказание добра — величайшее наслаждение, к которому он стремится. И чем больше он сможет проявить милосердие, тем сильнее будет его радость и желание совершать и совершенствовать свои добрые дела, пока в это не будут вовлечены вся его душа и сердце. Он внимательно следит за тем, чтобы его поступки были цельными и чистыми от любого загрязнения. И, проявляя милосердие к ближнему, он старается, чтобы у принимающего не возникло неприятного чувства оттого, что он получает дар от человека из плоти и крови, — ведь это его печалит, угнетает и уменьшает его радость, и такое милосердие не является совершенным.

Необходимо всячески скрывать свои добрые дела, чтобы получающий не видел руки дающего и его удовольствие не омрачилось даже малейшим страданием. И тогда милосердие окажется цельным, что дарует самую большую награду оказавшему его. А это возможно, только если позаботиться о ближнем незаметно, чтобы тот вообще не знал, от кого пришла помощь, и ему казалось, что со всеми трудностями он справился своими силами.

И это не единственная причина остерегаться, чтобы к удовольствию не примешалось страдание. Даже если удается исполнить свой долг по отношению к ближнему наилучшим образом, сокрыв содеянное от его глаз, все же необходимо быть осмотрительным в том, чтобы добрые дела были чисты от всяческих загрязнений и не запятнаны чуждыми намерениями и мыслями, желанием известности и славы. Ведь недостойная мотивация и неискренность обесценивают милосердие, лишая его красоты и великолепия.

Любящий милосердие получает от него большое наслаждение и изо всех сил старается, чтобы его результатом стало совершенное деяние, осуществленное с желанием души, чистое от всякого следа чуждых и посторонних намерений. Изо дня в день, от поступка к поступку человеку следует думать о том, как украсить свое милосердие, добавить ему великолепия… Непреодолимо должно быть стремление к совершенному милосердию, проистекающему из глубин еврейской души! Поэтому мы видим, что евреи, даже отдалившиеся от святой Торы, все же остаются щедрыми людьми. Они творят милосердие в скромности, скрыто и мудро, чтобы никому не были известны их деяния.

Любовь к милосердию, источником которой является еврейская душа, не ограничивается соображениями, связанными с временной жизнью в этом мире, восполнением того, чего не хватает другим в области материального, и обеспечением их жизненных потребностей. Когда еврей помогает ближнему в материальных делах, усиливается его желание даровать людям вечное и непреходящее духовное благо, поддержать жизнь их душ, научить пониманию, приблизить к постижению Б-га, ибо в этом — весь человек. Ведь объект милосердия — это не только физическое тело. В первую очередь добро должно укреплять дух и душу.

Мудрецы Талмуда пояснили это в притче о царской дочери: «Даже если ты преподнесешь ей все, что только есть в мире, — для нее это ничего не значит, потому что она — дочь царя. То же самое и душа: если ты предоставишь ей любые царские почести и наслаждения, для нее они не будут иметь никакой цены, потому что ее источник — в высших мирах»^[2]. Все изыски и наслаждения нижнего мира в ее глазах — ничто. А что доставит ей истинное удовольствие? — Только духовное возвышение. И ради этого любящий милосердие старается поделиться с другими знанием Б-га и трепетом перед Небесами, дабы раскрылись их глаза, и они увидели истину. Еврей учит товарища Торе, поскольку единственный истинный голод — это стремление к Б-жественному Знанию. Он старается помочь ближнему обрести заслугу исполнения заповеди, ибо настоящая нагота — это отсутствие одеяния заповедей. Поэтому главное милосердие — духовное, ведь оно сохраняется навечно. Именно такое совершенное милосердие мы находим в деяниях нашего праотца Авраама. Он разбил шатер в Беэр Шеве, встречал, кормил и поил путников, удовлетворял все их нужды, не делая между ними никаких различий. Этим странникам, которые оставили свои дома и вышли в дорогу, не хватало привычного благоденствия и покоя, а в шатре нашего праотца они получали больше всяческих благ, чем дома. Но Авраам не ограничивался только таким милосердием. Когда они вкушали от его щедрости, им недоставало самого главного: они не знали себя, не постигли высочайшей ценности своей души, наслаждались благами этого мира, не задумываясь о существовании его Творца. Разве такое удовольствие может быть полным?

Если люди не понимают главного, они подобны животным. А раз так, то благодетель все еще не оказал им истинного милосердия, в котором они действительно нуждаются. Поэтому Авраам прилагал все усилия, дабы открыть им, что Всевышний сотворил мир и управляет им, рассказать, как велика значимость человека, созданного для наслаждения сиянием Б-жественного присутствия и созерцания великолепия Всевышнего. Этому он их обучал, и те, кто прежде были подобны животным, становились людьми глубочайшей мудрости, и об этом сказано: «…и души, которые сделали в Харане…»^[3]

Таким было милосердие Авраама: он не только одаривал людей материальными благами, но и помогал им взойти на высочайшие ступени понимания, спасая их от падения в Преисподнюю. Это — суть истинного милосердия, к которому должны стремиться потомки Авраама: творить добро, подобное его милосердию, радоваться своим деяниям и одаривать людей благом во имя их вечного счастья.

Такая любовь к милосердию — это дар Всевышнего Его народу Израилю.

[1] Это выступление Сабы из Слободки издали рав Айзик Шер, благословенной памяти, и рав Авраам Гродзенский, да отомстит Всевышний за его кровь, в «Ор Ацефен».

[2] Мидраш Рабба, Коэлет, гл. 6.

[3] Берешит 12:5.