Тайна восемнадцати благословений. Благословение девятнадцатое. Мир

Установи мир, добро и благословение,
Любовь, сострадание и милосердие —
Нам и всему Твоему Народу Израилю!
Благослови нас всех вместе, как одного,
Отец наш, светом Лица Твоего,
Ибо в свете Лица Твоего Ты даровал нам,
Превечный, Всесильный наш,
Тору жизни и любовь к добрым делам,
И сострадание, и благословение,
И милосердие, и жизнь, и мир,
И да будет угодно Тебе благословлять
Твой Народ Израиль во все времена
И в каждое из мгновений Своим Миром!

Благословен, Ты, Превечный,
благословляющий Миром
Свой Народ Израиль!

Будучи последней, молитва о Мире, затрагивает самые сокровенные чаяния человека. «Мир», пожалуй, одно из самых тяжёлых для понимания аспектов молитвы. Её текст претерпевает изменения в зависимости от времени дня. Утром, к просьбе о Мире подключаются просьбы о добре, благословении, любви, великодушии и милосердии, а вечером — мы говорим о мире, и только мире.

В синагогах, утром, после Молитвы Благодарности, коэны восходят на помост и благословляют народ. Это в точности соответствует моменту службы в Храме, когда коэны благословляли народ после утренних жертвоприношений. Молитва о мире — естественное продолжение этого благословения. Завершив его словами: «…И установит тебе мир!», — мы продолжаем: «Установи мир…», где слово «мир», как волшебный ключик, открывает дверь понятиям, без которых существование наше затемнено: добро, благословение, любовь, сострадание и милосердие.

Эта перекличка с благословением коэнов — не случайна: в Храме благословение произносили сразу же после постоянного утреннего жертвоприношения, в момент наибольшего благоприятствования Свыше. Одухотворённые службой, коэны поднимались на помост и на самой возвышенной ноте благословляли народ. Исполнение долга, честное совершение возложенной работы, открывают Небесные Ворота, позволяя молитве коэнов спустить благословение на весь мир.

Этого момента ждёт Всевышний, чтобы облагодетельствовать творениям. Это тот миг, когда исполняются желания, и нужно только не ошибиться, и вспомнить, что же самое главное для нас: мир, добро, благословение, любовь, сострадание и милосердие, — без которых жизнь обратилась бы в ад.

Это, собственно всё, в чём, по словам Мидраша, нуждается человек.

Вечером, когда нет благословения коэнов, упоминается только «МИР».

«Мир» — понятие столь глобальное, что все ходячие представления о нём оказываются, в массе своей, мелочными и узкими. Это не просто приветствие, не только чаяния дипломатов или добродушное напутствие перед дорогой. «Мир» — «Шолойм», или, как принято в европейских общинах — «Шолойм» — высшая гармония, конечная цель существования, проводник всех положительных свойств. Это понятие содержит всё, к чему стремится душа; это — высшая правда жизни, венец Творения.

Более того, — говорит Гемара^[1], — «Шолойм» — одно из имён Всевышнего, и его нельзя произносить в нечистом в месте.

В сущности, мир бывает трёх видов.

Во-первых, — внутренняя гармония человека — или мир с самим собой. Он достигается лишь при соответствии, — а, точнее, подчинении, физических потребностей человека его духовным чаяниям (но не наоборот). Если душа человека слепа и безмолвна, если влияние её ограничено, — человек не в ладу с собой, ибо мечется между возвышенным стремлением души и низменным ропотом естества.

Во-вторых, — отношения между людьми — также измеряются шкалой, высшая мера которой — «мир». Будь-то гармония в семье, достойные отношения с соседями или порядок и спокойствие в городе.

И, наконец, этим же словом, — «мир», — определяются отношения народа Израиля и Всевышнего.

Три этих разновидности мира находятся в тесной взаимосвязи. Нам важно достичь их всех. Более того, трудно назвать главную из них, ибо суть — одна.

Маараль из Праги^[2] прослеживает цепочку этого единства следующим образом:

Люди отделены друг от друга лишь физически. Каждый, обладая своим собственным телом, тем не менее, связан с другими общей для всех душой. Эта душа — ниточка, тянущаяся непосредственно к Творцу.

Человек, развитый духовно, всегда ощущает в себе связь со Всевышним, а через Него, с любым другим человеком. Понимание этой связи изначально обращает в нелепость стремление кому-либо навредить, ибо, это то же самое, как вредить себе. Ощущение тесного единства с ближним спрятано в каждом из нас.

Человеку с затемнённой душой сказанное выше покажется занимательным философским искусом, но удостоившемуся указанного чувства, всё это близко и реально. Он страдает болью других, сочувствует каждому его переживанию и, как хорошо настроенный приёмник, улавливает малейший эмоциональный всплеск, излучаемый ближним. Чтобы достичь совершенства в этом, следует, по словам Маараля^[3], пропитаться святостью заповедей.

Более того, единство понятия «МИР» побудило раби Акиву провозгласить заповедь «Люби ближнего, как самого себя» — квинтэссенцией всей Торы. Таким образом, «Любить ближнего, как самого себя» — не просто благое пожелание или удачно сформулированный этический постулат. Это, прежде всего, — предписывающая заповедь Торы, подразумевающая тщательное исполнение. Тора требует от нас ощущение единства.

Достичь этого — значит установить мир и с самим собой, и с окружающими, и с Творцом. Единство связи с Творцом, единство в служении Ему, — незаменимый рецепт установления гармонии в семье и в обществе, надёжный путь к желанному миру.

Говорит Мишна^[4]:

«Вот добрые дела, плоды которых человек пожинает в этом мире, но основной “капитал” хранится для будущего мира: почитание отца и матери, помощь ближнему, ранний приход в дом учения — утром и вечером, гостеприимство и посещение больных, помощь невесте, участие в похоронах, сосредоточенность в молитве, примирение поссорившихся друзей, но изучение Торы перевешивает их все»

Казалось бы, исполнение перечисленных заповедей — гарантирует успех в этом мире, но в реальности частенько выходит не так. Порой, люди вполне достойные, спешащие исполнить всё сказанное в Мишне, не только не преуспевают, но, напротив, терпят бедствие за бедствием. Зачем же Гемара провозглашает вещи, далеко не всегда совпадающие с реальностью?

Один из ответов содержится в фразе: «мало обрести благословение, — его ещё нужно суметь удержать».

Последняя по расположению мишна в Талмуде объясняет^[5]: из всех существующих «сосудов» для хранения благословений, Всевышний предпочёл «Шолойм» — «Мир».

Потому-то, первое, что должен сделать неудачник, — проверить: нет ли трещины в этом сосуде, то есть, — не нарушен ли мир в его доме. Вполне возможно, обратив всё внимание на исполнение других заповедей, он не столь щепетилен в отношении к близким. И это губит всё.

Более того, гармония в семье частенько компенсирует другие недостатки, и, при прочих равных, подарит человеку и его близким удачу. Пусть даже это и не воплотится в материальный достаток, но мир, ощущаемый во всём, уверенность в себе и взаимопонимание с окружающими, с лихвой окупят мелкие неприятности.

Таким образом, мир — отражение духовного совершенства человека. Человек, достигший ощущения гармонии и мира, — открывает путь благословению с Небес.

В этом, последнем из благословений, вместо того, чтобы благодарить и готовиться к расставанию, согласно приведённому выше сценарию Гемары, мы снова просим. Просим после всех просьб и молений, словно спохватившись, что забыли о самом главном. Мы просим мира, как последнюю надежду. Мы просим мира, как важнейшее и из всего, о чём просили до сих пор.

Говорит пророк^[6] : Всевышний «создаёт свет и творит тьму, устанавливает мир и творит зло». Подобно тому, как свет — противоположен тьме, так мир — противопоставлен злу. Не добро — антагонизм зла, но мир. Зло, также как и всё в мире, происходит из Источника Абсолютного Добра. То, что видится нам злом — ни что иное, как Сокрытие Всевышнего, иллюзия, что Его нет. Но противоположностью зла в нашей Вселенной является мир. Мир, — то есть, гармония и совершенство, — реальные ощущения глобального Добра.

Эту мысль раскрывает Гаон из Вильно, комментируя Мегилас Эстер^[7].

После чудесного спасения евреев, Эстер разослала во все концы персидской империи письма со «словами Мира и Правды». «Правда», — говорит Гаон — необходимость изучения и соблюдения Торы, а «Мир» — ни что иное, как… сам свиток Эстер.

Почему Мегилас Эстер назван словом «Мир»? — Именно в Мегиле, словно в зеркале, видно, как события, каждое из которых затемнено «случайностью», собранные вместе, обращаются в поток ясного Света. Страх и опасность, безысходность и плач исчезают, как только наступает момент Истины, и воочию видна Его Рука.

Так, если на пути солнечных лучей поместить стеклянную призму, белый свет распадётся на палитру цветов, среди которых и зловеще-красные пятна, и тревожно-жёлтые полосы, и пугающе-фиолетовые оттенки. Но это всё — мираж, ибо достаточно лучу снова пройти сквозь призму, — всё возвратится «на круги своя»: пугающие блики исчезнут, зловещие тени пропадут, уступив место прозрачной чистоте первозданного света.

Наша Вселенная, как луч света меж двух призм, распадается на горести и печали, на тревогу и боль лишь до той поры, пока Всевышний не вернёт весь спектр в один блистающий белый луч Мира и Гармонии. Оглянувшись назад, мы не увидим ничего кроме ласкового света, чистых вод и синего неба. Все дороги, пройденные нами, были дорогами милосердия и настоящего мира.

Но и теперь, поверх обманчивых бликов, мы вглядываемся вдаль, пытаясь разглядеть будущее совершенство. Если нам это удаётся, мы возвращаем покой себе, и мир — нашей, уставшей от иллюзий, душе.

Так почему же, вместо благодарности, мы снова молим и снова просим? Неужто мало было просьб? Неужто опять всё упирается в «дай, дай, дай»?

Нет. Прошлые просьбы и нынешняя мольба — различаются, как день и ночь. Те — от слабости нашей и несовершенства — подразумевают изменить положение, приподнять, облегчить груз, утешить боль.

Здесь же, пройдя через все стадии молитвы, поняв, наконец, что лучшего, что имеем, и быть не может, — мы просим лишь об одном — ощущении света, понимания: всё, что происходило и происходит — одно нескончаемое добро. Мы просим обрести мир с собою, с людьми и Всевышним. Мы просим научиться быть благодарными. Таким образом, три последних благословения бальзамом ложатся на раны. Вот они:

«Пусть будут желанны» — наши мольбы, — не каприз, не дерзость, но желание и повеление Создателя.

«Мы благодарим Тебя» — всё, что Всевышний сделал для нас, мы помним и не устаём благодарить.

И, наконец, — «Установи Мир» — мы хотим ощутить всей душою — всё, что бы не делал Творец — одно, нескончаемое Добро.

В момент обретения этого чувства, падают покровы, застилающие свет. Всевышний возвращается к нам, как-будто никогда и не покидал. Мы снова близки Ему, а Он — нам. Научившись этим переживаниям, мы возвратим Храм, возвратим былое величие Торы, и уж тогда Благословение Творца не оставит Его народ во веки веков!

Установи мир, добро и благословение, любовь, сострадание и милосердие нам и всему Твоему Народу, Израилю

שים שלום, טובה וברכה, חן וחסד ורחמים עלינו ועל כל ישראל עמך

«Мир», «добро», «благословение», «любовь», «сострадание» и «милосердие» — соответствуют шести ступеням благословения коэнов: «Благословит тебя, Предвечный и охранит; прояснит Предвечный, свой Лик для тебя, и пощадит; обратит Предвечный к тебе Своё Лицо и установит тебе мир!»

Мы словно просим спустить их нам с Небес.

По словам раби Якова Эмдена^[8], «шолойм» — это артерия, по которой спускаются к нам с Небес все эти составляющие нашего идеала.

Мы их просим не только себе, но и всему Народу Израиля, ибо знаем: мы все — одна душа.

Благослови нас всех вместе, как одного, Отец наш, светом лица Своего

ברכנו אבינו, כולנו כאחד באור פניך

Ощущения сопричастия и единства (кулону кеэход) столь важны, что без них невозможно подняться на ступень, откуда виден свет Всевышнего (ойр понэхо), как это было у горы Синай при даровании Торы.

Ибо в свете лица Своего Ты даровал нам, Предвечный, Всесильный наш, Тору жизни и любовь к добрым делам, и сострадание, и благословение, и милосердие, и жизнь, и мир

\כי באור פניך נתת לנו, ה' אלוקינו, תורת חיים ואהבת חסד, וצדקה, וברכה, ורחמים, וחיים, ושלום

Почему мы просим Всевышнего о «Свете Его Лица», если уже наделены им?

И ещё, разве не предписано достичь этого Света упорным трудом и служением? Разве вся наша жизнь — не попытка возвыситься до состояния, когда этот Свет засияет в полную силу?

И всё же, — просьба правомерна, ибо свет, хранящийся в душе нашей, скрыт. На его пути — преграды, кажущиеся неодолимыми. Без помощи Небес нам не справиться. Отсвет слабых угольков, мы можем превратить в ясный тёплый огонь, лишь уповая на Творца.

Говорят Мудрецы^[9], что только то, что человек растит в себе, в конечном счёте станет отправной точкой отношения к нему внешнего мира. Трудно ожидать духовного удовлетворения от окружающих, если у самого духовность не построена в душе. Странно рассчитывать на Милосердие Свыше, если сам не подчинил ему свои поступки. Эмоциональный заряд, направленный на других, как правило, оказывается отражённым обратно. Чтобы принять на себя благословение, мы должны быть к этому готовы. Чтобы научиться воспринимать духовность нужной «частоты», следует настроить себя на эту волну.

Чтобы благословиться Светом Всевышнего, нужно разбудить этот свет в себе. Мы просим помочь нам в этом.

Подобно солнечному, Свет Творца разделяется на семь составляющих, и все они наполняют Тору и отражаются в нас:

Тора жизни. С самого дарования Торы, — пишет Хофец Хаим^[10], — свет Творца «впечатан» в души Израиля. Благодаря этому, постижение Торы — неотъемлемая часть еврейской жизни, а исполнение мицвот — насущная потребность. При изучении Торы, каждое слово находит немедленный отклик в душе, ибо след этих слов хранится в ней изначально.

Любовь к добрым делам — не только результат воспитания, но естественное свойство, ибо и их вложил в нас Всевышний.

Сострадание — ни что иное, как стремление обеспечить ближнего всем необходимым, и одно из непременных качеств Создателя.

Благословление — искреннее пожелание ближнему максимальных благ, не замутнённое ни подспудной завистью, ни упоминанием прошлых обид.

Милосердие — бескорыстное участие, жалость, сочувствие в горе и сопереживание в радости.

Любовь к добрым делам, подаяние, благословление и милосердие — четыре жемчужины, делающие нас людьми, — вложены в нас Творцом.

Физическое существование человека, само по себе, ещё не жизнь. Учат мудрецы^[11]: грешники уже «при жизни» подобны мертвецам, а праведники и после смерти называются живыми. По словам Мальбима^[12], человек, прозябающий в этом мире без ощущения правды, без связи с Творцом, словно бы вообще не живёт. Слова Торы: «И вы, связанные со Всевышним, Г-сподом Вашим, живёте все сегодня,» означают, что только непрерывная, личная связь с Творцом — является настоящей жизнью.

Мир — венец всего, что подарил нам Творец в сиянии Своего Лица.

И да будет угодно Тебе благословлять Народ Твой, Израиль, во все времена и в каждое мгновение Твоим миром!

וטוב בעיניך לברך את עמך ישראל, בכל עת ובכל שעה בשלומך

Только теперь, завершая молитву, мы можем надеяться, что наша работа сердца угодна Творцу, и Он, в Милосердии, оделит нас тем, к чему мы стремимся в каждом из мгновений жизни — обрести мир с собою, ближними и Творцом.

Каждый раз, принимая решение, нам следует выбрать момент набольшего благоприятствования. Ощущение внутренней гармонии — может ли быть момент более подходящий? Мир в душе — вот лучшая обстановка для выбора жизненного пути, решения семейных проблем и воспитания детей.

Отклонившись от светлой точки, мы должны, во что бы то ни стало, возвратиться к ней. Даже в самую дождливую ночь необходимо помнить о светлом дне. Всевышний желает нам мира. Ибо только в мире мы каждый час, каждую минуту обретаем Его благословение.

Благословен, Ты, Превечный, благословляющий миром Народ Свой, Израиль

ברוך אתה ה', המברך את עמו ישראל בשלום

Получение благословение во многом зависит от нас. За Всевышним «дело не станет» — ведь Он только того и ждёт, чтобы наделить нас миром.

Мир — Шолойм — гнездится в душе каждого еврея. Надо только отыскать это в себе. Надо только молиться, чтобы обнаружить эту светлую точку. Это нелегко, — слишком велики помехи. Но, поймав однажды на собственном «небосклоне» эту чистую звёздочку, — мы её уже не упустим, ибо она — залог связи с Творцом, залог душевного Мира и проводник неисчислимых благ.

[1] Шабат 10:2

[2] Сэфер «Нэтивот Олам», натив аава ???, перек 1

[3] Там же

[4] אבאע 127,1

[5] Мишна, Масехет Окцим, перек 3, мишна 12

[6]141 Ишайа, 45,7

[7] Эстер 9:30

[8] Сидур рава Якова ми Эмдин

[9] Гемара Санедрин 90:1

[10] Аават хэсед, хелек 2, перек 1

[11] Брахот 18:2

[12] Мальбим, Теиилим 36:10