Йом тов и дополнительная душа

Часть 1. Кидуш, авдала, свечи и… благовония?

В трактате «Псахим» (102,б) приведен спор между Равом и Шмуэлем относительно встречающейся время от времени ситуации в еврейском календаре, когда начало Праздника совпадает с исходом Шабата. Проблема, которую обсуждали Рав и Шмуэль, состоит в том, что на исходе Шабата мы делаем «авдалу», чтобы отделить Шабат от других дней, а Праздник требует от нас сделать «кидуш» (чтобы освятить и выделить Йом тов). Поскольку смысл как кидуша, так и авдалы заключается в том, чтобы выделить наступление и завершение важного дня, то в данном случае их «совмещают» и произносят над одним бокалом вина. Но что следует произносить прежде — кидуш или авдалу? Именно о последовательности этих заповедей и спорили Рав и Шмуэль.

Шмуэль считал, что порядок должен быть следующим: сначала авдала (благословение на вино, на пламя свечи и разделяющее благословение), а затем — кидуш. Дело тут не в последовательности событий (заканчиваем один день и начинаем другой!), а в их приоритетности с точки зрения важности: следует проводить Царицу-Субботу, а уже затем встречать Наместника-Праздник.

Другими словами, субботняя авдала важнее праздничного кидуша — таково мнение Шмуэля. Рав считает, что порядок обратный. Но ведь вначале нужно «проводить Царицу»?! Рашбам объясняет, что, по мнению Рава, встреча важнее, чем проводы (даже если это исход Шабата). В качестве альтернативы, Рашбам предлагает еще один вариант объяснения мнения Рава: откладывая кидуш, мы как бы показываем, что нам «в тягость» начать Праздник. Но если отложить авдалу, мы продемонстрируем «радость встречи» с Праздником и «тяжесть расставания» с Шабатом. В любом случае последовательность, по мнению Рава, такова: сперва кидуш, затем авдала (а именно: благословение на вино, кидуш, благословение на пламя свечи), затем — сама авдала.

Итак, мы видим, что Рав, во всяком случае в соответствии с пониманием Рашбама, может быть даже согласен со Шмуэлем с точки зрения принципа, что «проводы Царя» важнее, однако он ставит авдалу после кидуша. В «Шульхан Арухе»^[1] алаха установлена в соответствии с мнением Рава — авдала после кидуша.

Нешама йетера

Комментаторы обратили внимание, что по какой-то причине ни Рав, ни Шмуэль вообще не упоминают благословение на благовония — «боре миней бсамим», которое обычно произносят в авдале на исходе Шабата перед благословением на огонь свечи — «меорей а-эш». Почему? Рашбам и Тосафот, комментируя спор Рава и Шмуэля, по-разному ответили на этот вопрос. По Рашбаму, благовония являются «компенсацией» при потере «нешама йетера» — дополнительной души. Вдыхая запах благовоний, человек испытывает удовольствие, и это уменьшает «муки от потери дополнительной души». И поскольку нешама йетера присутствует и в Шабат, и в Праздник, то нет необходимости использовать благовония во время авдалы перед Праздником.

С этим объяснением не согласен Тосафот: если в Йом Тов есть нешама йетера, то почему мы не вдыхаем запах благовоний во время той авдалы, которая делается на исходе Праздника? Очевидно, что благовония не используются, поскольку «компенсировать» нечего, т.е. в Праздник (в отличие от Шабата) нет «нешама йетера»! Поэтому Тосафот предлагают другой ответ на наш вопрос: радость Праздника, еда и питьё облегчают духовные «страдания», испытываемые человеком, когда дополнительная душа покидает его. Значит, они заменяют собой благовония, и именно поэтому в церемонии авдалы на исходе Шабата, который совпал с началом Праздника, вообще их не используют.

Теперь нам следует понять мнение Рашбама (который считает, что дополнительная душа есть и в Шабат, и в Праздник): почему же на исходе Праздника не используют благовония? В словах самого Рашбама мы не находим четкого разъяснения его точки зрения, поэтому рискнем сделать несколько предположений, опираясь на другие источники.

Рашбам. Предположение 1.

Возможно Рашбам придерживается того же подхода, что и автор книги «Эмуна ве-битахон»^[2]. Он считал, что нешама йетера, приходящая к нам в Праздник, не покидает нас на его исходе, и именно поэтому в авдале после Праздника нет благовоний.

Другими словами, Тосафот считают, что дополнительная душа бывает лишь «субботняя», в то время как автор «Эмуна ве-битахон» и, возможно, Рашбам, выделяют две разновидности дополнительной души: субботнюю («уходящую») и праздничную («остающуюся»). Чем объяснить столь существенное расхождение во мнениях? От имени «Сфат эмет» приводится следующее объяснение: субботняя нешама йетера — это дар Творца, обусловленный святостью Шабата (дополнительная душа «привносится» с наступлением Шабата и покидает еврея на его исходе). В Праздник мы удостаиваемся дополнительной души в результате наших действий, поскольку освящение праздников зависит от людей^[3]. Праздник привязан к календарю, в то время как Шабат — это день недели, наступление которого не связано с человеческим фактором. И поскольку «задержаться на более долгое время» в этом мире может лишь то, что связано с нашими действиями, то лишь «нешама йетера» Праздника задерживается, и следовательно, не требует церемонии прощания с использованием благовоний.

Автор слышал и другое объяснение этого вопроса, которое приводится от имени Маараля из Праги. В Шабат запрещено выполнять созидательные, творческие действия. Шабат является подобием Грядущего мира, который не ограничен, а будние дни, принадлежащие к этому миру (который ограничен), не могут вмещать в себя проявления мира будущего. Поэтому дополнительная душа, связанная с Грядущим миром, не может присутствовать в нашем мире в будний день, и об этом написано в Талмуде («Бейца», 16): «Сказал раби Шимон бен Лакиш: “Творец даёт в канун Шабата дополнительную душу, а на исходе Шабата забирает её, что следует из толкования стиха (Шмот, 31): “Шабат ва-йинафаш…” [который можно интерпретировать как]: “Шават” (букв. “отдохнул”, т.е. прошла Суббота) + “вайнафаш” (“ой” из-за потерянной души)”».

Праздники, в которые нам разрешены некоторые творческие действия, соответствуют эпохе Машиаха. В дни Машиаха природа мира ещё не изменится, но уже проявится знание истины: не будут грабить, портить и уничтожать — будут делать лишь то, что дозволено. В преддверии Грядущего мира можно будет заканчивать начатое — учить Тору, пищу души. Именно по этой причине так жаждали мудрецы прихода эпохи Машиаха. Они хотели в спокойствии изучать Тору, как пишет Рамбам («Законы Царей», гл.12.4): «Не власти над миром или тирании над народами, не возвышения над ними, и не еды, питья или радости жаждали мудрецы и пророки тех дней, а только обретения свободы для постижения Торы и её мудрости — без помех и преследований». Поэтому, говорит Маараль, дополнительная душа, нисходящая в Праздник (который соответствует эпохе Машиаха), остаётся с нами и на исходе Праздника, помогая нам и дальше изучать Тору.

Таким образом, приведенные объяснения не противоречат, а как бы дополняют друг друга.

«Сфат эмет» рассматривает вопрос с точки зрения законов этого мира (Шабат — дар Творца, а Праздник — результат наших действий), в то время как Маараль — со стороны Мира Грядушего (Шабат — прообраз будущего мира, Праздник связан с эпохой Машиаха).

Однако то же самое можно попробовать объяснить несколько иначе. Дополнительная душа, нисходящая в Шабат, не соответствует нашему обычному уровню. Она проявляется потому, что Шабат приносит с собой спокойствие и удовольствие, но с окончанием Шабата уходят также и причины для ее нахождения здесь: она намного «выше», и потому не может задержаться. Дополнительная душа, которая нисходит в Праздник, соответствует нашей работе над собой. Она не покидает нас по окончании Праздника, поскольку достигнутый нами духовный уровень, обуславливающий её присутствие, остается^[4].

Однако вовсе не обязательно, что Рашбам согласен с Рамбаном в том, что нешама йетера остаётся после окончания праздника. В отличие от Рамбана он не написал об этом открыто.

Рашбам. Предположение 2.

Быть может, Рашбам согласен скорее не с Рамбаном, а с Тосафот, которые написали, что в Праздник нет дополнительной души, но с важной оговоркой: дополнительной души нет в Праздник, который начинается вслед за будним днем, а в Праздник, начинающийся на исходе Шабата, она есть. В чем разница между «обычным» началом Праздника и тем, что приходится на исход Субботы? Можно объяснить так: в Праздник, который наступает вслед за Шабатом, пролонгируются (или складываются) условия, которые необходимы для того, чтобы субботняя дополнительная душа задержалась. Но в сам Праздник нет отдельной дополнительной души! Раши в комментарии на трактат «Бейца» (16) поясняет понятие «дополнительная субботняя душа»: «Это широта сердца, распахнутого для отдыха и радости, и позволяющая есть и пить, не испытывая отвращения к перееданию». Другими словами, дополнительная душа проявляет себя в том, что обычная душа как бы «расширяется», причем настолько, что человек способен принимать наслаждение бесконечно. А поскольку в Праздник заповедано радоваться, есть и пить, то для субботней дополнительной души наличествуют благоприятные условия, вот она и не покидает нас на исходе Шабата. Поэтому вполне логично, что на исходе «обычного» Праздника, когда нет дополнительной души, нет и благословения на благовония, так как «нечего терять».

Однако при таком объяснении неизбежно возвращается вопрос: следуя нашей логике, на исходе Праздника, который наступил сразу же после Шабата, прекращаются благоприятных условия для «задержки» субботней души, и она нас должна покидать. Так почему же мы все равно не благословляем на благовония?

Отвечает автор книги «Июн Яаков»: «Потому что для всех праздничных дней постановили единую форму авдалы — без благовоний».

В соответствии с данным объяснением получается, что Тосафот и Рашбам согласны, что нет особой дополнительной души в Праздник. При этом они расходятся во мнениях по вопросу «удержания» дополнительной субботней души при помощи радости и застолья Праздника. Если, по мнению Рашбама, благоприятные условия, которые наличествуют в Праздник, помогают дополнительной душе остаться после Шабата и не покидать нас сразу же, то, по мнению Тосафот, «субботняя» душа всегда покидает нас на исходе Субботы, а радость праздника, еда и питьё — это «компенсация», которая заменяет собой благовония.

Другие мнения

Однако есть авторы, которые принципиально иначе смотрят на данный вопрос. Например, в «Ор Заруа» написано (как и в комментарии Тосафот), что дополнительная душа покидает нас на исходе Шабата, даже если это момент начала Праздника, но (в отличие от Тосафот) там постановлено, что необходимо произносить благословение на благовония. А почему мудрецы не сказали об этом прямо? Потому что вдыхание аромата благовоний, по сути своей, не является заповедью (такой, как авдала, к примеру), ведь предназначение благовоний — лишь облегчение «мук», которыми сопровождается уход дополнительной души.

Такое понимание вопроса хорошо согласуется с законом, установленном в «Шулхан Арухе» («Законы Шабата», п.297.1), согласно которому нет обязанности при отсутствии благовоний для авдалы утруждаться, чтобы добыть их. Однако из слов «Ор заруа» следует, что благословение на свечу, которое, в отличие от благословения на благовония, прямо упомянуто в Талмуде, является заповеданным действием, а это противоречит сказанному в Талмуде («Брахот», 53), что «не ищут огонь так, как ищут возможность исполнить заповедь»^[5]. Получается, что Талмуд разделяет между заповедью авдалы на исходе Шабата и зажиганием свечи. И мы вынуждены признать, что автор «Ор заруа», на первый взгляд, противоречит Талмуду…^[6] В кодексе «Шулхан Арух» («Законы Песаха», п.491.1) сказано, что «в авдале после Праздника не благословляют на свечу и на благовония».

«Маген Авраам», «Турей Заав» и Виленский Гаон обьясняют это тем, что в Праздник нет нешама йетера. То же объяснение приводит и «Мишна Брура», добавляя: благовония на исходе Шабата, совпадающего с началом Праздника, отсутствуют, потому что праздничная еда избавляет от мук. (То есть все они согласны с Тосафот, что нет дополнительной души в Праздник)^[7].

Часть 2. Праздничные «стихи восхваления» в Ошана Раба

Рамо, комментируя «Шулхан Арух» («Законы Ошана Раба», п. 664.1), делает важное замечание: «Несмотря на то, что в Ошана Раба^[8] произносят праздничный вариант псукей де-зимра, из него исключают “Нишмат коль хай”» («душа всего живого» — субботнее и праздничное дополнение к «Псукей де-зимра»).

Причина этой двойственности объясняется «Мишне Бруре»: «В Ошана Раба на Небесах выносится постановление о воде — количестве осадков, которые должны выпасть в наступившем году. Это завершающий этап Суда, который начался в Рош а-Шана, поэтому произносим праздничные псукей дезимра^[9]. Но сам день Ошана Раба относится к холь а-моэд (праздничным будням), поэтому “Нишмат коль хай” не произносим».

В «Мишне Бруре» нет объяснения, в чем состоит причина, по которой «Нишмат коль хай» произносят в праздничные и субботние дни. Но Виленский Гаон, разъясняя выше приведенные слова Рамо, говорит, что молитва «Нишмат коль хай» («душа всего живого») содержит намек на присутствие дополнительной души в Шабат и Праздники (и это соответствует мнению Рамбана и, возможно, (согласно первому предположению) Рашбама), но поскольку в холь а-моед, по всем мнениям, нет нешама йетера, то в Ошана Раба не произносят «Нишмат коль хай»^[10].

Однако в святой книге «Зоар» содержится отрывок, где сказано, что дополнительная душа есть и в Шабат, и в Праздник («Пинхас», лист 242243). А в «Тикуней Зоар» (лист 102) сказано, что именно по этой причине в Шабат и Праздники произносят «Нишмат коль хай». И это соответствует сказанному Рашбамом^[11]. Логично предположить, что «Зоар» служил для Гаона источником закона^[12].

Ответ

Возможно, кажущееся противоречие в словах Виленского Гаона решается следующим образом: предположим, что Гаон выделяет разные уровни дополнительной души. Поэтому отчасти правы Тосафот, которые сказали, что в Праздник нет дополнительной души — нет ее в той степени, в какой она есть в Шабат (а поэтому нет необходимости в благовониях на исходе Праздника), однако в некоторой степени она все же присутствует, и этого достаточно, чтобы обязать нас произносить «Нишмат коль хай» и в Праздник, а не только в Шабат.

Еще одна проблема состоит в том, что остальные законоучителя («Маген Авраам», Таз и «Мишна Брура») объяснили, как Тосафот. На исходе Праздника нет благословения на благовония, потому что нет «нешама йетера». Соответственно, остается непонятным, как они объяснят причину, по которой «Нишмат»произносится только в Шабат и Праздники, но не в другие дни.

В свете вышесказанного можно понять написанное в Талмуде («Сукка», 45): «Каждый, кто делает “исур ле-хаг”^[13]… как будто построил жертвенник и совершил на нём жертвоприношение, как сказано в стихе, произносимом нами в конце праздничной молитвы “Алель”: “Вс-вышний милосерден, Он ниспослал нам свет: cвяжите [праздничную] жертву путами [и приведите] к выступам жертвенника”». В тексте дословно сказано «исру хаг» (свяжите жертву), и здесь есть игра слов: «хаг» является одновременно и праздником, и праздничным жертвоприношением, и, стало быть, несмотря на то, что речь идет о связанной праздничной жертве, тем не менее, подразумевается и сам праздник. Тот, кто «привязывает» себя к празднику, поднимается до уровня «углов жертвенника». Раши комментирует это место в Талмуде, приводя два объяснения сказанного.

1) Человек «привязывает» себя (своё тело) к Празднику с помощью еды и питья, вследствие чего и испытывает удовольствие.

2) Некоторые считают, что речь идёт о следующем за Праздником будничном дне. Стоит «связать» себя с прошедшим Праздником с помощью застолья, и тогда будет ощущаться влияние Праздника^[14].

В кодексе «Шулхан Арух» («Законы Шавуот», п. 494.3) написано, что на исходе Праздника Шавуот запрещено поститься. Из формулировки этой алахи можно сделать простой вывод, что на исходе остальных Праздников можно поститься! Так ли это на самом деле? Например Рамо, комментируя «Шулхан Арух» в другом месте («Законы Песаха», п.429.2), пишет, что принято немного увеличивать в еде и питье на следующий после Песаха (и Суккота) день, и это называется «исру хаг» — «привязывание» будней к празднику. Однако этот «исру хаг» — всего лишь обычай, поэтому можно поститься. А автор «Маген Авраам» дополняет слова Рамо: «Запрет поститься относится только к исходу праздника Шавуот, потому что во времена Храма, если Шавуот выпадал на Шабат, то принесение праздничных жертв переносилось на следующий день, чего не происходило в другие Праздники». (В Песах и Суккот праздничные жертвоприношения не откладывались из-за Шабата.) В память об этом следующий после Шавуота день также считается «немного праздничным», и поэтому нельзя поститься в этот день.

Получается, что согласно книге «Маген Авраам» запрет поститься, сообщенный в кодексе «Шулхан Арух», касается только исхода праздника Шавуот, а в остальные дни «исру хаг» можно поститься. Что же касается Рамо, написавшего, что на исходе Праздников Песах и Суккот принято устраивать трапезу — это обычай, а не обязанность, а значит, при желании можно поститься. Таким образом, нет противоречия между Рамо и «Шулхан Арухом».

Виленский Гаон говорит, что сказанное Рамо следует из обсуждаемой нами Гемары в трактате «Сукка»: ведь даже несмотря на второе объяснение Раши (согласно которому устраивают застолье на исходе Праздника), можно утверждать, что нет запрета поститься — застолье желательно, но не обязательно. То есть каждому, кто «привязывает» себя к Празднику, засчитывается, будто он построил жертвенник и принёс на нём жертвоприношение. Но если постился и не устраивал трапезы — не совершил никакого нарушения.

Однако на эти слова Гаона можно привести серьезное возражение. Мы сказали, что, по первому объяснению Раши, Гемара говорит о застолье в сам Праздник, а об этом застолье невозможно сказать, что оно «желательно, но не обязательно». И если так, то разве можно предположить, что, по второму объяснению, (согласно «второму» Раши, речь идет о продолжении трапез на следующий после праздника день) застолье вдруг перестанет быть обязательным? И тогда мы должны сказать, что это обязанность, выполнение которой засчитывается, как жертвоприношение (вне зависимости ото дня, в который устраивается это застолье)! И действительно, в другом месте («Шулхан Арух», «Законы Шавуот», п.494.3) сам же Виленский Гаон, основываясь на втором объяснении Раши, пишет, что понятие «исру хаг» относится ко дню, следующему за Праздником. Он развивает эту идею и, в конечном счете, приходит к выводу, что нельзя поститься не только на исходе Шавуота, но и на исходе Праздников Песах и Суккот! Кроме Раши он приводит еще одно доказательство закона из Иерусалимского Талмуда, где сказано, что запрещено поститься на исходе любого Праздника, так как этот день называется «бен шель моэд» — «сын» Праздника.

Таким образом, существует противоречие в комментариях Виленского Гаона на «Шулхан Арух». С одной стороны, в «Законах праздника Шавуот» (п. 494.3) он говорит о запрете поститься на исходе любого Праздника и приводит соответствующие доказательства, с другой — в «Законах праздника Песах» (п. 429.2) он подчеркивает, что, несмотря на желательность трапезы, разрешено поститься на исходе Песаха (и Суккот), и тоже приводит доказательство. Как решить эту проблему? В примечаниях к книге «Даат Тора» объясняется, что, по мнению Виленского Гаона, существует спор между Рамо и «Шулхан Арухом». Согласно Рамо, трапеза в любой «исру хаг» (даже на исходе Шавуота) не является обязанностью. Это просто обычай. По мнению же составителя «Шулхан Аруха», эта трапеза— обязанность (даже на исходе Праздников Песах и Суккот). Таким образом, Гаон спорит с автором «Маген Авраам», который свёл сказанное в кодексе «Шулхан Арух» и у Рамо к общему знаменателю. («Шулхан Арух» говорит только о запрете поститься на исходе Шавуот, а Рамо — о желательности трапезы после Праздников Песах и Суккот.) Получается, Виленский Гаон обобщает темы, разделяя авторов высказываний, а «Маген Авраам», наоборот, разделяет темы, обобщая авторов высказываний.

…Возьмем на себя смелость предположить, что сказанное автором «Маген Авраам» соответствует (его же) мнению, что нет «дополнительной души» ни в Праздник, ни (тем более) после него. Поэтому на исходе Праздника нет благословения на благовония в авдале и разрешено поститься. А объяснение Виленского Гаона (по крайней мере, в отношении мнения составителя «Шулхан Аруха», который (согласно объяснению Гаона) считал, что запрещено поститься на исходе любого Праздника) соответствует мнению Рамбана, в соответствии с которым дополнительная душа не только есть в Праздник, но и остаётся по его окончанию, чтобы осветить своим светом последующие дни — привнести немного духовности в серые, полные материальности будни.

[1] Законы Песаха, 473.

[2] Авторство которой приписывают Рамбану.

[3] Согласно закону Торы, «Рош ходеш» — начало нового месяца — устанавливается судом, а от того, когда начался месяц напрямую зависит, в какой день будет Праздник.

[4] Итог: Мы можем предположить, что мнение Рашбама подобно мнению Рамбана, который считает, что есть «шабатняя» душа, а есть «праздничная». «Сфат эмет» и Маараль поясняют Рамбана с разных точек зрения.

[5] Другими словами, человек, у которого нет свечи для авдалы, не должен стараться её раздобыть, и так постановил «Шулхан Арух» («Законы Шабата», п.298.1).

[6] В Талмуде («Псахим», 54) объясняется, что благословение на свечу установлено в память о том, что пламя было создано на исходе Субботы. Творец дал Первому Человеку разум, тот потёр камни друг о друга и вышло из них пламя.

[7] Однако мы находим, что, объясняя «родственную» алаху, Виленский Гаон руководствуется другим мнением — мнением Рамбана.

[8] Последний день праздника Суккот.

[9] Ведь Рош а-Шана — Праздник.

[10] Автор «Дамесек Элиэзер» приводит доказательство мнения Виленского Гаона. Вот как оно строится.
1) Если Праздник начинается на исходе Шабата, не произносится благословение на благовония. Из чего следует, что дополнительная душа присутствует в Праздник, который наступил на исходе Шабата.
2) По мнению Рашбама, всегда есть дополнительная душа в Праздник. (Автор «Дамесек Элиезер» следует предположению, что Рашбам согласен с Рамбаном.) И вот что любопытно. Доказав из Рашбама, что в холь а-моэд нет «нешама йетера» Виленский Гаон не привёл доказательство тому, что произнесение «Нишмат» связано с присутствием «нешама йетера».
3) Если на исход Шабата выпадает холь а-моэд, то произносится благословение на благовония. Из этого следует, что даже, по Рамбану и Рашбаму, в холь а-моэд нет дополнительной души, так как она покидает нас с уходом Субботы.

[11] И Виленским Гаоном.

[12] Таким образом, существует противоречие в словах Виленского Гаона относительно «нешама йетера» в Праздник: то ли она есть, и поэтому говорят «Нишмат» в Праздник, то ли ее нет, и поэтому не говорят благословение на благовония на исходе Праздника. Проблема усугубляется тем, что во втором из приведенных вариантов Гаон придерживается аргументации Тосафот, которые писали, что нет «нешама йетера» в Праздник, хотя для разрешения противоречия ему следовало бы опираться на Рамбана, который утверждал, что на исходе Праздника нет благословения на благовония, потому что в этот момент дополнительная душа не покидает нас.

[13] Буквально «узел к празднику», т.е. «привязывается» к празднику с помощью еды и питья.

[14] Это объяснение Раши соответствует мнению Рамбана: дополнительная душа остаётся даже на исходе Праздника, поскольку «привязывание как бы дает возможность продолжать праздничное застолье.

Из журнала Мир Торы