Три пандемии, которые изменили мир

Со времен последней страшной пандемии — «испанки», которая унесла жизни около 50 миллионов человек, — медицина так далеко шагнула вперед, что человечество отвыкло от мысли о том, что какая бы то ни было болезнь может стать значительным фактором человеческой истории.

Всем известно, что достижения медицинской науки не ограничились изобретением и успешным применением пенициллина и инсулина, явившихся спасением от смертельных бактериальных инфекций и диабета. Уже изобретены бионическая рука, био-искусственная печень, искусственное сердце, таблетка-камера, фиксирующая признаки рака пищевода. А вакцинация от десятков болезней настолько прочно вошла в жизнь современного человека, что, казалось, уж что-что, но только не какой-то там вирус сможет изменить течение нашей жизни.

Новая реальность совместного существования с коронавирусом уже внесла свои коррективы: телемедицина, удаленная работа, социальное дистанцирование, отмена рукопожатий, интернет-шопинг, уменьшение оборота наличных… Переживут ли эти изменения пандемию? К лучшему ли эти изменения или к худшему? А главное — чего еще ждать?

Уже давно изученные историками пандемии прошлого неизменно оказывали влияние на течение истории в трех основных направлениях: мировоззрение, экономика и соотношение сил между мировыми державами.

Скачок из язычества в христианство

Антонинова чума и ее близнец Киприанова чума, которые, как считается, являлись не чумой в современном понимании, а были вызваны штаммом оспы, опустошили Римскую империю во II-III вв. н. э. Согласно древнеримскому сенатору и историку Кассию Диону, только в одном лишь Риме Антонинова чума, свирепствовавшая с 165 по 180 год н.э., уносила до 2000 человеческих жизней в день. Общее число погибших за 15 лет составило 5 миллионов человек — это около 30% тогдашнего населения империи.

Не успел Рим оправиться от Антониновой чумы, как в 249-м году пришла чума Киприанова — эпидемия, бушевавшая 21 год и получившая свое название в честь Киприана Карфагенского, который в сочинении «Книга о смертности» привел наиболее полное описание симптомов этого заболевания, а также объявил происходящее «концом света» и началом гибели цивилизации. И неудивительно, ведь в Риме и городах Греции от эпидемии ежедневно умирало около 5000 человек!

Накануне Антониновой чумы подавляющее большинство жителей империи были язычниками. Христианство имело только 40 000 приверженцев — не более 0,07% населения империи. Но не прошло и нескольких десятилетий после окончания Киприановой чумы, как христианство стало доминирующей религией в империи.

Что же послужило этой глубокой религиозной трансформации? Родни Старк в своей работе «Подъем христианства» утверждает, что эти две пандемии сделали христианство гораздо более привлекательной системой верований.

Хотя болезнь была фактически неизлечимой, рудиментарная паллиативная помощь — например, обеспечение больных продовольствием и водой — все же в какой-то степени способствовала выздоровлению тех, кто мог бы выжить, но был слишком слаб, чтобы заботиться о себе.

Мотивированные христианской благотворительностью и этикой заботы о больных и благодаря обширным социальным и благотворительным сетям, вокруг которых была организована ранняя церковь, христианские общины империи были готовы и способны оказывать такую помощь. Языческая же римская мораль диктовала либо бежать от чумы, либо самоизолироваться — и надеяться на лучшее.

В результате разницы подходов к больным христиане гораздо лучше пережили разрушительные последствия этих бедствий, чем их языческие соседи, и быстрее выработали более высокий уровень иммунитета. Видя, что гораздо больше их христианских соотечественников пережили чуму — и приписывая это либо Б-жественной благосклонности, либо преимуществу ухода, предоставляемого христианами, — многие язычники начали присматриваться к христианским общинам и их системе ценностей. В то же время, уход за больными язычниками предоставил христианам беспрецедентные возможности для евангелизации.

Кроме того, по утверждению историков, поскольку эти две эпидемии с особенной яростью косили молодых и беременных женщин, более низкий уровень смертности среди христиан привел к более высокому уровню рождаемости в их среде.

Чистый эффект всего этого заключается в том, что примерно за сто лет языческая империя стала империей христианской.

Юстинианова чума и падение Рима

Юстинианова чума, названная в честь римского императора, прибыла в Римскую империю в 542 году, охватила почти всё цивилизованное население того времени и исчезла только в 755 году. В течение двух столетий она убила, по разным оценкам, от 25% до 50% населения земного шара — где-то от 25 до 100 миллионов человек.

Эта массовая потеря населения парализовала экономику, вызвав финансовый кризис, который исчерпал государственную казну и лишил сил некогда могущественную армию.

На востоке главный геополитический соперник Рима — Сасанидская Персия — также был опустошен чумой, и поэтому был не в состоянии использовать слабость Римской империи. Но силы исламского Рашидунского халифата в Аравии, которые долгое время сдерживались римлянами и сасанидами, не так сильно пострадали от чумы. Причины этого не очень понятны, но они, вероятно, связаны с относительной изоляцией халифата от крупных городских центров.

Халиф Абу Бакр не упустил эту возможность и быстро завоевал всю Сасанидскую империю, также лишив ослабленную Римскую империю ее территорий в Леванте, на Кавказе, в Египте и Северной Африке.

До Юстиниановой чумы средиземноморский мир был относительно объединен торговлей, политикой, религией и культурой. А после нее возникло раздробленное «трио цивилизаций», борющихся за власть и влияние: исламской — в восточном и южном Средиземноморском бассейне; греческой — в северо-восточном Средиземноморье; и европейской — между западным Средиземноморьем и Северным морем.

Эту европейскую цивилизацию принято сейчас называть средневековой Европой, и там эпидемия поистине произвела переворот. До чумы европейская экономика была основана на рабстве. После чумы значительное сокращение рынка рабов вынудило землевладельцев начать предоставлять участки номинально «свободным» работникам, а на самом деле, зависимым крестьянам, которые работали на полях своих господ и, в свою очередь, получали от них покровительство и определенные права.

«Черная смерть» и зарождение феодализма

Несколько столетий о чуме никто не слышал — и вот, 1347 год принес миру «черную смерть», которая за относительно короткий срок (около 8 лет) убила от одной трети до половины всего европейского населения.

Эта чума убила не только людей, но и прежний общественный строй. К тому времени, когда пандемия закончилась, стал зарождаться новый мир, определяемый свободным трудом, технологическими инновациями и растущим средним классом.

До того, как там появилась чумная палочка, Западная Европа представляла собой феодальное перенаселенное общество. Труд был дешев, у зависимых крестьян почти не было права голоса, и никаких стимулов для повышения производительности не существовало.

Но потеря такого огромного числа жизней привела к нехватке рабочей силы, что давало теперь крестьянам возможность вести с феодалами переговоры и не соглашаться на любые условия. В аграрной экономике стало поощряться широкое внедрение новых и существующих технологий — железного плуга, трех полевых систем севооборота и удобрения навозом, что значительно увеличило производительность. А в городе появилось стремление к изобретению устройств, экономящих время и силы, таких как печатный станок, водяные насосы для осушения шахт и пороховое оружие.

В свою очередь, свобода от феодальных обязательств и желание продвигаться вверх по социальной лестнице побудили многих крестьян переезжать в города и заниматься ремеслами. Более успешные стали богаче и представляли собой новый средний класс. Теперь они могли позволить себе больше предметов роскоши, которые можно получить только из-за границы, и это стимулировало как междугородную торговлю, так и более эффективные трехмачтовые суда, необходимые для участия в этой торговле.

Растущее богатство нового среднего класса вызвало пробуждение интереса к искусству, науке, литературе и философии. Результатом стал взрыв культурного и интеллектуального творчества — то, что мы сейчас называем Ренессансом.

Последствия нынешней пандемии: материальные и духовные

Масштабы и последствия прежних эпидемий поистине впечатляют. И сразу становится ясно, что результаты той пандемии, в которой мы живём сейчас, связаны не столько с самим вирусом и его жертвами, сколько с нашей реакцией на происходящее. Ведь хотя вирус COVID-19 крайне заразен, но, к счастью, вовсе не так смертоносен, как чума, холера, черная оспа и испанский грипп. Поэтому ожидать каких-либо демографических последствий не представляется логичным. Да и последствия для экономики вызваны не высокой смертностью, а решениями политиков.

Всем интересно знать, к чему всё это приведет и в каком мире предстоит жить нашим внукам и правнукам. Уже начали перестраиваться давно установленные модели и практики работы, что может повлиять на будущее офисных центров, крупных городов и транспорта.

Если посмотреть более глобально — будет ли окончательно подорвано уже давно расшатывающееся доверие к либеральной демократии и освободится ли пространство для развития других идеологий? Ускорится ли геополитический сдвиг в балансе сил между США и Китаем? Не откажутся ли США от своей роли глобального лидера и не займет ли Китай их место?

Но ведь и это не главное. Наши мудрецы учат нас всегда искать духовные корни явлений и не поддаваться соблазну хвататься за то, что лежит на поверхности. И делая выводы из происходящих событий, мы не должны упускать из виду самое важное: Вс-вышний претворяет в жизнь Свой план, и план этот, несомненно, к добру. Вопрос лишь в том, какие роли мы выбираем для себя в претворении этого плана.

Захочет ли человечество уподобиться древним язычникам, о которых император Марк Аврелий писал в своем философском произведении «Размышления», рассуждая об Антониновой чуме: «мор менее смертоносен, чем вездесущая ложь, ужасное поведение и отсутствие истинного взаимопонимания у людей…»? Или, наоборот, займется поиском Истины, задумается о вечных ценностях и выберет путь духовного возрождения?

Перестанет ли человечество поедать летучих мышей, грызунов, лягушек, улиток — как это принято в Китае и во многих других странах, считающих себя цивилизованными? Перестанут ли люди целоваться и обниматься с посторонними женщинами / мужчинами — как это принято в Италии, Испании и не только? Будут ли люди следить за гигиеной и социальной дистанцией — точно так, как это описано тысячелетия назад в Торе?

И будут ли сами евреи нести миру Тору, как сказано у пророка Йешаяу: «И пойдут народы на свет твой и цари на отблеск сияния твоего» (60:3)?