Обязаны ли мы слушаться мудрецов нашего поколения?

МОГУТ ЛИ ЗАКОНОУЧИТЕЛЯ ПОСЛЕДУЮЩИХ ПОКОЛЕНИЙ СПОРИТЬ С ЗАКОНОУЧИТЕЛЯМИ ПРЕДШЕСТВУЮЩИХ ПОКОЛЕНИЙ?

И ОБЯЗАНЫ ЛИ МЫ СЛУШАТЬСЯ МУДРЕЦОВ НАШЕГО ПОКОЛЕНИЯ?

В этой статье мы начнем рассматривать источники, в которых обсуждается один из краеугольных вопросов нашей традиции: какова сила постановлений предыдущих поколений в сравнении с последующими поколениями? Разве алахические авторитеты могут не соглашаться со своими предшественниками? Ведь уже в тексте Талмуда мы видим, что в Гемаре может быть задан тяжелый вопрос («кушия») на слова амораим на основании слов их предшественников танаим — мудрецов Мишны или Барайты. Т.е. Гемара, по-простому, считает невозможным для мудрецов последующих поколений вступать в противоречие с решениями мудрецов предшествующих поколений.

Рамбам («Илхот мамрим» 2.1) пишет: «Если великий бейт дин (раввинский суд), который определил на основании одного из правил толкования в соответствии с тем, как ему представляется правильным, что закон именно таков, и вынес постановление, а после него возник другой суд, который увидел другую причину, что позволяет принять другое решение — вот этот суд противоречит [по праву] и выносит то решение, которое ему видится, как написано: “судье, который будет в те дни” — ты обязан следовать лишь за тем судом, который в твоем поколении». Закон, согласно которому «суд не имеет права аннулировать слова другого суда, кроме случаев когда он превосходит тот суд в мудрости и по составу участников», Рамбам (там же, 2.2) ограничил лишь сферой постановлений мудрецов: это значит, что суд, который «меньше», чем суд предшественников, может спорить со своими предшественниками в вопросах понимания стихов Торы.

Автор «Кесеф Мишнэ» задает вопрос на слова Рамбама: «Если так, то почему не спорили амораим с танаим? Вот же везде задают вопросы на слова амораим из Мишны или Барайты, а в соответствии со словами нашего учителя (Рамбама) им дано разрешение спорить со словами танаим!» И вот ответ, который он дает: «Можно сказать, что со дня завершения Мишны они приняли решение, что последующие поколения не оспорят мнение предыдущих, и то же самое в момент завершения Гемары — что со дня ее завершения никто не имеет права спорить с ней». Т.е. амораим, в принципе, могли спорить с танаим, но приняли решение не делать этого.

Но какова сила этого решения? И почему оно обязывает весь народ Израиля на все поколения?

Некоторые комментаторы поняли Рамбама иначе: здесь говорится не о решении, которое приняли более поздние поколения — речь об особом и обязывающем алахическом статусе Мишны и Талмуда: завершение Мишны раби Йеудой аНаси в его время и завершение Талмуда равом Аши в его время происходило с участием большинства мудрецов Израиля этих эпох (см. Санэдрин, 36а): «Со времен Моше до Раби [Йеуды аНаси] мы не нашли Тору и величие в одном месте… Со времен Раби до рава Аши мы не находим Тору и величие в одном месте»), и поэтому как у Мишны, так и у Вавилонского Талмуда есть статус «Великого суда». Рав Эльханан Вассерман («Ковец Шиурим», «Диврей Софрим» 2.6) говорит об этом, опираясь на слова Рамбама, написанные им во введении к кодексу «Мишнэ Тора»: «Все евреи обязаны следовать во всем за словами Вавилонского Талмуда, и принуждают каждый город и каждое государство вести себя в соответствии со всеми обычаями Гемары, принятыми у мудрецов Гемары, и устанавливать их законы, и следовать их постановлениям, поскольку со всеми этими словами Гемары был согласен весь Израиль. И те мудрецы, которые определяли или постановляли, или имели обычай, или выносили судебное решение, и узнали, что таков закон, являются “всеми мудрецами Израиля” или “большинством из них”, и они те, кто получил традицию относительно основ всей Торы, передаваемую поколение за поколением, от Моше Рабейну».

Хазон Иш («Ковец Игрот» 2.24) объясняет, что речь идет об общем уровне знания в поколении завершения Мишны и поколении завершения Гемары: существует «спад поколений», и разрыв в уровне изучения и понимания Торы между танаим и амораим, между амораим и поколениями после них слишком велик. «Истина заключается в том, что поколение, которое после Мишны, увидело “малость сердец” своих в сравнении с мудрецами Мишны, и поняло, что истина всегда за предыдущими поколениями, и после того, как поняли, что на самом деле невозможно им постичь истину там, где не постиг ее ни один из танаим — не было у них права спорить… А то, что написал учитель (“Кесеф Мишнэ”), что приняли такое решение — не услугу оказали они предшествующим, а истина их обязала, ибо как же нам поступать в соответствии с нашим пониманием, если мы знаем, что наше понимание мало, а истина не с нами?»

Тем не менее, рабейну Хаим аЛеви Соловейчик придерживается в этом вопросе другого подхода (см. «Ковец Шиурим» на трактат «Бава Батра» 11а, 1873): «На самом деле, даже амора имеет право спорить с таной. А то, что задают вопросы из слов танаим на слова амораим, так это потому, что амора не спорит с таной, и если бы он знал, что сказал тана, то не спорил бы с ним. Однако там, где амора явно спорит с таной, можно устанавливать закон по его мнению».

Что касается вопроса о том, разрешено ли спорить с законоучителями эпохи ришоним, мудрец Рош («Санэдрин» 4.6) цитирует мнение Раавада, который писал, что нельзя спорить с гаонами: «Теперь мы не можем спорить со словами гаона, исходя из представления нашего разума, и интерпретировать вопрос по-другому, чтобы закон отличался от слов гаона, если только не из-за распространенного аргумента, а такого не бывает». Это мнение Раавада, а сам Рош считал иначе: «И мудрец любого из последующих поколений тоже “не срезает тростник на пастбище”… (т.е. не отбрасывает мнение предшественников с легкостью), если непонятны ему слова их, и приводит доказательства своим словам, принимаемые среди его современников. “Ифтах в своем поколении как Шмуэль в своем поколении” — нет у тебя судьи кроме того, который будет в твои дни, и он может противоречить словам предшественников. Потому что со всем тем, что не объяснено в Талмуде, собранном равом Аши и Равиной, может человек вступать в противоречие, и даже спорить со словами гаонов».

И так же постановил Рама («Хошен Мишпат» 25.1): «Некоторые говорят, что если кажется судье и его современникам в силу неопровержимых доказательств, что закон не таков, как упомянуто у законоучителей — может спорить, поскольку не упомянуто в Гемаре. И в любом случае, нельзя облегчать в вопросе, в котором устрожили мудрецы, принятые большинством Израиля, если только не получили традицию от учителей, что не ведем себя в соответствии с тем устрожением».

Следует обратить внимание на исключение в словах Роша: «приводит доказательства своим словам, принимаемые среди его современников». А также у Рама: «судье и его современникам». Имеется в виду, что Вы можете спорить с предшественниками, если другие мудрецы Вашего поколения согласятся с тем, что Ваших доказательств достаточно. Это исключение было подчеркнуто в респонсе рава Бецалеля Ашкенази (1): «Только опираясь на принятые среди его современников доказательства можно спорить; но все, что не принято у его современников, и наоборот, всем главам поколения непонятны его слова — отвергнут его и тысячу подобных, а слова наших наставников, законоучителей — столпы учения — будут стоять вечно».

Есть ряд тем, в обсуждении которых комментаторы не отказались от спора с мудрецами Талмуда. В частности, были оспорены слова мудрецов Талмуда по ряду исторических вопросов. Например, как долго простоял Второй Храм: в Гемаре сказано прямым текстом, что он стоял 420 лет, но есть комментаторы, которые написали 428, 437.5 и даже 639.5 (См. «Кузари» 1.35; «Беер аГола» 6.18, на слова «еще в книге», прим. 1236 там же). И так же в вопросе сколько лет прожили евреи в Египте до Исхода некоторые комментаторы спорят с Талмудом («Тора Шлема» на гл. «Шмот», 5) пишет, что есть мнение, что 215 лет, а не 210, как в Талмуде, а также пишет там, что разделились мнения, ведется ли отсчет 400 лет египетского изгнания от заключения Всевышним союза с Авраамом между частями рассеченных животных, или от рождения Ицхака).

Нечто подобное мы находим в Иерусалимском Талмуде, который спорит с Танахом относительно даты разрушения Йерушалаима: Танах говорит, что он был разрушена 9 Тамуза, а Иерусалимский Талмуд («Таанит» 4.25, 23а) отвечает на это, что была допущена ошибка в расчетах. То есть те, кто упомянут в Танахе, ошиблись и думали, что 9 Тамуза, но на самом деле это произошло 17 Тамуза.

Основной запрет на спор с предыдущими поколениями установлен с момента завершения Талмуда и далее, но раби Йосеф Каро, составитель «Шулхан Аруха», пишет: «…И я увидел, что если бы мы решили сказать, что давайте решим споры законоучителей талмудическими аргументами и доказательствами, то вот ведь есть Тосафот, а также “открытия” Рамбана, Рашба и Рана, полные аргументов и доказательств для каждого из мнений. И кто тот, кто позволит своему сердцу начать добавлять аргументы и доказательства?! Кто решит совать свою голову между гор — меж гор Б-га — решать их споры в соответствии с аргументами и доказательствами, противоречить тому, что они объяснили, или решать, что они не решили?! Потому что изза многочисленных наших грехов мал ум наш, чтобы понимать их слова, не говоря уже о том, чтобы превзойти их в мудрости» (комм. «Бейт Йосеф» на «Тур», «Орах Хаим»). Другими словами, раби Йосеф Каро считает, что мы не можем спорить даже со словами ришоним.

Однако Мааршаль, в отличие от него, пишет следующее: «…И я не принимал на веру мнений ни одного из авторов. Хотя поколению, в котором мы живем, из-за слабости и вялости рук его, не под силу додуматься, что один из великих может ошибаться в своих представлениях, и считают они, что если источник древний, то нечего и думать после этого, а смысл написанного объясняют лишь для того, чтобы спорить со словами оппонента. И все, что выходит из уст человека, даже если тверды его уста — одни лишь шипы, которые создает рот его… Однако я верю, как верят в Небеса, что в нескольких случаях доказал я, и в том числе на основании слов последних законоучителей, что они ошиблись в понимании нескольких мест Талмуда, как один из учеников, ошибающихся при углубленном изучении закона. Поэтому я сделал свое лицо подобным кремню. И я сказал: “Сыны высших все они, но спрашивать с них надо как с людей”2. Поэтому я не верю ни одному из авторов больше, чем его оппоненту, несмотря на то, что любому, для кого привычно очень глубокое изучение, очевиден большой разрыв между их уровнями. Во всяком случае, Талмуд имеет определяющее значение [в споре], и ясные доказательства оправдают и будут свидетелями этому…» («Ям шель Шломо», вступление к комм. на трактат «Бава Кама»).

В книге «Нишмат Авраам» (ч.4, изд. 5751 г.) во введении приводится письмо, которое написал автор — рав профессор Авраам Софер. Это письмо посвящено вопросу авторитета глав поколений: тому, что не устанавливаем алаху, противоречащую их мнению. В частности, он пишет: «И сказал мне рав Элияшив, что не спорят в практической алахе с главами поколений, только если есть у законоучителя твердое доказательство — например, ясная гемара, и только после того, как принес свое доказательство тому главе поколения, который согласен с ним. А если невозможно принести это доказательство тому главе поколения, или это все происходит после смерти главы поколения — лишь тогда, при условии, что его доказательство принято другими великими законоучителями, можно вынести практическое решение в соответствии с его пониманием».

Уместно привести то, что напечатано в книге «Авид ароим» (наследие автора «Авней Незер») от имени Адмора из Коцка: «Велика ценность слов ришоним — настолько, что запрещено спорить с их словами, даже тогда, когда исходя из нашего разумения видится очевидная проблема и противоречие между их словами и Талмудом. Потому что нет оснований для этого, ведь, если подойти к этому по-простому, то они тоже не игнорировали [написанное в Талмуде]. Ведь сердца их похожи на вход в зал, и лишь из-за простоты вопроса (в их глазах) не было у них нужды упоминать его. Стоит напомнить, что иногда мы наблюдаем, как некоторые из величайших мудрецов Торы остаются со своими вопросами в отношении слов мудрецов-ришоним, и при этом не решаются их оспаривать. И невозможно отнести к ним утверждение, что проблема (и решение) представлялась им чемто настолько простым, что не было необходимости упоминать об этом. И конечно, если бы им пришло в голову решение возникшего вопроса — они должны были бы сказать об этом. Однако дело в том, что ришоним, в силу величия их святости, удостоились великого понимания, в такой степени, что их разум — это буквально разум Торы… Поэтому необходимо признать, что если бы было противоречие между словами Торы и их мудростью, то их разум не принял бы никоим образом собственные слова за истину, и поневоле пришло бы им в голову какое-нибудь опровержение (собственного вопроса), потому что их разум — разум самой Торы. И поскольку после глубокого изучения по их мнению все верно, то необходимо признать, что это верно в соответствии с Торой, и что мы должны лишь стремиться достичь света Торы, чтобы удостоиться войти в их круг».

Завершим эту главу, процитировав слова рава Моше Файнштейна. Один человек задал ему вопрос, позволительно ли спорить со словами Рашба, на что рав Файнштейн ответил ему сразу: «Спорить можно, но спорящий с Рашба — дурак».

Рав Моше Лебель,
Рош ешива «Торат Хаим»,
Директор Конференции европейских раввинов Постоянный член раввинского суда СНГ и Балтии.

Перевод Мордехая Воронькова

Продолжение следует

Из журнала «Мир Торы»