Ам Исраэль хай 97. Выборы 1992 года в Израиле и убийство Рабина

Выборы 1992 года в Израиле

На выборах 1992 года в Кнессет партия Авода под руководством Ицхака Рабина добилась победы. Опытный генерал казался публике надежной фигурой в противостоянии арабам, считали, что он поставит вопросы безопасности на первое место. Рабин заявил во время выборной кампании, что не оставит Голанские Высоты и проявит силу в отношениях с ООП. Но, получив власть, Рабин тут же заключил узкое коалиционное соглашение с партией Мерец, самой левой и антирелигиозной среди всех израильских партий, а также с партиями израильских арабов.^[1] Так израильское правительство заняло антирелигиозную и антипоселенческую позицию, в духе «шалом ахшав». Шуламит Алони, одна из самых яростных антирелигиозных ораторов левых, стала министром образования,^[2] тогда от официальных лиц все чаще стали слышаться антирелигиозные и антисионистские высказывания. Это было время попыток ввести «религиозный плюрализм»^[3] в стране; импортировать большое количества не кошерного мяса в Израиль; разрешить открытие большой сети не кошерных американских ресторанов в центре Иерусалима, открытых в субботу; отменить израильский гимн, чтобы «не выглядеть вызывающими» в глазах неевреев, и реализовать другие подобные идеи. Рабин, который был совершенно нечувствителен к еврейской традиции, отрицал все протесты и критику в отношении политики левых. Министры его правительства открыто сталкивались с представителями американской еврейской общины, выражая им идею: «вы нам больше не нужны».^[4]

Вопрос о месте реформизма в еврейском мире возникал в восьмидесятых-девяностых годах. Стремясь порвать с прошлым и взобраться на корабль современности, реформизм все больше отдался от традиционной общины. Называя других евреев нетерпимыми ненавистниками, которые раскалывают еврейский народ, реформисты принимали решения, которые неизбежно вели к реальному расколу еврейского мира. Например, они стали утверждать, что еврейство передается и по отцовской линии, стремились автоматически присоединять к народу нееврейских супругов и неевреев, чтобы расширить этим свои ряды.^[5] В свою синагогу («Храм») они стали приглашать нееврейских канторов, принимать в общину практикующих христиан и других неевреев и неверующих. Женщины, а затем и представители сексуальных меньшинств обоего пола, становились раввинами.^[6] А когда большинство мирового еврейства отвергло эти нововведения, реформисты попытались заставить их принять это под лозунгом «религиозного плюрализма» в Израиле, что могло лишь разорвать и без того хрупкое еврейское единство. Борцы за светский характер Израиля в правительстве надеялись, что смогут «религиозным плюрализмом» ослабить традиционных евреев и окончательно превратить Израиль в государство для евреев, но не еврейское государство.

В Осло и вовне

Но при всей важности этих вопросов, они временно были отодвинуты на задний план теми шагами, которое правительство Рабина предприняло в отношении арабов. Перес, прежний постоянный политический соперник Рабина, помирился с ним и стал министром иностранных дел в его правительстве. В серии нелегальных встреч и переговоров в Осло (Норвегия), инициированных интеллектуальным кружком Переса,^[7] ему удалось привести Израиль к соглашению с Ясиром Арафатом и ООП об установлении арабской автономии на большей части Западного Берега. Рабин согласился заморозить строительство еврейских поселений на Западном Берегу^[8] и передать новому Палестинскому Руководству административный и полицейский контроль над Газой и Иерихоном. Арафат согласился покончить с состоянием войны против Израиля, прекратить интифаду,^[9] отменить хартию ООП, которая призывала к уничтожению Израиля, помочь Израилю предотвратить террористические акты против евреев. Соглашение под названием Осло 1 было подписано с большой помпой на лужайке Белого Дома в Вашингтоне под бдительным оком президента Билла Клинтона. Когда Ицхак Рабин, колеблясь, пожал руку Арафату на глазах у мировых средств информации, «мирный процесс» был создан. Многие надеялись, что, наконец, цикл насилия на Ближнем Востоке разорван. Израиль вступил в прямые переговоры с Сирией и Иорданией о подписании мирных соглашений. Но эйфория длилась недолго.

У Арафата было много врагов в палестинском и арабском мире. У Израиля не было друзей среди палестинцев и других арабов. Израиль ожидал, что Арафат и его правительство прекратят террористическую деятельность против израильских граждан. Но они не могли или не хотели. За три года «мирного процесса» Рабина/Переса от арабского терроризма погибли больше израильтян, чем за предыдущие десять лет, включая годы интифады. Террористы-самоубийцы устраивали взрывы в автобусах; а удары ножом и похищения людей стали почти нормой. После каждой кровавой бойни израильское правительство заявляло, что не позволит терроризму остановить «мирный процесс». Но сам Арафат продолжал посылать неясные сигналы. Он говорил воинственно с арабским народом, побуждая его к дальнейшей борьбе, и не исполнял многие пункты подписанного в Осло соглашения, а с израильским обществом не устанавливал никаких доверительных отношений. Генерал Рабин вместо того, чтобы использовать армию для защиты населения страны, называл жалующихся на терроризм героев-поселенцев, чья жизнь постоянно находилась под угрозой, «плачущими младенцами». Израильская полиция силой подавляла демонстрации правых сил против политики правительства. Каждый опрос общественного мнения показывал раскол в стране по поводу «мирного процесса». Но Рабин и Перес продолжали давить и проталкивать начатое, чтобы как можно скорее выполнить все соглашения Осло в одностороннем порядке. Правительство Рабина собирались отдать Голаны Сирии, а вопрос об исключительном суверенитете Израиля над Иерусалимом ставился на обсуждение с арабами. В соглашении Осло 2, заключенном в 1995-1996 году, Израиль передал Палестинскому Руководству административный и политический контроль над большинством арабских городов Западного Берега. Дженин, Тулькарем, Шхем, Бейт-Лехем, Рамалла и другие центры арабского населения увидели, как отходят израильские войска, а их заменяет палестинская полиция. В выборах на Западном Берегу Арафат и его партия одержали полную победу, и Арафат публично заявил о скором создании палестинского государства в Стране Израиля. Авода (рабочая партия) Израиля стала готовить платформу для создания этого государства. Арафат также публично заявил, что столицей нового государства будет Иерусалим. Правительство Рабина ответило на это молчанием.

В переговорах с Иорданией правительство Рабина достигло большого успеха. Мирный договор с ней, также подписанный с большим шумом в Белом Доме, был хорошо принят всей израильской публикой и иорданцами. Мир с Иорданией фактически существовал уже годы, и многие израильские лидеры секретно встречались с королем Хуссейном уже десятки лет. Но этот официальный мир был много теплее, чем с Египтом. Туризм, транспорт, торговля, вода и безопасность стали предметами кооперации и взаимного развития. А переговоры с Сирией далеко не продвинулись, даже когда Рабин и Перес недвусмысленно объявили о готовности Израиля уйти с Голан. Асад, глава Сирии, предпочитал сохранять состояние войны, которое сулило ему больше преимуществ, чем мир. Сирия продолжала поддерживать террористические организации на Ближнем Востоке, и западная политика умиротворения Асада не достигала успеха.

[1] ШАС, партия сефардов, наставником которой является выдающийся религиозный авторитет рав Овадья Йосеф, также согласилась не голосовать против правительства, но большую часть времени правления администрации Рабина/Переса она находилась вне правящей коалиции.

[2] Она вела себя настолько вызывающе и разрушительно, что Рабину потом пришлось заменить ее не менее светским, но более вежливым и цивилизованным Амноном Рубинштейном.

[3] Это был эвфемизм для нарушения статус кво, существовавшего с начала создания государства, то есть уравнивание ортодоксального, консервативного и реформистского направлений и признание их гиюров и разводов.

[4] Так заявил помощник министра иностранных дел Израиля собранию ведущих нью-йоркских спонсоров Израиля в 1992 году.

[5] Буквально повторяя этим политику Сохнута, который с той же целью ввозил в Израиль неевреев, в противовес традиционным евреям — Г.С.

[6] С восьмидесятых годов и у консервативного движения появились раввины и хазаны (канторы) женщины.

[7] Шимон Перес, несомненно, был самым интеллектуальным и умудренным из всех израильских лидеров. У него была утопическая идея Ближнего Востока, где Израиль станет его интегральной частью. Он смог убедить Рабина в возможности и необходимости реализовать эту мечту. Но позднее не сумел убедить в реальности этого плана израильский электорат, хотя тот отнесся к его мечте с уважением.

[8] Хотя во время правления администрации Переса/Рабина не было основано новых поселений, но они расширялись, и внутри них продолжалось строительство.

[9] К 1993 году интифада реально уже ослабела, не имея реальных успехов и лишившись былых сил. И все же ее окончание казалось большим достижением израильского правительства.