Шем Олам 13. О расторопности — для приобретения удела в Торе

Сказано в Мишлей, 2:4, 5:

«Если תבקשנה (домогаться станешь) его, как денег, и как сокровищ спрятанных תחפשנה (искать будешь)^[1], — тогда תבין (постигнешь) страх перед Г-сподом и разумение Б-га תמצא (найдешь)». Нужно понять особенности языка этих стихов: почему денег нужно לבקש — «домогаться», а спрятанные сокровища לחפש — «искать»? И почему страх перед Г-сподом нужно להבין — (постичь), а разумение Б-га למצא — (найти)? Сначала надо понять различие между добыванием денег и поиском спрятанных сокровищ. Первое мы представляем себе согласно тому, что обычно делает человек, нуждающийся в деньгах. Он выходит в город в надежде найти какой-нибудь заработок и если видит в тот день, что не находит, — возвращается домой и говорит: наверное, Г-сподь приготовит мне что-нибудь назавтра или на другой день. На следующий день он снова выходит — в надежде, что, быть может, сегодня найдется возможность заработать…

А теперь присмотримся к тому, как ищут спрятанные сокровища. Один богатый человек, давая перед смертью своим сыновьям распоряжения по поводу своего имущества, сказал им: «Сыновья мои любимые! Скажу вам еще одну вещь: двадцать лет назад в этих местах была война, и я боялся, что враги придут в наш город для грабежа. У меня тогда были десять тысяч рублей, и я спрятал их у подножия северной горы, из тех, которые окружают наш город. Я закопал их глубоко в землю в десяти кошельках, в каждом — по тысяче рублей. Смотрите же, чтобы труды мои не оказались напрасными; когда умру, пойдите туда, достаньте деньги и разделите между собой». И они после смерти его пошли к той горе и начали искать; искали несколько часов и ничего не нашли. Разойдутся ли они по домам, подобно тому человеку, который хотел заработать?! Там не была припрятана для него его доля; он сам хочет заработать, но думает, что сегодня, судя по времени, ему это не удастся. «Вернусь домой, — думает он, — а завтра или в другой день пойду опять». Иначе обстоит дело в истории с сыновьями: ведь они совершенно точно знают, что отец спрятал для них деньги! Не будет им покоя и отдыха, и будут копать землю — все глубже и глубже, пока не отыщут деньги.

Так же обстоит дело с приобретением страха перед Б-гом. Наши мудрецы рассказывают о том, как ангел спрашивает у Всевышнего: что будет с этой каплей семени (посредством которой должен войти в наш мир новый человек): быть ли ему мудрецом или глупцом? Сильным или слабым? Богачом или бедняком? А вот «праведником или злодеем» — не спрашивает, ибо «все в руках Небес, кроме страха перед Небесами»^[2]. Отсюда ясно, что страх перед Небесами не дается человеку в наследие в готовом виде — человек должен сам стараться достичь его. Он должен изучать книги, пробуждающие этот страх, такие, как Ховот а-левавот рабейну Бахьей, Шаарей тшува рабейну Йоны или Орхот цадиким и т. п^[3]. Человек должен вести себя в этом деле так же, как тот, кто хочет заработать, но не имеет своих денег: он идет к тем, у кого они есть, и старается взять в долг. Точно так же и у нас: если у человека нет сил для того, чтобы самостоятельно пробудить в себе страх перед Г-сподом, он должен идти к упомянутым выше праведникам, у которых он есть, — к тем, которые владеют великой сокровищницей этого страха, и тогда изольется из нее также и на него. И если в час беседы с ними, то есть при изучении их книг, не приходит к нему этот страх должным образом, — он не должен отчаиваться [поскольку временами душевное расположение, в котором пребывает человек, не способствует сосредоточенности и углубленному размышлению]. Пусть он отложит книгу до завтра, чтобы поучить то же место в ней еще раз, — и тогда наверняка окажут на него свое воздействие слова мудрецов, подобные пылающим углям, — слова, вышедшие из уст людей высочайшей святости. Вот что мы можем сказать по поводу приобретения страха перед Г-сподом, и это следует уподобить стараниям достать денег.

А теперь поговорим об изучении Торы. Известно, что у каждого человека в Израиле есть удел в Торе, и, по словам Виленского гаона, именно по этой причине сказали наши мудрецы: «(Если человек говорит): я трудился и не нашел — не верь ему» (Мегила, 6б), — ведь обретение человеком своего удела в Торе напоминает находку: изначально, до того, как человек нашел какую-то вещь, она уже была в мире (как и теперь, когда она найдена), только требовалось поискать ее и найти. Так и с Торой: каждому еврею был дан удел в святой Торе у горы Синай, и там присутствовали все еврейские души^[4]. Поэтому мы все просим у Г-спода: «И дай нам удел в Твоей Торе». Каждый еврей, придя в этот мир и трудясь над Торой, находит долю, данную ему, и именно к ней влечет его сердце. [Поэтому сказали наши мудрецы, будь благословенна их память (Авода зара, 19а): «Человек учит (т.е. усваивает) то, что желанно его сердцу, как сказано: “Но лишь к Торе Г-спода стремление его, и Тору Его изучает он днем и ночью” (Теилим, 1:2)»]. И этот удел его — словно скрытое сокровище, которое припрятал для нас Всевышний в Торе, ибо Он — Отец милосердный, желающий, чтобы ни один человек не испытал стыда, придя туда (в высший мир — из-за того, что нет у него своего удела в Торе), — и потому во всем, связанном с Торой, нужно с большим старанием искать и тяжело трудиться — и тогда наверняка отыщется скрытое сокровище, приготовленное Г-сподом для человека.

Сказано в конце (приведенного в начале этой главы) стиха Мишлей (2:5): «…тогда постигнешь страх перед Г-сподом…»; такое постижение — результат активных усилий постичь этот страх, подобных усилиям достать деньги. И здесь не сказано «найдешь страх», ведь «достать» — это не «найти», поскольку постигаемый страх перед Г-сподом не существует у человека изначально, как мы говорили об этом, и появляется только в результате того, что его добывают, как добывают деньги: человек глубоко задумывается и приходит к этому страху. А после того сказано: «…и разумение Б-га найдешь…» — это соответствует словам: «…и как сокровищ спрятанных искать будешь…» — тогда найдешь разумение Б-га, и это не что иное, как удел человека в Торе, скрытый в ней для него.

В свете сказанного у нас есть причины сетовать на дела наши: ведь все мы, каждый на свой лад, пренебрегаем изучением Торы. Есть такие, которые не учатся в течение всей своей жизни, — но есть и такие, которые учились несколько лет в молодости, но после того, как Г-сподь благословляет их детьми, сводят свою учебу на нет. И они видят в этом для себя нечто разрешенное — до такой степени, что даже тогда, когда у них появляется какое-то время для учебы, они не используют его. Есть и такие, которые боятся так делать и учатся каждый день, но все же недостаточно строги к себе и теряют ежедневно многие часы для Торы, даже имея свободное время. А ведь согласно сказанному: «…и как сокровищ спрятанных искать будешь…» (Мишлей, 2:4), — в этом деле следует учиться у искателей спрятанных сокровищ, которые ищут неустанно, пока не найдут все. Ведь даже если искавший найдет девять кошельков, о которых сообщил ему отец, он не станет говорить: «Довольно мне девяти тысяч рублей, которые я уже нашел»; он будет упорно искать десятый, пока не найдет всего, о чем говорил отец. А если не сделает этого — будет считаться глупцом, который оставил клад в земле на вечные времена. Так и у нас: человек должен учиться во все дни, отпущенные ему для жизни, и в каждый из дней — во все часы, которые есть у него для учебы. И тогда он найдет в Торе все скрытые сокровища, которые приготовил в ней для него Г-сподь.

И об этом говорит Писание в Коэлет (9:9): «Узри же (обязанности свои, чтобы наслаждаться) жизнью вместе с женой^[5] (Торой), любимой тобою, во все дни быстротечной жизни твоей, которую дал тебе (Б-г) под солнцем… ибо в том — удел твой в жизни». Но если человек не поступает так и растрачивает зря какие-то дни и часы в течение дня, не изучая Тору, то получается, что он сам, своими руками оставляет клад лежать в земле [то есть способность постижения, которую дал ему Творец, не реализуется; эта сила остается в его мозгу без употребления, а мозг в конечном счете обращается в прах]. И он навеки будет считаться безумцем, потерявшим дар, который Всевышний даровал ему в Торе, как сказали наши мудрецы: «Кто такой глупец? Теряющий то, что ему дают ему» (Хагига, 4а).

Есть также люди, не теряющие время просто так, поскольку они по природе своей склонны гнаться за каждой копейкой*¹ [даже имея деньги для удовлетворения своих насущных жизненных потребностей]. Это разрушает их учебу. А если вдуматься — нет большей глупости, чем такая погоня! Ведь этот человек подобен тому, кто меняет сияющие драгоценные камни, достойные царской короны, на позолоченные глиняные черепки!

Человек, любящий деньги, именно этим и занимается — ведь сказано в Писании о Торе: «Дороже она жемчугов, и все желанное тобой не сравнится с нею» (Мишлей, 3:15). Сказано в Иерусалимском Талмуде (Пеа, 1:1), что все драгоценные камни и жемчуг, какие только есть в мире, не сравнятся с одним-единственным словом Торы, и далее там (4а) приводится история о том, как богач Артебон прислал нашему святому Раби (р. Йеуде а-наси, который также был чрезвычайно богат) бесценную жемчужину, прося прислать взамен что-нибудь подобное ей. Раби послал ему мезузу [Артебон просил у него вещь драгоценную, подобной которой нет, но Раби не нашел такую]. Артебон возмутился: «Я послал тебе бесценную вещь, а ты посылаешь мне то, что стоит мелкую монету!» Ответил ему Раби: «Никакое богатство, ни мое, ни твое, не сравнится с великой ценностью моего подарка! Кроме того, вещь, которую ты мне послал, нуждается в том, чтобы я ее охранял, тогда как та, которую я послал тебе, сама будет охранять тебя, даже когда ты спишь, как сказано: “Когда пойдешь, будет направлять тебя; когда ляжешь — будет оберегать тебя и т. д.”»^[6](Мишлей, 6:22).

Если мы присмотримся к упомянутому выше «обмену» Торы на мелкие деньги, то увидим воочию, что подобного рода «сделка» — огромная ошибка. Ведь если мы спросим у человека, умеющего делать подсчеты и хорошо ориентирующегося в делах этого мира, сколько приблизительно стоит такой-то двор с постройками, он ответит: столько-то тысяч рублей — соответственно числу кирпичей и всем расходам на строительство. Когда его спросят обо всем городе, в котором тысячи подобных дворов, он сделает подсчет и ответит: столько-то. Даже если его спросят обо всей стране, в которой тысяча таких городов, — точно так же даст свой ответ. Спросил его кто-то: «Если ты так хорошо умеешь делать подсчеты для всех городов и стран, сколько они стоят, — скажи мне: сколько стоит солнечный свет?» Тот ответил: «Глупец! Разве солнечный свет можно оценить в деньгах?! Я могу оценить только вещь, стоимость которой имеет свои границы; дневной свет не таков, ведь он — в основе этого мира, и нет предела цене его!» Теперь постараемся понять: если солнечный свет, созданный позднее Торы и не столь возвышенный, не может быть оценен в деньгах, — то тем более не может быть оценена святая Тора — творение, предшествовавшее свету! Она была создана за две тысячи лет до сотворения мира, как сказали об этом наши мудрецы (см. Берешит раба, 8:6). Она — корень всего сущего, как сказано: «Г-сподь обрел меня в начале пути Своего, прежде деяний Своих, издревле» (Мишлей, 8:22), — и она — наивысшее из всего сущего; для нее созданы земля, небо и все, что есть на них. И она существует для того, чтобы люди могли изучать, постигать и исполнять ее. Если бы не она, то люди вообще не были бы сотворены, как сказано: «Если бы не завет Мой (Тора, изучаемая вами) днем и ночью, — законов неба и земли Я бы не ставил» (Ирмияу, 33:25), — и тем более (в сравнении с солнечным светом) нет ей границ и нет ей равных в величии и важности ее. Если же человек упускает возможность изучать Тору, променяв ее на зарабатывание денег, — он показывает, что деньги для него важнее, не дай Б-г, — и может ли быть для Торы большая обида, чем эта? Об этом говорится в трактате Пиркей авот (6:2): «Каждый день раздаётся голос с небес у горы Хорев (Синай) и возглашает: “Горе людям, обижающим Тору!”».

Есть еще одна разновидность людей, упускающих время для изучения Торы, о которой я слышал от одного из больших мудрецов поколения. Он как-то встретил одного из своих друзей, знатока Торы, с которым был знаком еще с тех пор, когда тот занимался учебой с большим постоянством, но в конце концов забросил учебу совершенно, и сказал ему:

— Я слышал о вас, что вы несете бремя заботы о семье, — но, при всем этом, разве не следует вам выделить себе время для изучения Торы, как сказали об этом наши мудрецы (Шабат, 31а)^[8], а не забрасывать учебу совершенно? Сейчас вам было бы неплохо, по крайней мере, приходить каждый день в синагогу на постоянный урок, который проводится там, и учить одну главу Мишны или лист Гемары!

А тот знаток Торы отвечает ему:

— Но ведь я привык с давних пор учиться по десять часов ежедневно и изучать за это время десять листов! Что такое для меня глава из Мишны или один лист Гемары? Когда мне удастся освободиться от своих дел — начну опять учиться, как прежде!

Спросил его мудрец: «Кто же знает, удастся ли вам освободиться?» — и продолжал:

— С чем можно сравнить ваше нынешнее положение? Один человек почувствовал большую слабость и обратился к городскому врачу. Тот дал ему лекарства и сказал: «Берегитесь и не ходите в баню в течение года, поскольку посещение бани очень ослабляет вас». Случилось так, что через несколько месяцев тому человеку очень захотелось в баню. Он пробыл там с час и очень ослаб, почти до обморока. Там был бассейн с водой — не горячей, а более или менее прохладной; тот человек сказал себе: «Я должен из последних сил поскорее нырнуть туда, немного остудить себя от этого жара, и мне станет лучше». Подойдя к бассейну, он обнаружил, что тот закрыт. Ему стало совсем плохо — слабость дошла уже до самого сердца; в бане стоял сильный жар, а выйти на улицу он боялся, так как там было очень холодно. Тогда один человек выбежал наружу, принес кружку холодной воды и полил ему немного на область серд

ца и на лицо, чтобы он не упал в обморок… Так возможно ли, чтобы этот человек сказал: «Я желаю остудиться только в полном бассейне, а не одной кружкой! Что мне эта кружка воды? Меня может остудить только полный бассейн!» Ведь когда жар так силен, а человек близок к обмороку, даже капля холодной воды для него — великое благо!

Точно так и с нами. Верно, конечно, что в час сурового суда, когда жжет человека адский огонь, было бы лучше, если бы мы могли принести целый бассейн воды, вылить ее на огонь и погасить его. [Ведь Тора уподобляется воде, как известно нам от наших мудрецов (см. Таанит, 7а), — и когда человек учится должным образом, отвлекаясь от Торы только на вещи самые необходимые, он гасит этот огонь совершенно]. Но когда нет у нас таких заслуг в Торе, чтобы мы могли сотворить целый «бассейн воды», — тогда приходит на помощь заслуга одной главы Мишны или листа Гемары, чтобы уменьшить силу обвинения, ослабить его, с тем, чтобы наказание было не столь суровым, — это будет для человека, стоящего перед судом, большой радостью.

И тогда тот знаток Торы принял решение не пропускать постоянный урок в синагоге до конца своих дней, а если у него было больше времени, он использовал его для повторения пройденного.

Все это имел в виду царь Шломо, когда сказал: «Все, что найдешь посильным, — делай, ибо нет деяний, и расчётов, и знания, и мудрости в могиле, к которой ты идёшь» (Коэлет, 9:10). (См. об этом также в Аават хесед, ч. 3, гл. 4).

Еще я хотел бы пояснить следующие слова наших мудрецов: «Пусть человек постоянно побуждает свое доброе начало воевать против дурного. Если (доброе) победит — хорошо… а если нет — пусть напомнит себе о дне смерти» (Брахот, 5а)^[10]. Почему же не сказано: пусть напомнит себе об отчете, который придется дать в будущем обо всех своих делах? Объяснение довольно простое: природа человека такова, что пока он здоров, он ленив и небрежен в изучении Торы и исполнении заповедей, и нередко бывает, что несколько дней не занимается Торой вообще. Поэтому и говорят наши мудрецы: пусть он напоминает себе о своем последнем дне, когда он будет лежать в постели — слабый, угасающий, чувствующий, что силы его иссякают, думая о том, что надо бы приготовить для себя припасы в путь к месту своего вечного упокоения… И будет горько вздыхать в сердце своем: «Продлил бы мне Г-сподь жизнь хотя бы еще на каких-нибудь несколько дней, чтобы я мог исправить хотя бы немного дела свои и поучить немного Тору ради нее самой, чтобы это могло защитить меня в день грозного суда! Но, увы, голова и все тело мои тяжелы, и я не в состоянии сдвинуться с места…» Пусть человек задумается об этом, пока он еще в добром здравии — о том, сколько дней пропадают у него впустую, — и скажет себе: «Ведь когда-нибудь наступит для меня такое время, когда дни жизни моей станут драгоценными, гораздо дороже серебра и золота — и почему же сейчас я растрачиваю свое время зря?»

То время, которое человек живет в этом мире, наши мудрецы уподобили посеву, как сказано: «Сейте себе, (творя) благо» (Ошеа, 10:12), и также сказано: «Сеющие в слезах — в радости жать будут» (Теилим, 126:5), — и разве может человек на большом поле, требующем для засева много семян, быть довольным тем, что посеял горстку, бросив несколько зернышек в каждую борозду? Ведь его сочтут безумцем! Да и сам он в конце концов осознает, насколько был глуп, когда придет время жатвы и он увидит плоды своих трудов! Точно так же и здесь: ведь число дней, отпускаемых человеку Властелином мира, прямо связано с тем вкладом в исправление мира, которого желает Святой Творец от этого человека: столько-то он должен сделать в изучении Торы, столько-то добрых дел… А если человек ленится и берет на себя по чуть-чуть каждый день, а остальную часть дня тратит на пустяки, он увидит сам, каковы плоды трудов его, — в час жатвы, то есть тогда, когда возвратит свою душу Б-гу — и ему придется предстать со своим «товаром» перед Властелином мира. Сколько же стыда и позора придется претерпеть ему при этом, как говорится в Тана двей Элияу раба, гл. 1: «…а основании этого^[11] сказали мудрецы, что человек должен горячо молиться о том, чтобы он мог хорошо усвоить и надежно запомнить изучаемое им, чтобы не постигли его стыд и позор в день суда, — в тот час, когда ему скажут: “Предстань и изложи Писание (письменную Тору) и Мишну (устную Тору), которые ты изучал”». Над всем этим человек обязан глубоко задуматься, пока он еще полон сил, — и тогда хорош его удел и благо ему.

*¹ Из-за многих наших грехов мы все склонны ошибаться в этом, и притом каждый полагает, что дополнительный заработок — это жизненная необходимость, поскольку дает возможность жить в хорошей квартире, красиво одеваться и питаться так, как принято у состоятельных людей. Но всякий, кто глубоко задумается над этим, поймет, что подобные вещи не входят в число жизненно необходимых. Это видно из следующего: если бы кто-то обязался перед другим человеком, принадлежащим к тому же общественному слою и равным ему во всем, кормить, одевать и обеспечивать его хорошим жильем, достойным его, — он наверняка, по возможности, экономил бы на всем и по всякому поводу говорил бы: «Этого достаточно и даже более того», — но когда дело касается его самого, он по всякому поводу говорит, что «то-то и то-то совершенно необходимо»… И это только потому, что дурное побуждение ослепляет его.

На основании сказанного я намереваюсь объяснить слова Торы в главе Аазину: «Порча — себе, не (Ему); сыны Его — но порок их… Г-споду ли воздадите таким, народ нечестивый и неразумный?» (Дварим, 32:5, 6). На эту тему я приведу притчу о том, как один отец дал своему сыну (после свадьбы) тысячу динаров и право питаться несколько лет за его столом. Когда это время закончилось, отец стал наставлять его, говоря, что нужно приучаться зарабатывать деньги самостоятельно. Тот взял с собой свою тысячу динаров и поехал на ярмарку. Прибыв туда, он увидел глиняные сосуды, позолоченные снаружи. Они понравились ему, и он спросил о цене. Ему ответили: «Хотя это — прекрасные золотые сосуды, мы уступим их тебе дешевле, чтобы ты мог на них заработать». Он обрадовался, достал пятьсот динаров и купил те сосуды — купил их как золотые, не разглядев, какие они внутри. А на остальные пятьсот динаров он очень дешево купил векселя, не разобрав, что они фальшивые. И с этим он отправился домой весь в радостных надеждах на большой заработок.

Как раз тогда стража искала по городу те самые фальшивые векселя, поскольку им стало известно, что прошедшей ночью они были доставлены в город. Искали очень долго по всем домам — и в это самое время сын прибыл в дом отца, чтобы показать ему свои приобретения. Показал «золотые» сосуды, купленные так дешево, — но отец разглядел, что внутри они глиняные, и сказал: «Ну и глупец! Как же ты соблазнился ими, будто они золотые? Посмотри сам, изнутри — и увидишь, что они из чистой глины и не стоят даже сотой части того, что ты отдал за них! Таким образом, ты потерял половину денег, которые я дал тебе! А теперь покажи мне остальные товары, которые купил». Он прошел с ним в потаенную комнату, и там сын показал векселя на сумму несколько тысяч рублей, купленные за пятьсот динаров. Увидел отец, что они все фальшивые, и закричал на него: «О, нечестивец! Что за мерзость ты сотворил — мало того, что не заработал ничего, так еще и сделал страшную глупость! Ведь стражники наверняка найдут эти векселя — и не сносить тебе головы перед царем! Смотри, чем отплатил ты мне за все добро, которое я делал тебе до сих пор: ведь я вырастил тебя, и человеком сделал, и дал тебе еще крупную сумму денег… И думал я, что ты, получив все это, будешь подниматься все выше и выше, — а ты совершил глупейшую сделку с этими глиняными сосудами, и еще хуже того — с векселями… Кто знает, чем это кончится и сколько горя мне принесет!»

Именно так и обстоит дело: прежде чем человек приходит в этот мир, Г-сподь отмеряет ему, как и всем людям, число дней его, и дает ему разум, каждому — по достоинству его^[7], чтобы постигать слова Торы и исполнять ее заповеди, и также для нужд повседневной жизни. Но из-за многих наших грехов, человек не поступает так, как велено ему, и разменивает значительную часть своей жизни, то есть своих сил и произнесенных им слов, на фальшивые векселя, — другими словами, на грех, на дела, за которые в будущем он будет осужден Высшим судом, — и нет сомнения, что настигнут его «стражники», назначенные, чтобы наказать его. Помимо этого, он тратит немалую часть сил своих на приобретение «позолоченных глиняных черепков», то есть на пустые дела этого мира и удовлетворение своих вожделений — [тратит гораздо больше, чем требуется для поддержания жизни]. И радуется, пока жив, этим своим «торговым делам». Но когда придет его час, как приходит он для всех живущих, и поднимется душа его в небеса, — увидит, что из-за всего, чем он занимался, то есть из-за грехов, он будет назван «нечестивцем». А за прочие дела, в ходе которых он променивал Тору Г-спода, которая дороже всякого богатства, на глиняные черепки, то есть на пустые и преходящие удовольствия этого мира, он будет назван «сыном неразумным» (Ошеа, 13:13). Ведь тот, кто стремится в этом мире к исполнению заповедей, называется «мудрым, разумным», как сказано: «Мудрый сердцем обретет заповеди» (Мишлей, 10, 8), а нерадивого в этом назовут «сыном неразумным». Об этом говорит нам Тора: «Г-споду ли воздадите таким, народ нечестивый и неразумный? Ведь Он — Отец твой, обретший тебя; Он создал и упрочил тебя» (Дварим, 32:6). Другими словами, он дал тебе все основы мудрости и разумения, требуемые для обретения удела, как делает это отец, любящий сына, — а ты променял все это на вещи ничтожные (см. об этом также далее, в гл. 20).

Итак, вдумываясь в наши дела, мы обнаруживаем, что, из-за многих наших грехов, мы «размениваем» листы Талмуда на квартиры, Мишну — на красивые столы и стулья, и точно так же все законы Торы меняем на нарядные одежды для нас и наших домочадцев. Все это не просто красивые слова, — я объясню читателю ясно и наглядно, что все это значит.

В Мидраш Мишлей, 10 сказано, что в час суда человека спрашивают обо всей Торе — о Писании, Мишне, о законе и о нескольких других вещах (см. об этом выше, в начале гл. 11). Поскольку человека спрашивают обо всем, следует полагать, что ему изначально был дан разум познать все. Когда же сам человек вглядится внимательно в дни своей жизни, он увидит сам, что не приобрел почти ничего (из Торы), и даже если он знает что-то, знания его в Гемаре очень невелики, и точно так же — в Мишне, в Мидраше и т. д. В этот момент он сам захочет понять причину этого — на что уходили его силы и время в дни жизни его, — и убедится, что променял свою Гемару [то есть те силы и тот разум, которые были ему даны для ее изучения] на хорошую квартиру из нескольких комнат, а Мишну и закон — на нарядную одежду себе и всем домочадцам, и так — в течение всей своей жизни. Теперь должно быть ясно то, о чем мы говорили выше: силы, которые были нам даны на изучение нашей святой Торы, письменной и устной, были «разменяны» на квартиру, стулья и тому подобное, и мы, по глупости нашей, променяли мир вечный на преходящий. [И для нас осуществляется сказанное в Писании: «Чужие пожирали силу его — а он и не ведал» (Ошеа, 7:9), — другими словами, силы желаний, вожделений и гнева поглотили жизненные силы человека, направив их на (погоню) за вещами ничтожными, — а он не распознал великий обман, который крылся за этой «сделкой»… Мы, из-за многих наших грехов, в делах наших уподобляемся в этом африканским дикарям, обменивающим серебро и золото на побрякушки].

Идею эту мы встречаем в мидраш неелам на книгу Рут(Зоар хадаш, 83:1).

Сказал раби Александри: «Когда человек покидает этот мир, его нешама (высшая, разумная душа) и нефеш (низшая, животная душа) идут вместе, как сказано: “И пошли они вдвоем (Рут и Наоми: Наоми — намек на нешама, а Рут — на нефеш), пока не пришли в Бейт Лехем; и по их прибытии в Бейт Лехем взволновался из-за них весь город, и говорили: неужели это Наоми?” (Рут, 1:19). Ведь когда она покидала это место, было у нее много всякого добра, много Торы; облачный столп был над ней днем, а огненный столп — ночью, и свеча освещала ей путь перед ней^[9]. (Ведь еще до прихода в этот мир) показывают душе райский сад — место, где вознаграждают праведников, и ад — место наказания грешников за их грехи, как сказано: “Когда Он светил светильником Своим над моей головой” (Иов, 29:3), — другими словами: “Когда пребывал я в чреве матери моей, светила свеча над моей головой”. В этот час сказала нешама: “Не зовите меня Наоми, а зовите меня Мара (Горькая), ибо послал мне Всемогущий горесть великую. Я уходила (из Бейт Лехема) — были у меня все блага мира… и лишенной всего вернул меня сюда Г-сподь” (Рут, 1:20 — 21). Это означает: было у меня здесь (в высшем мире, до того, как сойти в этот мир) изобилие Торы, изобилие всех благ, — а теперь вернул меня Г-сподь сюда (в высший мир) ни с чем».

[1] В первом стихе не указано прямо, чего именно нужно домогаться и что нужно искать (хотя ясно, что речь идет об одной из двух вещей, упоминаемых во втором стихе, или об обоих). Некоторые комментаторы говорят о поисках разумении и мудрости, а р. М. Х. Луцатто в Месилат ешарим — о страхе перед Б-гом. Хафец Хаим, как мы увидим далее, объясняет: «домогаться» нужно страха, а «искать» — знания Торы.

[2] Раши объясняет по этому поводу: все душевные и телесные качества человека и обстоятельства его жизни предопределены для него постановлением Царя — кроме страха перед Ним (который поставлен в зависимость от свободного выбора человека).

[3] Все упомянутые книги ныне есть в переводе на русский язык

[4] Включая праведных геров — прозелитов. Там были как души живших в том поколении, так и тех, кому предстояло родиться во всех последующих поколениях, как объясняют наши мудрецы (Шмот раба, 28:6). И далее сказано там: «Мудрецы всех поколений — каждый из них получил свою долю (в Торе) у горы Синай».

[5] «Жена» — аллегория Торы, нередко употребляемая в Писании.

[6] Известно, что заповедь мезузы, укрепленной при входе в дом, охраняет живущих в нем, также и во время сна, от всякого вреда. И если мезуза, на которой записана только часть Торы, охраняет человека, — тем более, если человек изучает всю Тору, она охраняет и защищает его от всякого зла (Комментарий Толдот Ицхак на Иерусалимский Талмуд).

[7] Исходя из задачи его в этом мире, то есть в соответствии с его ожидаемым вкладом в исправление мира.

[8] Там сказано: «Когда человека приводят на (Высший) суд, его спрашивают: “Вел ли ты свои дела честно? Выделял ли себе постоянное время для изучения Торы?”».

[9] Существование души в высшем мире до ее прихода в этот мир, пока она еще безгрешна, сравнивается с пребыванием сынов Израиля в пустыне, где их сопровождал огненный и облачный столп и где они получали Тору через Моше из уст самого Всевышнего. Точно так же и душа, пребывая в сходном состоянии в высшем мире, готовится в нем к испытаниям, ждущим ее в этом, низшем мире, и ее обучают всей Торе. Но перед самым входом в этот мир приходит ангел и заставляет ее забыть всю Тору (см. Нида, 30б), и она должна учить Тору в этом мире заново, что станет важнейшим ее испытанием. А то, что душа однажды уже учила Тору в высшем мире, поможет ей в этом испытании.

[10] Полностью там сказано так: «Если (доброе) победит — хорошо, а если нет — пусть занимается Торой… Если победит — хорошо, а если нет — пусть прочитает Шма, Исраэль… Если победит — хорошо, а если нет — пусть напомнит себе о дне смерти…» (См. также далее, в гл. 20 в примечаниях автора подробное объяснение на эту тему).

[11] В более полном виде это место приведено выше, в конце основного текста пятой главы. Начало там такое: «Человек работает все шесть дней и отдыхает в день седьмой; он добродушен и ласков с детьми и домочадцами. И вновь работает в шесть будних дней недели и отдыхает в седьмой, забывая все свои горести. Таково свойство человека: хороший день заставляет забыть плохой и т. д. Сказал Святой Творец Израилю: разве не написал Я вам в Моей Торе: “Не отойдет эта книга Торы от уст твоих” (Йеошуа, 1:8)? Хотя вы и заняты работой все шесть дней недели, — суббота пусть будет у вас вся посвящена Торе. Поэтому сказали мудрецы: пусть человек встает в субботу пораньше и учится, затем идет в Дом молитвы и в Дом учения, читает Тору и пророков, а потом пусть идет домой, ест и пьет, чтобы исполнить сказанное в Писании: “Иди, ешь в радости хлеб свой… ибо уже благосклонен Б-г к делам твоим” (Коэлет, 9:7), — ибо мир и покой у Святого Творца — лишь с изучающими и исполняющими Тору… На основании этого сказали мудрецы и т. д.».