Невыгодный раб

До сих пор мы рассматривали недельные главы в основном в свете комментариев к Хумашу и обращались к темам, достаточно прямо связанным с нашей сегодняшней жизнью. На этот раз мы поведем более «теоретический» разговор. Связан он с не совсем понятным мидрашем, сообщающим нам подробности одного из эпизодов нашей недельной главы. Целью мы имеем, во-первых, объяснить этот мидраш, а во-вторых, показать, что такое мидраш и какой глубокий смысл содержится в мидрашах вообще.

Итак, как мы знаем из предыдущей главы, по приказанию Иосефа в вещи Биньямина был подкинут кубок Иосефа (для братьев пока – высокопоставленного египетского чиновника), Иосеф заявил, что намерен взять Биньямина в рабство, и Иеуда – с чего и начинается наша глава – «подступил к нему» с речью: «И подступил к нему Иеуда и сказал: О господин мой! Позволь твоему рабу молвить слово во услышание моего господина, и да не воспылает твой гнев на раба твоего, ибо ты как Паро!» (Берешит, 44:18).

Раши видит в словах «ибо ты как Паро» двойной смысл. Иеуда говорит Иосефу, что он велик, как фараон, и в то же время заявляет, что опасается его коварства: ты такой же обманщик, как фараон, т.е. обещаешь одно, а делаешь другое. Ведь сперва Иосеф попросил привести Биньямина, чтобы взглянуть на него и якобы убедиться, что в семье действительно имеется еще один брат, а теперь требует его к себе в рабы.

«Мидраш раба» рассказывает, что, продолжая свою речь, Иеуда объясняет, что по еврейским законам в рабство продают человека только в случае, если у него нет средств компенсировать украденное. А у Биньямина и его братьев такие средства есть, так что решение Иосефа неправомерно. Непонятно. Иеуда видит перед собой египетского вельможу. Неужели Иеуда полагает, что такому вельможе есть дело до каких-то там еврейских законов?

Это обстоятельство казалось неясным многим, и однажды такой вопрос был задан раби Яакову Кранцу, известному во многих местечках Литвы, Белоруссии, Польши как Магид (рассказчик, проповедник) из Дубно (1740 – 1804), известному под этим именем и по сей день. Чтобы понять объяснение Магида из Дубно, нам надо немного узнать о еврейском законе, на который сослался Иеуда. Согласно Торе, еврей, который попался на воровстве и не может вернуть украденное или компенсировать его стоимость, должен быть продан в рабство на срок в шесть лет. Бейт-дин, через который совершается эта продажа, компенсирует пострадавшему стоимость украденного из полученных за раба денег.

Здесь возможны варианты. На неимущего человека, который украл с голоду и, пойманный, не сумел оплатить стоимость украденного, могут найтись покупатели. Если же речь идет о вполне благополучном человеке, который украл из жадности, вряд ли кто-то захочет стать его владельцем. Одно дело – укравший из бедности, и совсем другое – из любви к воровству. Такого брать в дом опасно. Да и продавать его ни к чему: он ведь может заплатить. Вот Магид из Дубно и говорит: закон, приведенный Иеудой, предельно логичен, и Иеуда оперирует им как логическим аргументом. А вот желание Иосефа приобрести такого раба – совершенно нелогично. Раз так, то вся история с кубком оказывается сомнительной, и это заставляет предполагать в обвинении навет. Если Биньямин, родом из зажиточной семьи, действительно украл кубок, зачем Иосефу брать его в рабы? И почему непременно его, если Иеуда предлагает себя взамен? Если Иосеф так настаивает – значит, у него есть какие-то дурные мотивы.

Иеуда повторяет Иосефу его собственные слова: «Мой господин спрашивал рабов своих так: есть ли у вас отец или брат?» (там же, 44:19). Так Иеуда выражает свое удивление: к тебе пришли люди за зерном – укажи цену, мы заплатим, и делу конец. К чему эти непонятные и совершенно лишние разговоры о семье? Потом ты обвинил нас в шпионаже и велел привести Биньямина, оставив в залог Шимона: «Не видеть вам моего лица без вашего брата с вами!» Теперь ты требуешь отдать тебе Биньямина. Все указывает на то, что история с кубком спланирована заранее и подстроена. Согласиться с твоим требованием было бы преступно.