Мишна Брахот 5. Пятая глава

мишна первая

НЕ НАЧИНАЮТ МОЛИТЬСЯ, НЕ СОСРЕДОТОЧИВШИСЬ. ПРАВЕДНИКИ ПРЕЖНИХ ВРЕМЕН ВЫЖИДАЛИ ЦЕЛЫЙ ЧАС, ЧТОБ УСТРЕМИТЬ СВОЕ СЕРДЦЕ К ВСЕВЫШНЕМУ, И [лишь потом] МОЛИЛИСЬ. ЕСЛИ ДАЖЕ ЦАРЬ ПРИВЕТСТВУЕТ ЕГО НЕ ОТВЕЧАЕТ; ДАЖЕ ЕСЛИ ЗМЕЯ ВЬЕТСЯ У ПЯТКИ ЕГО НЕ ПРЕРЫВАЕТ [молитвы].

Объяснение мишны первой

Мишна эта учит нас, что молитва «Восемнадцать [благословений]» требует сосредоточенности духа. Человек должен освободить свое сердце от всех будничных тревог и очистить голову от всех посторонних мыслей, представив себе, что он стоит перед самим Всевышним (Рамбам, Законы о молитве 4, 16-17; Шулхан арух «Орах хаим» 98, 1). Кроме того, мишна сообщает, что молитва «восемнадцать» прерывается только в том случае, если жизни молящегося угрожает опасность.

Не начинают молиться — молитву «Восемнадцать [благословений]», не сосредоточившись — проникшись смирением и богобоязненностью, исполняя сказанное (Тегилим 2, 11): «Служите Г-споду в трепете». Барайта разъясняет: «Не начинай молиться — ни в унынии, ни в лени, ни в смехе, ни посреди беседы, ни в беспечности, ни от праздной болтовни — но [только] в радости [от исполнения] заповеди». «Например, — поясняет Раши, — сразу после упоминания освобождения из Египта, или после прочтения “Хвалебной песни Давида” (Тегилим 145), восхваляющей Всевышнего и утешающей душу» (Брахот 31а).

Праведники прежних времен выжидали целый час — чтобы освободить свой ум от будничных мыслей и чтоб устремить свое сердце к Всевышнему — чтоб сосредоточить свои мысли и чувства на Том, к Кому обращаются с молитвой, чтоб внушить себе благоговение и страх перед величием Всевышнего. И [лишь потом] молились — вкладывая в молитву все сердце, всю душу.

Если даже царь приветствует его — во время молитвы, не отвечает — на приветствие. Даже если змея вьется у пятки его — не прерывает [молитвы]. Гемара разъясняет: случаи, в которых мишна запрещает прерывать молитву, — это случаи, не связанные с опасностью для жизни. То есть: царь, приветствующий молящегося во время молитвы, — это еврейский царь (который правильно поймет ситуацию и не накажет за кажущуюся непочтительность); змея — это или та змея, которая обычно не жалит, или змея не ядовитая. Однако если царь — это нееврейский царь (который способен покарать смертью того, кто не ответит ему во время молитвы), или к ноге молящегося приближается скорпион или опасная ядовитая змея — молитву следует прервать.

мишна вторая

УПОМИНАЮТ МОГУЩЕСТВО [ниспосылающего] ДОЖДИ В «ВОСКРЕШЕНИИ МЕРТВЫХ», А ПРОСЯТ ДОЖДИ В «БЛАГОСЛОВЕНИИ ГОДОВ»; ГАВДАЛА ЖЕ — В [благословении] «ДАРУЮЩИЙ РАЗУМ». РАБИ АКИВА ГОВОРИТ: ЕЕ ПРОИЗНОСЯТ КАК ОТДЕЛЬНОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ, ЧЕТВЕРТОЕ [по счету]. РАБИ ЭЛИЭЗЕР ГОВОРИТ: В «БЛАГОДАРЕНИИ».

объяснение мишны второй

Тема этой мишны — добавления в молитве «Восемнадцать», производимые в определенные времена.

Упоминают могущество [ниспосылающего] дожди в «воскрешении мертвых». То есть во втором по счету благословении молитвы «Восемнадцать». Так называется оно потому, что начинается и кончается упоминанием о всемогуществе Всевышнего, воскрешающего мертвых: «Твое могущество вечно, Г-сподь, ТЫ ВОСКРЕШАЕШЬ МЕРТВЫХ… БЛАГОСЛОВЕН ТЫ, Г-СПОДЬ, ВОСКРЕШАЮЩИЙ МЕРТВЫХ!» Мишна учит, что именно в этом благословении делают добавление, говорящее о всесилии Всевышнего, ниспосылающего дождь, а именно: «[Он] НАВОДИТ ВЕТЕР И НИЗВЕРГАЕТ ДОЖДЬ». Гемара объясняет: «Поскольку низвержение дождя равно воскрешению мертвых, установили упоминание о всемогуществе Всевышнего, ниспосылающего дождь, в “Воскрешении мертвых”. О том же говорит Талмуд Иерушалми: “Так же, как воскрешение мертвых — это оживление мира, выпадение дождя — это оживление мира”. Добавление о дожде делают между фразами “Ты — великий избавитель” и “Питающий по доброте своей живых” (Рош).»

Время произнесения этого добавления — от «дополнительной молитвы» в праздник Шмини-Ацерет до утренней молитвы в первый день праздника Песах. Летом же, согласно ашкеназийскому варианту молитвенника, эти слова опускаются, согласно сефардскому — заменяются на «[Он] ниспосылает росу».

А просят дожди — вставляя в молитву просьбу: «И дай росу и дождь…» — в «благословении годов» — посреди благословения, начинающегося словами «Благослови для нас, Г-сподь, Б-г наш, этот год…» и заканчивающегося — «Благословен Ты, Г-сподь, благословляющий годы!»

Время для этого добавления — с седьмого дня месяца хешван до дневной молитвы в канун праздника Песах. Вне Страны Израиля ее начинают произносить на шестидесятый день после осеннего равноденствия. Гемара поясняет: «Поскольку наше благосостояние зависит от обилия дождей — просьбу о дожде установили в благословение о достатке».

Гавдала же. В молитве «Восемнадцать» на исходе субботы и праздника произносят гавдалу: «Ты даровал нам способность постигать Тору Твою… И отделил Ты, Г-сподь, Б-г наш, святое от будничного, свет от тьмы, Израиль от [других] народов, седьмой день от шести дней работы…» В [благословении] «Дарующий разум» — в четвертом благословении от начала молитвы: «Ты даруешь человеку разум… Благословен Ты, Г-сподь, дарующий разум!» Причина установления гавдалы именно здесь объясняется гемарой: «Поскольку гавдала означает наступление будней, она помещена в будничное благословение о даровании разума». И о том же говорит Талмуд Йерушалми: «Почему включили гавдалу в благословение “Дарующий разум”? Потому что если нет разума — откуда способность различать?!» Раби Акива говорит: ее произносят как отдельное благословение, четвертое [по счету]. Раби Акива считает, что гавдалу следует не включать в благословение «Дарующий разум», но выделить как особое благословение сразу после трех первых благословений молитвы, заканчивающееся: «Благословен Ты, Г-сподь, отделяющий святое от будничного!», а благословение «Дарующий разум» говорить после него. Раби Элиэзер говорит: в «благодарении». Гавдалу следует вставлять в благословение «Благодарим мы…» перед словами: «И за все это да будет благословлено…» ИЗ ЭТИХ МНЕНИЙ ПРИНЯТО КАК ГАЛАХА ПЕРВОЕ: что гавдала говорится в благословении «Дарующий разум».

мишна третья

[Того, кто] ГОВОРИТ: «НА ПТИЧЬЕ ГНЕЗДО РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ МИЛОСЕРДИЕ ТВОЕ», ИЛИ: «ЗА ДОБРО ДА БУДЕТ ПОМЯНУТО ИМЯ ТВОЕ», [или:] «БЛАГОДАРИМ, БЛАГОДАРИМ!», ЗАСТАВЛЯЮТ ЗАМОЛЧАТЬ. [Если тот, кто] ВСТАЛ ПЕРЕД КОВЧЕГОМ, ОШИБСЯ — [пусть] ДРУГОЙ ВСТАНЕТ НА ЕГО МЕСТО НЕ УПРЯМЯСЬ. ОТКУДА ОН НАЧИНАЕТ? С НАЧАЛА [того] БЛАГОСЛОВЕНИЯ, В КОТОРОМ ОШИБСЯ [первый].

Объяснение мишны третьей

Мишна эта учит, что тот, кто прибавляет к основному тексту молитвы слова мольбы, должен остерегаться, чтобы они не прозвучали как ересь, и что того, кто молится выражениями, которые можно превратно понять, прерывают. Кроме того, мишна обсуждает случай, если хазан сделал ошибку в молитве.

[Того, кто] говорит — в молитве: «на птичье гнездо распространяется милосердие твое». Умиляясь доброте и жалостливости Всевышнего, повелевшего человеку, нашедшему птичье гнездо, брать лишь птенцов — но мать отпустить (Раши). Другое объяснение смысла этих слов: так же, как Ты смилостивился над птичьим гнездом и приказал: «Не бери мать вместе с птенцами» — сжалься над нами (Рамбам, Бартанура). Или: «За добро да будет помянуто имя Твое». То есть: за добро, которое Ты, Всевышний, творишь нам, да будет помянуто имя Твое. [Или:] «Благодарим, благодарим!». Начиная благословение «Благодарим мы Тебя…», первое слово он повторяет дважды. Заставляют замолчать. По поводу того, кто говорит «НА ПТИЧЬЕ ГНЕЗДО РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ МИЛОСЕРДИЕ ТВОЕ», гемара объясняет: его заставляют замолчать, потому что: 1) «он вносит ревность в дела Творения» (по его словам, Всевышний проявляет милосердие к птичьему гнезду, а к другим созданиям — нет). 2) «Он превращает заповеди Всевышнего в проявления Его милосердия, в то время как они — приказы, не подлежащие обсуждению». Говорящего «ЗА ДОБРО ДА БУДЕТ УПОМЯНУТО ИМЯ ТВОЕ» прерывают, потому что из его слов следует, будто Всевышнего следует благодарить лишь только за добро — между тем, как Мишна говорит (ниже 9, 5): «Обязан человек благословлять за зло так же, как он благословляет за добро». Того, кто дважды повторяет «БЛАГОДАРИМ, БЛАГОДАРИМ!», заставляют замолчать потому, что возникает впечатление, будто он признает и благодарит два божества.

[Если тот, кто] встал перед ковчегом — то есть хазан. «Ковчег» — это шкаф, в котором хранятся свитки Торы. Во времена Мишны хазан становился перед ковчегом. Ошибся — посреди молитвы, [пусть] другой встанет на его место не упрямясь. Говорит барайта: «Тот, которого приглашают встать перед ковчегом, должен отказываться» (как человек, сомневающийся в том, что он достоин того, чтобы стать представителем всей общины в молитве перед Всевышним). Поэтому в мишне подчеркивается, что в случае, когда посреди молитвы необходимо заменить хазана, тот, кого приглашают встать перед ковчегом, не должен отказываться, вынуждая общину повторять приглашение, так как задерживая продолжение молитвы, он навлекает позор на всех молящихся (Раши). Откуда он начинает? С какого места в молитве начинает тот, кто пришел заменить прежнего хазана? С начала [того] благословения, в котором ошибся [первый]. Это — в случае, если ошибка была сделана в одном из срединных благословений. Однако если это произошло в одном из трех первых благословений — хазан начинает молитву с самого начала, если в одном из последних трех — хазан начинает с благословения «Будь благосклонен, Г-сподь, Б-г наш, к народу своему…» (гемара, Рамбам).

мишна четвертая

СТОЯЩИЙ ПЕРЕД КОВЧЕГОМ НЕ [должен] ОТВЕЧАТЬ «АМЕН» ПОСЛЕ [благословения, произносимого] КОГЕНАМИ ИЗ-ЗА [возможности] ЗАМЕШАТЕЛЬСТВА, И ЕСЛИ НЕТ ТАМ [другого] КОГЕНА КРОМЕ НЕГО — ОН НЕ [должен] «ВОЗДЕВАТЬ РУК». ОДНАКО [же] ЕСЛИ ОН УВЕРЕН, ЧТО ПОСЛЕ «ВОЗДЕВАНИЯ РУК» [сможет] ВОЗОБНОВИТЬ МОЛИТВУ, [ему] ДОЗВОЛЕНО.

объяснение мишны четвертой

Эта мишна учит, что хазан обязан избегать всего, что может смутить его и довести до ошибки в молитве.

Стоящий перед ковчегом не [должен] отвечать «Амен» после [благословения, произносимого] когенами. После того, как хазан заканчивает благословение «Благодарим…» (в утренней молитве «Восемнадцать» или в «дополнительной молитве»), когены благословляют народ (см. Бемидбар 6, 24-26). Церемония этого благословения состоит в следующем (вне Храма): сначала когены произносят благословение: «…освятивший нас святостью Агарона и повелевший нам благословлять Свой народ, Израиль, с любовью!», и все отвечают: «Амен!»; затем хазан подсказывает им благословение слово за словом, которые они повторяют вслед за ним. Благословение это состоит из трех фраз, после каждой из которых община отвечает: «Амен!» Итак, мишна сообщает, что ХАЗАН НЕ ДОЛЖЕН ОТВЕЧАТЬ «АМЕН» КОГЕНАМ, как все остальные молящиеся. Из-за [возможности] замешательства. Отвлекшись для того, чтобы ответить «Амен», хазан забудет, какое слово он должен подсказать когенам, придет в замешательство и сделает ошибку в молитве (Раши, Рамбам). И если нет там [другого] когена кроме него — если единственный коген среди молящихся — это сам хазан, он не [должен] «воздевать рук». Благословение когенов носит название «Воздевание рук», потому что они произносят его с воздетыми к небу руками. Итак, если хазан — единственный коген в синагоге, он не отвлекается от молитвы для совершения благословения когенов из опасения, что после него не сможет начать благословения «Даруй мир…» как положено. Однако [же] если он уверен, что после «воздевания рук» [сможет] возобновить молитву — если он владеет собой настолько, что твердо уверен: вставка благословения когенов в молитву и необходимость возвращения к заключительному благословению «Даруй мир…» не причинит ему никаких трудностей, ему позволено — совершить благословение народа.

Некоторые комментаторы объясняют, почему в этом случае для хазана делается исключение, заботой о том, чтобы благословение когенов не упразднилось. Следовательно, если в синагоге есть другой коген кроме хазана, способный совершить благословение, хазан не отвлекается от молитвы даже в том случае, если совершенно уверен в своей способности вернуться к нужному месту в ней (Гагагот Маймонийот; Шнот Элиягу; см. также Тосафот Йом-тов).

мишна пятая

ОШИБКА В МОЛИТВЕ — ДУРНОЙ ЗНАК ДЛЯ МОЛЯЩЕГОСЯ, А ЕСЛИ ОН ХАЗАН — ЭТО ДУРНОЙ ЗНАК ДЛЯ [всей] ОБЩИНЫ, ПОТОМУ ЧТО ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ЧЕЛОВЕКА — СЛОВНО ОН САМ. РАССКАЗЫВАЛИ О РАБИ ХАНИНЕ БЕН ДОСЕ, ЧТО, МОЛЯСЬ ЗА БОЛЬНЫХ, ОН ПРЕДСКАЗЫВАЛ, КТО ВЫЖИВЕТ И КТО УМРЕТ. [Когда же] ЕГО СПРОСИЛИ, ОТКУДА ОН ЭТО ЗНАЕТ, ОН ОТВЕТИЛ: ЕСЛИ МОЛИТВА ЛЬЕТСЯ ИЗ УСТ МОИХ СКЛАДНО Я ЗНАЮ, ЧТО ОНА ПРИНЯТА, А ЕСЛИ НЕТ — ЗНАЮ Я, ЧТО ОНА ОТВЕРГНУТА.

Объяснение мишны пятой

Эта мишна добавляет к сказанному в предыдущей, что каждый человек должен остерегаться сделать ошибку в молитве — тем более хазан.

Ошибка в молитве — в молитве «Восемнадцать» — дурной знак для молящегося. Ему с небес намекают на то, что молитва его не принимается и что он должен проанализировать свои поступки, чтобы исправить то, что требует исправления. А если он хазан — и сделал ошибку в молитве, это дурной знак для всей общины — которая сделала его своим представителем в молитве перед Всевышним. Потому что представитель человека — словно он сам, и, следовательно, это ошибка в молитве как бы сделана всей общиной.

Рассказывали о раби Ханине бен Досе — который был чрезвычайно праведен и благочестив, и к которому многие обращались в час беды, чтобы он помолился за них, что, молясь за больных — моля Всевышнего смилостивиться и послать им излечение, он предсказывал — помолившись, кто выживет и кто умрет — что и случалось. [Когда же] его спросили, откуда он это знает, он ответил: если молитва льется из уст моих складно — если молитва произносится моими устами быстро и без затруднений, я знаю, что она принята — и на небесах решили послать этому больному выздоровление. А если нет — если мне трудно молиться, знаю я, что она отвергнута — потому что на небесах этого больного приговорили к смерти.

Гемара рассказывает: раби Ханина бен Доса изучал Тору под руководством рабана Йоханана бен Закая. Однажды заболел сын рабана Йоханана бен Закая. «Ханина, сын мой, — обратился рабан Йоханан бен Закай к раби Ханине, — помолись, чтобы Всевышний смилостивился над моим сыном и он выздоровел!». Раби Ханина бен Доса, сидя на земле, свесил голову между своими коленями и помолился, прося Всевышнего сжалиться над сыном рабана Йоханана бен Закая, — и тот, действительно, выздоровел. Сказал рабан Йоханан бен Закай: «Если бы бен Закай бился головой о свои колени весь день напролет — на него не обратили бы на небесах ни малейшего внимания!». «Что, разве Ханина более велик, чем ты?» — спросила его жена. «Нет, — ответил тот, — но перед царем — Ханина как слуга (КОТОРЫЙ ВХОЖ К НЕМУ В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ И ПОТОМУ ВСЕГДА МОЖЕТ ПОПРОСИТЬ ЕГО О ТОМ, ЧТО ЕМУ НУЖНО), а я как князь (КОТОРЫЙ ПРИНИМАЕТСЯ ЦАРЕМ ЛИШЬ В ОСОБО ВАЖНЫХ СЛУЧАЯХ И ПРОСЬБЫ КОТОРОГО ПОДВЕРГАЮТСЯ СТРОГОЙ И ПРИДИРЧИВОЙ ПРОВЕРКЕ)».