Спор мировоззрений: Определение цели и предназначения мира

«Шкала добра и зла» в рамках морали гуманизма

Мы уже говорили о претензии, предъявляемой иудаизму со стороны гуманизма, обвиняющего законы Торы в антигуманности, в частности — в нетерпимости к людям, якобы проявляющейся в заповедях об отношении к язычникам, о взымании процентов с нееврея, наказаниях в суде и так далее, и к животным (заповедь о шхите или проломлении ослёнку затылка). На вопрос: «Почему законы Торы негуманны?» можно задать встречный: «А почему какие-либо законы вообще таковыми должны быть?» Обычный ответ гуманиста на данный вопрос таков: «Гуманно — означает хорошо! Если мы хотим создать хорошее общество, то люди в нём должны жить по гуманным законам».

Это рассуждение предполагает существование некоей объективной и абсолютной шкалы добра и зла, в рамках которой измеряется «что такое хорошо, и что такое плохо». В основе этой шкалы — универсальные, общечеловеческие и общепринятые принципы гуманности. Причём предполагается, что человечество пришло к этим принципам в результате продолжительного опыта своего существования, осознав только в последнее время, постоянно прогрессируя в своём постижении мироздания. Оно продвигалось не только в понимании материальной структуры мира — природных процессов, их причин и законов

— но и в совершенствовании истинной морали. Таким образом, современный гуманизм — это верх добра и гуманности, неоспоримая, универсальная и абсолютная истина, к достижению которой человечество всегда стремилось, но только в последнее время подошло вплотную. Все же предыдущие идеологии или религии были всего лишь этапами на этом пути. Только в этом контексте и следует понимать поставленный выше вопрос, как бы утверждающий, что некоторые из законов Торы можно принять, так как они содержат какую-то идею гуманизма, а вот другие — просто никуда не годятся, ведь они противоречат принципам гуманизма, следовательно, явно устарели. Человечество в его осознании гуманности уже давно опередило их, придя к истине в виде принципов современного гуманизма. Поэтому «неправильные» и «устаревшие» законы Торы необходимо отменить или изменить, чтобы они соответствовали истинной современной морали гуманизма. Однако в этих рассуждениях содержится несколько необоснованных допущений.

Гуманизм и абсолютная шкала морали

Для того, чтобы упомянутая выше шкала добра и зла была истинной и абсолютной, она должна быть по определению объективной, то есть находиться вне интересов человека. Более того, она должна противостоять человеческому эгоизму. Объективная мораль обязательно представляет объективную истину, которую человек получает извне, а не придумывает сам. Ее законы находятся вне человеческих интересов и необходимы не для того, чтобы оправдывать его действия. Придуманное человеком не может быть объективным по определению, люди не способны создать объективную истину, но они могут её открыть и постичь. По всем этим параметрам мораль гуманизма не может претендовать на абсолютность, объективность и истинность. Поскольку, во-первых, принципы гуманизма придуманы людьми, которые их постоянно меняют (то бишь — совершенствуют).² Мораль, созданная человеком, субъективна в своей основе, как и сам ее создатель, поэтому она не может противостоять эгоизму, а способствует ему, являясь его частью или играя роль моральной окраски для различных эгоистических стремлений. Как уже говорилось выше, от воли человека зависит, будет ли он следовать морали и истине, но сами мораль или истина не могут зависеть от него, так как должны противостоять эгоизму. Истинная нравственность должна находиться выше разума человека и вне его понимания, а также вне мира природы вообще. Если моральные принципы подлежат обсуждению со стороны человеческого представления, и тем более, если сам человек выбирает или создаёт их, то они не способны преодолеть эгоизм, который всегда найдёт новое, не менее «гуманное» объяснение, почему его личный интерес превыше его морального долга. Такова природа человека, способная «подогнать» под свои личные интересы любые нравственные принципы. Как мы видим, мораль, созданная человеком и построенная на его интересах, не является объективной и абсолютной мерой добра и зла.

Иудаизм и абсолютная шкала морали

Только мораль Торы может претендовать на объективность, абсолютность и истинность, так как предлагает систему ценностей, навязанную человеку извне «силой», создавшей этот мир, а потому способной устанавливать для него мораль и требовать выполнения правил. (Вопрос истинности существования этой «силы» — тема большая и требует отдельного рассмотрения.) С точки зрения иудаизма, Тот, Кто создал мир, определяет мораль. Создатель — вне человека, и мораль исходит от Него, поэтому эта мораль объективна, абсолютна и истинна, как сам Создатель. Только в этом случае есть возможность говорить о некой абсолютной и объективной шкале добра и зла, к которой можно стремиться, которую можно открывать и постигать. Если у мира есть Создатель, то Он создал мир с определённой целью, как человек создаёт механизм для выполнения определённой функции. Та самая цель определяет систему моральных принципов, необходимую для нормального существования мира. Как человек может использовать созданный им механизм не по назначению, так он способен использовать мир, игнорируя цель, ради которой тот был создан. Действие человека в рамках его предназначения, то есть в соответствии с целью создания, считается нравственным, противоположное — аморальным. Определение морали, таким образом, заключается именно в том, выполняет ли человек свою роль в мире, использует ли каждую деталь точно по назначению. Именно так можно обозначить объективную мораль, свободную от эгоизма. Только в таком случае можно говорить об абсолютной шкале добра и зла. В противоположность этому в мировоззрении гуманизма нет действительности вне мира природы, поэтому мораль создаётся самим человеком. Отсюда следует, что гуманизм обслуживает человеческие интересы. Это даёт основание для утверждения, что мораль гуманизма — разновидность эгоизма. В этом случае речь идет лишь о нормах поведения, которые люди выбирают себе для удобства. Если у мира нет Создателя и, соответственно, нет цели и предназначения вне интересов человека, как это понимается в гуманизме, вся идея морали сводится только к договорённости между людьми о каких-либо общепринятых нормах поведения, чтобы жизнь в обществе была приемлемой. Поэтому гуманизм ограничивается лишь урегулированием человеческих отношений. Это полностью согласуется с идеей «разумного эгоизма» XIX века. В морали Торы наряду с заповедями об отношении человека к другим людям есть также заповеди, регулирующие отношения между человеком и Творцом. Более того, заповеди об отношении к людям рассматривают частные случаи отношений между человеком и Создателем.

Мораль гуманизма, построенная на эгоизме людей, не определяет человеку цель и предназначение вне его интересов и вне рамок мира природы. По сути, ни о какой объективной и абсолютной «шкале добра и зла» в рамках морали гуманизма, к которой якобы приближается человечество в процессе своего развития, не может быть даже и речи.

Внутреннее ощущение морали в гуманизме

Как мы уже выяснили, мораль должна быть объективной и абсолютной истиной, созданной вне человеческого общества и мира природы. Идея гуманизма не является таковой — она представляет интересы человека. В рамках гуманизма смысл существования человека выражается в том, что он родился, поэтому имеет право жить и наслаждаться жизнью. То есть вся идея морали гуманизма сводится к эгоизму. Несмотря на то, что идеологи гуманизма пытались в какой-то мере ограничить эгоизм в рамках их морали, эти ограничения построены на интересах человека, так что не выводят гуманизм за рамки эгоизма. Некоторые, однако, могут возразить: верно, что принципы морали гуманизма созданы человеком, но это противоречит принципу объективности только на первый взгляд, а на самом деле мораль гуманизма основана на внутреннем ощущении моральности каждого человека. Этот факт делает её объективной, поскольку такое ощущение присутствует у всех людей, независимо от их взглядов и степени религиозности. Например, всем людям присуще внутреннее ощущение, что жестокость — это плохо, а сострадание — хорошо. Этот общий для всех принцип — объективен. То же самое справедливо по отношению к другим принципам. Нет сомнения, что у каждого человека есть внутреннее ощущение моральности, как, например, неприятие жестокости. Часто именно этот утверждение представляется гуманистами как один из основных принципов морали гуманизма — отрицание жестокости по отношению к кому-либо, а также принципы терпимости, прав человека и животных, свободы и демократии и т.п. На вопрос, откуда исходят эти принципы и почему они истинны, следует ответ, что внутреннее ощущение морали едино для всех, поэтому оно объективно и абсолютно. Однако такой ответ недостаточен для обоснования морали гуманизма. Для примера возьмём два противоположных качества — жестокость и сострадание. У каждого человека присутствуют два этих качества в том или другом соотношении. Неприятие жестокости, то есть сострадание, проявляется у него в особо острой форме, прежде всего, по отношению к самому себе и к своим близким. Но чем дальше от него объект, подвергающийся жестокости, тем меньше его ощущение сострадания. Сострадание убывает по мере отчуждённости — самые близкие родственники, друзья, люди незнакомые, принадлежащие к вашему кругу, дружественные народы и так далее. Так у людей в Европе жестокость в Африке вызывает меньше сострадания. Многие также ощущают сострадание к животным, но в меньшей мере, чем к людям. С другой стороны, есть ситуации, когда жестокость оправдана. Например, «жестокость» врача к пациенту, несомненно, оправдана, поскольку, в конечном счёте, исходит из сострадания к нему. Жестокость к нападающему при самозащите или при защите слабых также оправдана, жестокость солдат на войне с врагом, наказание суда преступнику оправданы таким же образом. Такое оправдание само диктуется состраданием по отношению к другим. Ясно, что в этой схеме сострадание к близким превышает сострадание к чужим и часто приводит к жестокости к чужим в результате сострадания к близким. Причем всё это построено на внутреннем ощущении жестокости и сострадания. Получается, что внутреннее ощущение сострадания не аннулирует жестокость, а только переводит её от ближнего к чужому. И несмотря на то, что в некоторых ситуациях жестокость, несомненно, может быть оправдана, как в примерах, приведённых выше, есть ситуации, в которых такое оправдание не совсем ясно и требует удовлетворяющего обоснования с позиции разума. Например, оправдана жестокость по отношению к врагу, чтобы предотвратить жестокость самого врага. Однако такое решение требует тщательной проверки с позиции разума, действительно ли «враг» является врагом и угрожает человеку, поскольку очень даже может быть, что это не так! В таком случае можно поступить жестоко и несправедливо безо всякого оправдания. Именно такие поступки и считаются обычно жестокостью. Примеров в истории — хоть отбавляй. Первыми, кто использовал этот принцип, были египтяне. Вначале они объявили во всеуслышание, что если кто-то придёт воевать с Египтом, то израильтяне перейдут на сторону врагов, а уже после этого могли приказать всем египтянам бросать еврейских младенцев в реку. То есть они таким образом не только сделали израильтян максимально чуждыми другим египтянам, но и обозначили их внутренними врагами Египта. «Враг жесток по отношению ко мне и к моим близким, поэтому моя жестокость по отношению к нему оправдывается моим состраданием по отношению к себе и своим близким». Ясно, что сострадание к себе сильнее, чем к другим, поэтому легко оправдывает жестокость по отношению к ним. Весь вопрос, как определить, кто близок, а кто — нет, и насколько оправдание «оправдано»? Впоследствие в истории этот принцип часто использовался для оправдания жестокости по отношению ко многим людям и народам. В крайней форме этот феномен проявился в нацисткой Германии, когда офицер СС, с одной стороны, мог быть очень милосерден по отношению к своей собаке, а с другой — жесток к евреям, которых пытал и убивал. Как можно понять такое двойственное и противоречивое ощущение? Нет сомнения, что эсесовцы также обладали внутренним ощущением неприятия жестокости! Только оно не помогло, поскольку в их мировоззрении евреи олицетворяли наибольшее мировое зло, что оправдывало жестокость к ним и даже их уничтожение.

Во внутреннем ощущении гуманиста расизм и жестокость — это плохо. Однако для нацистов расизм был морально обоснован. У коммунистов жестокость ради идеалов коммунизма была приемлема. Нельзя сказать, что они только прикрывались лозунгами. Нет сомнения в их вере в избранный путь. Эту веру они транслировали миллионам. Каким образом можно различить, чьё «моральное» ощущение настоящее, как определить, в каком случае некоторое проявление жестокости оправдано, а когда — несправедливо и чудовищно? Ясно, что, в конечном результате, внутреннее ощущение неприятия жестокости человека не может дать исчерпывающий ответ на этот вопрос. Ответ должен быть получен на основе расчёта разума. Однако разум в своём расчёте всегда полагается на некоторые принципы, принятые им как аксиомы. Но как определить истинность этих аксиом? Для этого необходима объективная и абсолютная «шкала добра и зла», то есть объективная и абсолютная система нравственности, которая не может зависеть от человеческого восприятия реальности. Если моральный принцип неприятия жестокости построен на внутреннем ощущении человека, то он не способен обеспечить объективность в рамках этой «шкалы добра и зла». Другими словами, нельзя полагаться на внутреннее ощущение человека, каким бы добрым оно ни было, чтобы строить на нём шкалу нравственности. Моральные принципы должны быть истинными, а для этого должны прийти из объективного источника истины, а не из различных «добрых ощущений» человека. Поэтому ошибочно полагать, что внутренние ощущения могут быть объективной основой для принципов морали. С другой стороны, как уже отмечалось выше, «шкала добра и зла» в морали гуманизма не является объективной и абсолютной, поэтому не может предложить разуму ту самую объективную и истинную систему аксиом, которая позволила бы дать настоящий ответ на столь важный вопрос: какое оправдание жестокости истинно, а какое — нет?

Как уже сказано, внутреннее ощущение нравственности, несомненно, присутствует в каждом, но не может быть основой для морали. Так в чём же его роль? Для чего оно нужно? Ответ состоит в следующем. Уже отмечалось выше, что внутреннее ощущение морали человека определяется его врожденными хорошими качествами. Несмотря на то, что это ощущение не выражается в ясных очертаниях и правилах, в нем есть зерно истинной морали (на уровне интуиции), за следование которой человек действительно несёт моральную ответственность перед небесами в мире грядущем. Однако это личное ощущение не может быть основой для создания морали в рамках общества, оно всегда остаётся внутренней моралью человека и касается только его самого. При вынесении на всеобщее рассмотрение это внутреннее чувство сразу же подвергается корректировке и изменениям в рамках интересов людей, что обязательно приводит к его извращению и, в конечном счёте, к эгоизму. Чёткие общественные правила морали могут быть установлены только с позиции разума в рамках постижения им истинной морали, сформулированной вне мира природы. При этом то самое внутреннее ощущение нравственности играет важную роль в формировании человека, так как вызывает внутреннее стремление к постижению объективных истин и абсолютной морали и желание искать истину. Именно по этой причине можно часто встретить людей, мечущихся от одной религии к другой в поисках истины, как будто что-то изнутри толкает их к этому. Причём обычно они сами не могут объяснить, что именно не даёт им покоя. Мораль невозможно придумать даже на базе добрых ощущений человека, но ее можно постигнуть и осознать, если человек к этому стремится. Само внутрен

нее ощущение морали является только вспомогательным, хотя и необходимым, условием для достижения морали. Однако на этом его роль в формировании морали заканчивается. Оно неспособно обеспечить функционирование внутреннего морального кодекса на уровне общества.

Чем определяется истинность морали?

На базе вышесказанного можно понять противоречие между гуманизмом и еврейской моралью. В принципе, это противоречие между двумя мировоззрениями, рожденными двумя противоположными взглядами на мир.

1. Мир никем не создан и существует сам по себе, поэтому нет смысла говорить о цели и предназначении. Смысл морали гуманизма (в первом случае) — в обеспечении миру нормального, приятного существования, если уж он существует.

2. Мир создан с определенной целью. У него есть предназначение, обозначенное для него Создателем. Мораль Торы необходима, чтобы привести мир к его цели.

Рассмотрим наиболее простой пример в этом противостоянии — забой животных для еды. По еврейскому закону мясо коровы, например, пригодно в пищу для евреев, если животное зарезано особым способом, то есть резник перерезает горло и пищевод коровы особым образом очень острым ножом (со множеством различных ритуальных тонкостей). Такой забой называется «шхита». Если корову зарезали иначе, ее мясо является некошерным и нечистым в ритуальном смысле. Некоторые представители гуманизма выступают против такого способа убиения животных, утверждая, что шхита жестока и антигуманна.

Интересно, что обе стороны в данном случае апеллируют к морали. Мораль Торы разрешает и даже обязывает делать шхиту, а гуманизм запрещает. Какая из этих моралей права в данном вопросе? Гуманизм здесь апеллирует к состраданию, утверждая, что жестоко так поступать с животными, ведь человек не хочет жестокости по отношению к себе. С другой стороны, как отмечалось выше, гуманизм также допускает жестокость в некоторых случаях. Например, по отношению к врагу или преступнику, да и по отношению к животному миру тоже. Например, убиение для еды в гуманизме является оправданной жестокостью в той или иной мере. Как известно, большинство гуманистов не являются вегетарианцами. Также гуманизм считает оправданным убийство опасных животных или насекомых, которые приносят вред или просто мешают комфорту человека. Вопрос, по всей видимости, заключается в том, является ли еврейское требование кашерности достаточным оправданием определённой жестокости к животному или нет. По мнению гуманистов — нет. Мораль гуманизма, построенная на эгоизме, рассматривает факторы исключительно в связи с интересами человека. Оправдание жестокости к животному по причине вреда, потребности в еде или комфорте можно обсуждать. Каш — рут же никак не связан с какими-либо эгоистическими интересами человека, поэтому не может рассматриваться как оправдание жестокости к животному. Кроме этого, гуманизм является идеологией атеизма, так что законы кашрута, с точки зрения гуманистов, просто варварство и примитивность. По этой причине они не могут служить оправданием ни для чего.

С позиции иудаизма мораль, построенная на эгоизме, прежде всего, не является моралью вообще. Точно так же, как оправдание жестокости со стороны гуманизма относится только лишь к защите собственных интересов, точно так же их неприятие оправдания жестокости по причине кашрута является всего лишь прикрытием для их идеологической борьбы с религией. Один из 613 законов Торы полностью посвящён запрету причинять напрасную боль животному. С другой стороны, оправданную боль Тора разрешает. Но только оправданием для этого служит не эгоистический интерес человека. Как известно, в Торе есть множество запретов, противоречащих интересам человека. Тогда почему именно в этом вопросе боль животного считается оправданной? Уж явно не потому, что Тора «беспокоилась» о пропитании людей. Тем

более, что до потопа было запрещено есть животных. Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо понять смысл человека и животного в мире. Нет сомнения, что люди используют природу, включая животный мир, для своих потребностей. Можно было бы спросить, какое они имеют на это право? Ведь сам человек — часть природы! Однако в мире природы это естественный подход: животное использует растения для еды, хищный зверь поедает животных и т.д. Так что и человек может использовать природу в личных целях. Но если посмотреть на мир природы внимательно, можно заметить абсолютную гармонию. Каждое существо играет определённую роль. Если убрать одно из них из природы, гармония нарушается, как это не раз наблюдалось в истории. Однако не понятно, какую роль в мире выполняет человек? Если убрать его из природы, разве это приведёт к нарушению гармонии в ней? По всей видимости, нет! Наоборот — самой природе человек не нужен. Она сможет функционировать без него очень даже хорошо. Для неё «лучше», чтобы его вообще не было! Получается парадоксальная ситуация: каждое живое существо приносит какую-то пользу для мира природы, только человек — самое развитое существо — не выполняет в ней никакой функции, и он ей совсем не нужен! Напротив, только «портит» её и использует для своих интересов. Просто паразит какой-то! В идеологии гуманизма и атеизма нет разрешения этому парадоксу. Однако в иудаизме есть ясный ответ. Человек — совсем не бессмысленное существо! Безусловно, у него есть предназначение. Но оно находится вне мира природы, поэтому не видимо «невооружённым» взглядом. Как в машине, везущей врача к больному: каждая деталь выполняет свою определённую роль и остро необходима для нормального функционирования всего механизма, кроме человека, сидящего на заднем сидении, польза которого не понятна. Если ограничиться только машиной, то этот человек, несомненно, выглядит паразитом. Однако ясно, что врач — явно не бессмысленное существо. Но его предназначение реализуется вне машины, которая служит ему и является орудием для выполнения его крайне важной роли. К тому же выводу необходимо прийти, чтобы понять смысл существования человека в мире. Поскольку каждое существо в мире обязательно выполняет в природе какую-то роль, то не может быть, чтобы человек, существо наиболее совершенное, не выполняло никакой роли. Это просто и понятно. А поскольку внутри мира нет роли у человека, значит, она — вне его, так же, как в примере с машиной, везущей врача. Эта роль человека и является смыслом его существования. Это простой логический вывод. Теперь можно понять также смысл животного. Если продолжить аналогию с машиной, понятно, что как каждая деталь внутри машины необходима для её функционирования, точно так же каждое существо в природе необходимо для функционирования природы. А также, как сама машина со всеми её деталями является орудием для выполнения роли человека вне машины, точно так же весь мир природы и каждая деталь в нём необходимы человеку для выполнения его важной роли вне мира природы. То есть каждое животное является орудием в руках человека для выполнения его задачи, и в этом смысл и предназначение животного.

Суть морали. Что такое «хорошо», а что такое «плохо»?

Мораль призвана дать человеку правильные нормы поведения. Вопрос состоит в том, относительно чего определяется «правильность» этих норм? Вне сомнения, правильно и хорошо использовать машину по назначению, даже когда она от этого изнашивается. Правильно использовать стакан для питья, а не для забивания гвоздей. Если бы можно было спросить стакан, что для него «хорошо», несомненно, получили бы ответ: «Мне хорошо, когда меня используют для той цели, ради которой я был создан». Правильность принципов морали для человека должна определяться тем, выполняет ли он свою роль в мире или нет, и правильно ли он использует орудия, данные ему в природе. Каким образом человек может узнать свое собственное предназначение, а также смысл существования каждой детали в природе? Ведь никто не может выйти из мира природы, чтобы увидеть причину и цель человека вне её. С точки зрения иудаизма, есть такая возможность посредством пророчества. Это особый взгляд на мир причин вне природы, который обуславливает всё, что происходит в мире природы, и называется миром духовным. Через синайское откровение еврейский народ получил тот самый взгляд на мир причин и увидел смысл существования человека и всех творений. Конечно, это утверждение требует обоснования, которое в некоторой мере приводится в предыдущих статьях. В любом случае, только таким способом можно разрешить приведённый выше парадокс — почему у всего есть роль в мире природе и только у человека она отсутствует? Без ответа на этот вопрос нет смысла говорить о морали. В конце концов, каждый думает и делает то, что ему взбредёт в голову. Кто может сказать ему, что одно более нравственно, чем другое? Гуманизм, отрицая существование первопричины и цели вне природы, не способен разрешить данное противоречие, поэтому не имеет никакого права претендовать на истинность своей морали. В споре между двумя мировоззрениями позиция морали гуманизма отбрасывается сразу, так как отсутствуют основания для ее утверждений. Как можно говорить об «оправдании» или о неоправданности жестокости к животному или к человеку, если человек живёт просто так безо всякого смысла? Если он не выполняет никакой роли в мире, значит, у него нет никаких обязанностей, а значит, он никому ничего не должен, и нет смысла говорить о каком-то его моральном долге. В противоположность этому в морали иудаизма человек имеет смысл вне природы, в рамках которой он выполняет главную роль в мироздании. Эта роль возлагает на него ряд обязанностей, что выражается в чётких правилах, регулирующих поведение в этом мире. Кто-то может спорить об истинности этих правил, говорить о том, в какой мере они соответствуют истинному предназначению человека. Это можно обсуждать. Но мораль гуманизма в принципе не подлежит обсуждению. Тот, кто оказался в этом мире случайно, никому ничего не обязан! Ему можно только посоветовать то, что хорошо для него самого, но это уже входит в понятие эгоизма и не относится к морали. Так что следование морали означает выполнение своей роли в мироздании, для реализации которой человек и оказался в этом мире. Мораль по отношению к человеку — это требование к нему выполнить свою человеческую роль. Мораль по отношению к животному — это требование к человеку использовать его только для той цели, ради которой оно было создано, а не для личного эгоизма. Поэтому Тора установила закон, запрещающий причинять животному напрасную боль, но боль в рамках его предназначения разрешена, а в некоторых случаях — необходима. Гуманизм в своей морали по отношению к животному (как и к человеку) не говорит о смысле, а предлагает точку зрения эгоизма. Зарезать скотину ножом? Ведь ей больно! Значит, это плохо! А если «спросим» саму корову, что «хорошо» для неё? Вне сомнения «ответ» её будет: «Я хочу выполнить свою роль, для которой родилась в этом мире!» «Заветная мечта» каждой коровы — быть зарезанной кошерным образом кошерным евреем и съеденной за субботним столом, поскольку тогда она присоединяется к великой заповеди освящения субботы и тем самым освящается сама. Что «лучше» для неё? Чтобы её съели в святости или на какой-то развратной пирушке? Чтобы её задрали дикие звери или она умерла естественной смертью? Наверное, надо «спросить» её саму. И её «ответ» ясен. На самом деле, у неё есть ещё одна «заветная мечта», но невыполнимая совсем! Это быть принесённой в жертву Вс-вышнему в святом Храме. Нет для коровы большего «счастья», чем полное вознесение к духовным мирам. Но об этом она сегодня может только «мечтать». Жестокость по отношению к животному при шхите, несомненно, оправдана и даже необходима, поскольку соответствует цели, с которой животное было создано, и приводит его к выполнению своего предназначения в мире. Во всех остальных спорных вопросах между моралью гуманизма и иудаизма можно идти по той же схеме. Для того, чтобы определить, какая мораль права в своём утверждении, необходимо вначале понять, в чём смысл каждого объекта и как он относится к смыслу и обязанности человека со стороны его роли в этом мире. Только после этого можно прийти к тому или иному решению.

Итог

У каждого понятия в мире есть три составляющих компонента: причина, средство (орудие) и цель (предназначение, роль). Второе находится в природе или является самой природой, первое и третье находятся вне мира природы. Чтобы дать правильный и исчерпывающий ответ на вопрос о роли какого-либо объекта, недостаточно рассмотреть только предмет, как он видится, то есть только его видимую часть внутри природы, а необходимо также понять его невидимые(духовные) компоненты — причину и цель. Гуманизм ограничен в своём рассмотрении только видимой части объекта, поэтому не может дать полный ответ, как он должен быть использован, в то время как мораль по определению призвана дать человеку правильный ответ именно на этот вопрос: как относиться к каждому объекту в мире и к самому миру. Поэтому мораль гуманизма не способна справиться с данной задачей, а значит, заведомо не может дать ни на что правильный ответ. С другой стороны, мораль Торы учитывает в своём рассмотрении все три компонента объекта, то есть видит полную картину мира. Поэтому она, и только она, способна дать правильный ответ на поставленную задачу. Для того, чтобы была возможность получить правильный ответ на вопросы морали, что такое «хорошо», а что такое «плохо», думающему человеку, прежде всего, необходимо проверить истинность Торы и иудаизма. (Необходимая информация для этого доступна в достаточной мере.) Когда убедится в этом, сможет получить правильные ответы. В любом случае, мораль гуманизма по определению не способна дать правильный ответ ни на один нравственный вопрос.

Из журнала Мир Торы