Запрет задерживать плату работника

Габай синагоги сказал маленькому мальчику, что если тот соберет все сидуры со столов и стендеров и поставит их обратно на полку, то получит за это конфетку от него. После того как ребенок все сделал, габай нарушил свое обещание и не дал ему конфету А нарушил ли тем самым габай запреты Торы «Не оставляйте плату работника на ночь у вас до утра» (Ваикра 19:13) и «И ты не должен удерживать плату работника» (Дварим 24:14)?

Габай, конечно же, нарушил эти запреты, даже в том случае, если мальчик не достиг возраста бар мицва, ^[1], и даже если обещанная конфетка стоит меньше «пруты» ^[2], и даже если ребенок не требует обещанную конфетку явным образом.^[3]

Еще один аспект данного вопроса, который нужно рассмотреть — это роль отца ребенка, поскольку согласно мнению ряда законоучителей (см. ниже), существует постановление мудрецов, согласно которому отцу принадлежат все деньги, заработанные или найденные его детьми, до тех пор, пока отец содержит детей. Получается, технически габай должен обещанную конфету не самому ребенку, а его отцу. А поскольку смущение не является фактором, влияющим на срок выполнения обязательств между габаем и отцом, можем ли мы сказать, что молчание отца может рассматриваться как косвенный признак согласия получить плату позже?

Выясняется, что «облегчение» из мишны не применимо к данному случаю, по нескольким причинам. Во-первых, мудрецы постановили, что все найденное или заработанное детьми принадлежит отцу, по причине «вражды» («эйва»), которая может возникнуть между отцом и ребенком из-за одностороннего характера их имущественных отношений, если ребенок будет удерживать какие-то деньги в своей собственности, и в то же время жить на обеспечении отца. Так или иначе, очевидно, что среднестатистический отец не заинтересован в получении конфеты, и данное постановление мудрецов неприменимо к подобным случаям (когда средством платежа являются не деньги, а конфета). Во-вторых, поскольку отец предположительно не присутствовал в тот момент, когда сын закончил работу, его молчание не может рассматриваться как знак согласия на отсрочку платежа (см. выше).

В-третьих, «Кцот а-Хошен» и «Нетивот а-Мишпат» объясняют, что найденное и заработанное ребенком не идет напрямую к отцу. Скорее, ребенок приобретает это имущество во владение, а потом оно автоматически переходит во владение отца. Таким образом, габай должен конфету ребенку, а не его отцу.

Существует фундаментальный спор ришоним по вопросу о праве отца на деньги зависящего от него ребенка, а именно — о параметрах этого права. Талмуд («Бава Меция» 12а) говорит только о том, что отцу передается найденное ребенком. Раши (и многие другие комментаторы) считает, что с заработками детей происходит то же самое, но Раавад (и многие другие) придерживается другого мнения: постановление применимо лишь к найденному (к тому, что попалось ребенку в результате удачи), но не к деньгам, которые получены в качестве платы за его труды. И как всегда в случае сомнения в алахе, тот, в чьем владении находятся деньги или вещь (а в нашем случае, это ребенок) имеет преимущество, и не обязан ее никому уступать.

По Торе, положенное время выплаты работнику платы зависит от того, была ли работа завершена в течение светового дня, или ночью. В первом случае — нужно платить до захода Солнца, чтобы не нарушить еще одну заповедь: «В тот же день отдай плату его, и пусть не сядет над этим солнце…» (Дварим 24:15). Если же работа была завершена уже затемно, заплатить нужно в течение ночи, иначе нарушается заповедь «и не останется на ночь [плата наемному работнику] до утра».^[4] (Нарушение этих заповедей происходит в дополнение к нарушению к «удерживанию (обиранию) наемного работника» (Дварим 24:14), а также запретам «Не грабь» (Ваикра 19:13) и «Не обижай [дословно — не удерживай деньги] ближнего твоего» (там же). Помимо этих запретов Торы, если работодатель без необходимости удерживает плату работника, вынуждая его несколько раз приходить и просить выплатить причитающееся, он нарушает запрет мудрецов, основанный на стихе Писания: «Не говори ближнему твоему: иди и приходи снова» (Мишлей 3:28) Если работодатель и работник пришли к соглашению, что выплату можно осуществить позже — независимо от того, была работа выполнена до или после заключения соглашения об отсрочке, платить можно позже, и работодатель не считается нарушающим что-либо из вышеперечисленных заповедей (даже если он пропускает оговоренный в соглашении об отсрочке день).^[5] Даже если работодатель выплатил бОльшую часть суммы, которую он должен, но удерживает и не платит оставшуюся часть, даже 1 цент, он считается нарушающим все запреты, перечисленные выше.

^[1] Рамбам («Илхот схирут» 11:6) пишет, что ребенок и взрослый одинаковы в отношении действий законов, связанных с получением платы за их труд.

^[2] Запрет «Не грабь» относится даже к предметам или деньгам, которые стоят меньше пруты («Шулхан Арух», «Хошен Мишпат» 270:1). Несмотря на то, что прута — это минимально возможная сумма, с которой осуществимы какие-то денежные расчеты, все равно, как и во всех остальных областях еврейского закона, запрет сам по себе (в отличие от ответственности за нарушение) относится даже к тем случаям, когда количество было меньше минимального. Эти же соображения применяются во всем нижеследующем обсуждении.

^[3] Мишна («Бава Меция» 111а) определяет, что работодатель, который не платит работнику, не считается нарушающим запреты до тех пор, пока работник не требует плату. Однако Хафец Хаим в книге «Аават Хесед» пишет, что если работник хотел получить плату, но не мог в силу тех или иных объективных причин ее потребовать у работодателя (например, его не было в городе), то работодатель конечно же нарушает упомянутые выше заповеди Торы. Хафец Хаим понимает мишну следующим образом: по-видимому, речь не идет о том, что условием появления у работодателя обязанности платить на самом деле является требование работником платы; скорее, недостаточная инициативность работника в требовании платы должна рассматриваться как неявный отказ от его права на немедленное получение платы. Следовательно, в том случае, когда такое понимание молчания работника не уместно (как в том случае, когда он не мог потребовать свою плату в силу объективных причин), обязанность работодателя платить наступает сразу же, как только работник завершил свою работу. Ребенок — и особенно маленький ребенок — очень часто воздерживается от того, чтобы потребовать у взрослого плату. И не потому, что он хочет совсем отказаться от положенной ему платы, или отсрочить ее, а потому, что он испытывает сильное смущение. Поэтому его молчание не может рассматриваться как косвенный признак согласия на отсрочку выплаты (это частая проблема с бэби-ситтерами). Поэтому есть обязанность давать детям плату незамедлительно.

^[4] Раши, комментируя этот стих, объясняет: «Писание говорит о работнике, нанимаемом на день, который уходит [от своего нанимателя, т. е. заканчивает работу] с заходом солнца: поэтому вся ночь является сроком взыскания им платы (за свой труд). В другом месте сказано: “чтобы не зашло над нею [т.е. над платою] солнце” (Дварим 24:15). [Но там] говорится о работнике, которого нанимают на ночь, и который завершает свою работу с рассветом, и поэтому весь день [до заката] является сроком взыскания им платы. [Выплата совершается на протяжении всей ночи или на протяжении всего дня], потому что Торой предоставляется нанимателю “она” [т.е. половина астрономического дня], чтобы он мог изыскать деньги (“Бава Меция” 110б)».-прим. пер.

^[5] Этот закон применим даже в случаях с несовершеннолетними работниками (как в рассматриваемом нами примере с габаем и мальчиком). Несмотря на то, что по общему правилу несовершеннолетний не может отказаться от своих прав, это относится лишь к тем случаям, когда отказ приводит к реальной потере денег (маленький ребенок не считается в достаточной степени умственно пригодным чтобы осуществить смену владения в отношении вещи или денег). Но в таких случаях, как наш, когда ребенок не отказывается от какой-то суммы денег, а лишь соглашается на получение платы в другой день, несовершеннолетний считается достаточно умственно пригодным чтобы заключать такие соглашения.

Из журнала «Мир Торы»