Дорога обратно 12. Доказательство от «надежды»

«Я работаю, чтобы обеспечить детей»
«Я надеюсь устоять перед соблазном»
«Я стараюсь сохранять мужество перед лицом опасности»

Согласитесь, что подобные заявления делаются нами почти ежедневно. В них воплощены две особенности человека: его самопожертвование ради потомков и его невысказанные молитвы. Я включил оба эти сокровенные чувства в общую категорию, известную как «надежда». У атеиста-материалиста нет причины жертвовать собою ради детей, стремиться одержать победу или избежать провала. Только у верующего есть основания желать, чтобы после его смерти что-нибудь осталось, и пытаться сохранить свой моральный облик незапятнанным. Только верующий «надеется разумно». Как выразил это Питер Биргер: «…религия оправдывает человеческие поступки, в которых воплощены надежда и отвага».

Доказательство от «наказание»

Рассказы о чудовищных злодеяниях вызывают у людей такое глубокое отвращение и гнев, что обычные пенитенциарные меры, кажется, не могут унять их негодования. Когда мы задумываемся о тех страданиях, которые навлекли на человечество Гитлер, Сталин, Мао-Цзедун и т. п., наш разум в ужасе отказывается примириться с ними.

Но секулярному рационалисту эта ненависть, этот неукротимый гнев покажутся необоснованными. Почему нужно так ненавидеть Гитлера? Прежде всего, заявил бы нам секулярный бихевиорист, его личность сформировалась под влиянием не зависящих от него факторов. Во-вторых, поддержал бы его секулярный педагог-теоретик, мировоззрение Гитлера можно было бы изменить соответствующим воспитанием, и он бы отправился к себе в Вену совершенно другим человеком. В-третьи, заключил бы секулярный криминалист, наказание Гитлера не принесло бы никаких реальных результатов: оно не вернуло бы жизнь его бесчисленным жертвам и т. д.

Однако мы отвергаем все рассуждения неверующих и требуем, чтобы виновник нечеловеческих преступлений понес наказание. Наши сердца и ум отказываются принимать аргументы в пользу противоположной точки зрения. Мы понимаем, что согласно какой-то вечной, трансцендентной системе, преступления в таких огромных масштабах должны быть наказуемы. Кто дал этот конечный стандарт, к которому взывают наши сердца? Возможно, это всего-навсего первобытная жажда мести, но скорее всего, это наше предчувствие «Царя, Который желает и милосердия, и справедливого возмездия».

Доказательство «дом-но-не-дом»

Аргумент «дом-но-не-дом», который в последние десятилетия часто связывается с именем Г. К. Честертона, еще одно так называемое интуитивное доказательство. Оно построено на противоречивых чувствах, возникающих у нас по поводу жизни в этом мире. Мы чувствуем себя дома, но не совсем. Нас обуревают неопределенные стремления, желания, которые мы не в состоянии полностью удовлетворить. Мы все время ищем новую книгу, нового друга, новую игру, новое занятие, новое впечатление, надеясь утолить жажду чего-то нездешнего, и неизменно терпим крах. Нам хорошо в этой жизни, но временами мы испытываем небывало сильные ощущения, которые наводят нас на мысль о счастье за пределами нашего временного существования. Мы не можем в полной мере идентифицировать эти чувства, но они, видимо, подтверждают наше неосознанное знание, что существует цель более значительная, чем получение мимолетных земных благ.

Как я уже говорил много раз, это «доказательство» на самом деле ничего не «доказывает», а как все индуктивные аргументы, оно указывает, направляет, нацеливает. Как путешественник, направляющийся в большой город, постепенно начинает замечать признаки, свидетельствующие о его приближении, так и человек, стремящийся к Б-гу, встретит много доказательств Его существования, которые, разумеется, не гарантируют ему прибытия в конечный пункт, но, безусловно, помогут в пути.

С разрешения издательства Швут Ами