По спирали времени

Во всех поколениях каждый должен представлять себе, что именно он вышел из Египта. Пасхальная агада

Во многих еврейских семьях, не ведущих традиционный образ жизни, существует странный, на первый взгляд, обычай: собираться раз в год за пасхальным столом. Почему это происходит? Ведь даже в немыслимом аду нацистских лагерей, рискуя жизнью, евреи украдкой проводили седер. Чем объяснить, что соблюдение Песаха уходит корнями в самую глубину еврейской души?

Может быть, эта утомительная процедура, сопровождаемая чтением молитв и различных библейских текстов, дань памяти событиям, происшедшим на заре нашей истории? Именно так обычно понимают смысл седера люди, неглубоко знакомые с еврейским учением. Однако истинное назначение пасхальной трапезы иное. Это глубоко личное переживание. Нас приглашают, более того, от нас требуют принять непосредственное участие в событии, имеющем огромное значение для нас самих, для нашего народа и для всего человечества.

Но как мы можем сегодня присутствовать при том, что случилось три тысячи лет тому назад? Тора называет наши праздники מועדים (моадим) — дни встречи со Всевышним. Каждый из них несет Б-жественное послание, раскрывающее его духовное и историческое значение. Так, Песах несет послание о нашем освобождении из египетского рабства. Но эти послания приходят к нам не из далекого прошлого, напротив, нас подводят к тому историческому моменту, в честь которого установлен праздник.

Нелегко понять это, ибо мы привыкли рассматривать время как цепь событий, связывающую едва различимое во тьме веков навсегда ушедшее прошлое и непредсказуемое загадочное будущее. Поэтому события יציאת מצרים (йециат мицрайим) — исхода из Египта кажутся нам канувшими в глубины истории. В действительности же мы не движемся во времени по прямой линии, оставляя позади прошлое. Мы идем по кругу, вернее, по спирали, и поэтому снова и снова, год за годом проходим через те же самые времена, сквозь те же исторические события, которые пережили наши предки. Так что, когда мы благодарим Всевышнего за чудеса, сформировавшие нашу историю, мы говорим не о великих свершениях тех дней, но о случившемся בימים ההם ,בזמן הזה (ба-ямим а-эм, ба-зман а-зэ) — в те дни, но в это время: мы и сегодня являемся их участниками.

Таким образом, когда евреи всю ночь в праздник Шавуот читают Тору, они не просто отмечают вручение ее Б-гом еврейскому народу на горе Синай, они готовятся к קבלת תורה (кабалат-Тора) — восприятию Б-жественного откровения; и это происходит ежегодно. Когда они сидят на полу в трауре в Тиша бэ-ав, они вновь становятся свидетелями разрушения Храма. Когда они зажигают ханукальный светильник, они видят чудо, произошедшее с кувшинчиком масла при очищении Храма Маккавеями.

Песах—זמן חרותנו (зман херутену) — «время нашей свободы» — имеет первостепенное значение в этом ежегодном цикле, где каждый месяц несет свою эманацию святости. Рав из Бриска говорил, что весенний месяц нисан стал временем свободы не потому, что на него пришлись события Песаха, а эти события произошли в нисане потому, что именно это время выбрал Всевышний для освобождения евреев. В нисане природа сбрасывает узы зимы и обновляется, расцветает. Именно в нисане по воле Всевышнего вскрылись реки свободы, и они снова и снова наполняются и текут бурными потоками в каждый нисан. История египетского пленения евреев и их избавления от рабства продолжает оставаться частью нашего сегодняшнего национального существования; как указывали наши мудрецы, египетский плен предвещал начало галута, изгнания, а каждый акт освобождения, вплоть до прихода Машиаха, уходит корнями в ту весеннюю ночь 15 числа месяца нисана.

И поэтому в пасхальный вечер мы становимся непосредственными участниками того грандиозного события, когда Всевышний, проявив Свою власть над миром, изъял наш народ из среды другого народа и сделал его проводником Своей воли. Заново переживая это событие и усваивая его уроки, мы помогаем готовить мир к приходу Машиаха, знаменующему полное освобождение нашего народа. Для достижения этой цели и для того, чтобы снова пережить прошлое, мы садимся, как это делали наши предки, за особую трапезу, которая отмечает день избавления. И конечно, совершенно недостаточно в пасхальный вечер просто сидеть за праздничным столом и поверхностно просматривать Агаду. Цель седера — даже не чтение Агады и не комментирование того или иного отрывка, а проникновение в суть идей Песаха.

Ритуал седера, включая мельчайшие детали, выбранные далеко не случайно, образует сложную мозаичную картину праздника, назначение которого — помочь нам вновь пережить спасение из египетского плена. Отсюда выражение סדר של פסח (седер шелъ Песах) — «порядок Песах;а», так как все события этой ночи являются частью определенного плана. Этой же цели служат и סמנים (симаним) — ключевые слова, которые отмечают каждый этап седера, ведя нас от испытаний рабства к радости свободы. Следуя этому плану, мы фактически готовим картину грядущего освобождения, ибо, как мы^же видели, каждый Песах напоминает о переживаниях первого и предвосхищает каждый последующий, вплоть до окончательного избавления. Каковы же основные элементы седера? Он построен вокруг тех заповедей, которыми была отмечена та первая пасхальная ночь в Египте, — пасхального жертвоприношения, мацы и марора.

Сегодня, как и тогда, эти מיצוות מעשיות (мицвот маасийот) — практические предписания составляют основу Песаха. Можно представить себе празднование Песаха, сопровождаемое только пересказом событий. Но ведь, как говорили мудрецы, «האדם ניפעל כפי פעילותו י» (ха-адам нифалъ кефи пеулотав) — «человека формируют действия», а не идеи и философские рассуждения. Для того, чтобы Песах прошел осмысленно, оставил след в душах, требуются конкретные действия. В свою очередь, именно готовностью действовать, а не бесплодно мудрствовать, евреи «завоевывают» свое освобождение.

Мудрецы подчеркивали, что наши предки были избавлены от египетского рабства за веру во Всевышнего. Но под верой они не подразумевали лишь интеллектуальное знание и благородные рассуждения. Вера не свидетельствует о истинной вовлеченности, если она не ведет к действию. В Египте евреи доказали свою веру тем, что по приказу Всевышнего не побоялись использовать для пасхального жертвоприношения ягненка — божество их хозяев-египтян. Мы также должны выражать свою веру в действии, чтобы доказать ее истинность и быть облагороженными ею. Поэтому проведение седера должно включать выполнение практических заповедей.

К сожалению, которое выражается даже в эту пасхальную ночь, мы не можем совершить пасхальное жертвоприношение, символизирующее наше освобождение от египетских рабовладельцев, однако роль жертвы выполняет афикоман. У нас есть марор, символизирующий горечь наших страданий в Египте, хотя заповедь есть марор — в отсутствие пасхального жертвоприношения — лишь предписание наших мудрецов. Тот факт, что Тора ставит заповедь есть марор в зависимость от קרבן פסח (корбан песах) — пасхального жертвоприношения, имеет, возможно, целью научить нас не отчаиваться, ибо страдание ведет в конечном итоге к освобождению.

И наконец, мы едим мацу, которая связывает изгнание и избавление. С одной стороны, это לחם עוני (лехем они) — хлеб бедности, еда рабов в Египте, которые не имели более вкусной пищи, с другой — она стала знамением свободы, потому что — когда час освобождения настал — евреи не могли дождаться, пока тесто взойдет. В маце отсутствует שאור (сеор) — дрожжи, закваска, заставляющие тесто подняться, улучшающие его вкус и являющиеся поэтому символом самоуверенности и потакания своим желаниям, проявлением יצר הרע (йецэр а-ра) — дурных наклонностей человека. Будучи рабами фараона в Египте, евреи были вынуждены обходиться без них и подчиняться хозяевам; после выхода из Египта, они добровольно, с тем же духом самоотречения, приняли господство Всевышнего. Лишь тогда пришла настоящая свобода.

Наши учителя подчеркивают, что библейское название мацы — לחם עוני лехем они, хлеб бедности — можно понимать также как לחם שעונים עליו דברים הרבה הרב (лехем ше-оним алав дварим арбэ) — «хлеб, над которым произносят много слов». Маца и марор находятся перед нами, но прежде чем мы вкусим их, нас призывают рассказывать о йециат мицрайим — исходе из Египта. Само слово Песах интерпретируют как «פה סח» (пэ-сах) — «рот говорит», чтобы подчеркнуть важность выражения значения этого события в словах. Точно так же, как совершенно недостаточно просто размышлять о Песахе, недостаточно и одного только действия; только сочетание действий с четким выражением их значения может придать величие ночи седера.

Конечно, рассказ об исходе из Египта полон чудес. Но в нашей истории были и другие экстраординарные события, такие, как откровение на горе Синай. Почему же у нас нет особой заповеди рассказывать о них? Очевидно, Песах содержит совершенно особые уроки, которые были абсолютно ясны тем, кто участвовал в Исходе и которые, путем чтения Агады, мы должны так же четко представить себе, как если бы мы сами, торжествуя, вышли из Египта. Зто проявление Б-жьего владычества и наше превращение в народ Всевышнего.

Фараон, правитель высокоцивилизованной империи, находившейся в зените своей славы, задал вопрос, который в различных вариантах повторяется на протяжении всей истории: «Кто такой Всевышний, чтобы я послушался голоса Его?» (Шмот, 5:2). Всегда существовали люди, мнящие себя властелинами мира. Они террели богов, которых сами создавали по образу своему и которыми манипулировали, как хотели; но они не способны были принять существование и господство Высшего Существа, всезнающего и всесильного, Которое не только создало этот мир, но и продолжает им управлять. Фараон был одним из таких людей. Его высокомерие сломили необыкновенные чудеса, потрясшие империю до основания.

Обстоятельства Исхода были продуманы так, чтобы фараону и всему человечеству стало абсолютно ясно: «…Всевышний на земле» (Шмот, 8:18), а не витает в далеких небесах. Он может сделать с ее обитателями все, что диктует Его Б-жественная воля. Даруя евреям Тору на горе Синай, Творец описал Себя как Высшее Существо, Которое мир познал через травмирующие события в Египте (Шмот, 20:2). Поэтому неудивительно, что нам заповедано обсуждать во всех подробностях события Исхода, проникаться их духом, снова и снова переживать их. Извещая мир о существовании Всевышнего, эти события не могут не стоять в центре человеческой истории.

Много поколений спустя раби Йегуда Галеви в своем ставшем знаменитым классическом произведении «Кузари» рассказывает, как хазарский царь спросил раби о его вере. Раби ответил, что черит в «Б-га Авраама, Ицхака и Якова, Который вывел сынов Израиля из Египта силой знамений и чудес…» Царь упрекнул его в том, что он упускает нечто значительно более важное: ведь Всевышний сотворил небо и землю! На это раби ответил, что подобное заявление выглядело бы всего лишь недоказуемым умозаключением; он же основывается на реальном историческом опыте огромного числа евреев.

Знание того, что существует единый Б-г, Владыка вселенной, которую Он создал, и повелитель истории, которую он направляет, было усвоено в конечном итоге даже фараоном и его народом через גלוי שכינה (галуй Шехина)— Б-гооткровение в Египте; и в ночь седера Агада преподносит это знание нам. Идолов древности нет более, но язычество сохраняется и в наши дни. Фридрих Великий выразил высокомерие тех, кто в новые времена верит лишь в свои собственные силу и могущество, когда утверждал, что «Б-г всегда на стороне сильнейшей армии». Рудольф Вирхов, талантливый патолог конца XIX — начала XX века, говорил от имени всех, кто верит в способность науки раскрыть все секреты и решить все проблемы, когда сделал свое смехотворное заявление о том, что «рассек тысячи трупов и ни разу не обнаружил душу». Если люди отказываются признавать хрупкость силы человека и наличие пределов его интеллектуальных возможностей, Агада мощно напоминает им, что они как глина в руках Творца и что их жизнь зависит от их ответа на Его моральные императивы. Этот урок настолько важен, что в самой Агаде сказано: «Чем больше человек рассказывает об исходе из Египта, тем более достоин он похвалы».

Не случайно седер построен так, что говорит нам и о прошлом и о будущем: о спасении от египетского рабства и о грядущем освобождении. Это подчеркивают и ארבע כוסות (арба косот) — четыре бокала вина, которые должны быть выпиты в определенные моменты седера. Два бокала явно символизируют спасение в прошлом и освобождение в будущем, так как их выпивают после מגיד (магид) — описания Исхода и после הלל (алель) — благодарения в ожидании будущего избавления. Остальные два бокала не являются характерными только для Песаха. Это бокал кидуша и бокал биркат-а-мазон — и то и другое благословение произносят на протяжении всего года. Тем не менее, лишь в пасхальную ночь все сидящие за столом обязаны выпить вина после произнесения кидуша, и только в Песах бокал после биркат-а-мазон является обязательным. Наши мудрецы ввели особое правило, согласно которому мы должны в ночь седера выпить четыре бокала в знак доказательства нашего освобождения и новоприобретенной свободы: «Чашу спасения подыму» (Теилим, 116:13). Они основывают требование о четырех бокалах на отрывке из Торы, описывающем четыре этапа освобождения евреев из плена: «Потому скажи сынам Израиля: Я Г-сподь, и выведу вас из-под ига египтян, и избавлю вас от служения им, и спасу вас мышцею простертою и казнями великими. И Я приму вас к Себе и буду вам Б-гом…» (Шмот, 6:6, 7).

В параллель к этому мы находим в Книге пророка Йехезкеля также четыре выражения для обозначения этапов мессианского спасения: «И Я выведу их из народов, и соберу их из стран тех, и приведу их в землю их, и буду пасти их на горах Израиля…» (Йехезкель 34:13).

Но в книге Шмот есть еще одна фраза об освобождении: «И Я введу вас в землю…» Мы не выпиваем пятый бокал, соответствующий этому выражению, но ставим на стол наполненный кубок, названный в честь пророка Элиягу. Среди мудрецов нет единого мнения относительно того, следует ли выпивать пятый бокал. Вопрос остается нерешенным, и мы отставляем этот бокал в сторону до тех пор, пока Элиягу, предвестник Машиаха, не ответит на все галахические вопросы. Пятый бокал напоминает о грядущем приходе Машиаха и полном освобождении, когда мы наконец обретем свою землю, чтобы не уйтй из нее никогда. Пятый бокал указывает в будущее, на полное выполнение обещаний Песаха.

С разрешения издательства Швут Ами