Недельные главы Везот hаБраха и Берешит

Качество воды в источнике зависит от многих причин: чтобы она была чистой и вкусной, требуется сочетание разнообразных факторов (порой неожиданных для непосвященного). Химический состав, температура воздуха, качество почвы, характер и частота осадков, даже — нравы, обычаи и род занятий тех, кто живет в округе, — все сказывается на том, какие ручьи текут в тех краях.

Таково и проникновение в смысл Мудрости Создателя: множество преград на пути к Вратам Постижения, множество условий (кажущихся излишними, иногда даже несуразными тому, кто далек от этой дороги вверх). Требуется не только соответствие самого человека Образу и Подобию (во всем — от мыслей до рациона питания), но и соответствующий «фон» — минимальный уровень праведности людей, окружающих мудреца.

Новый круг изучения Святой Торы кажется правильным начать с новой возвышенности, с одного из тех имен, за чьим произнесением открывается, как с горной вершины, прекрасный вид на теряющиеся за горизонтом, недоступные для слабых человеческих глаз дали.

Праведник и учитель рав Йоэль Тейтельбойм, Сатмарский ребе, станет нашим проводником в страну, где родниковая вода чиста и вкусна. При прочтении книг этого великого человека поражает не только и не столько объем знаний (слава Б-гу, за последние сто лет рав Йоэль был не единственным мудрецом, свободно ориентировавшимся во всей Традиции — ТаНаХе, Талмуде, Мидрашах, «Зоhаре», «первых» и «последних» комментаторах, «Своде Законов», а также в обширном хасидском наследии).

Обезоруживает другое — удивительное зрение, способность видеть в этом безбрежном океане каждое течение, каждую волну отдельно, и, выбирая единственно нужное, нанизывать выделенные отрывки на ровную «логическую нить». Как считают многие, объясняется эта особенная зоркость тем, что знаменитый наставник сатмарских хасидов был одним из тех еврейских лидеров, которые сохраняли принципиальность даже когда можно было пойти на логичные, разрешенные, полезные компромиссы…

В тот же день и час, когда, в двадцать четвертый день года, в синагогах завершается чтение Свитка Торы, основную Святыню немедленно открывают на первом столбце и начинают читать с начала. «Радость Торы» (Симхас Тойро שמחת תורה) — это радость от непрерывности изучения Б-жественной Мудрости, и эта идея оказывается настолько важной, что многие мудрецы разных поколений начинали книги объяснений Торы с раскрытия смысла того, что получается при соединении завершения Свитка с его началом.

Конец последней главы «Ве-зойс hа-Брохо» («И вот благословление») говорит о величии Моше — Господина пророков. Свиток завершается так: «Не восстал больше такой пророк, как Моше — по всей руке сильной и всему страху великому, который совершал Моше перед глазами всего Израиля»; «В начале сотворил Б-г небо и землю» — таковы первые слова Торы.

Какая связь между завершением и началом, которые зачитываются именно в таком порядке в заключительный день осенних праздников?

Первым делом рав Йоэль напоминает последнее в Торе объяснение Раши, и перед глазами разверзается страшная, рассматриваемая под неожиданным углом зрения картина главного «коллективного преступления» в еврейской истории — греха «золотого тельца». Смысловая насыщенность в текстах Сатмарского ребе очень трудна для среднестатистического еврея — постараюсь изо всех сил ничего не пропускать и нигде не спотыкаться. Итак.

Раши пишет, что «страх великий», который Моше «совершал перед глазами всего Израиля», это, оказывается, разбивание «Скрижалей Завета» при возвращении с горы Синай. В Талмуде (в трактате Шабос) добавлено, что, когда Моше увидел поклонение тельцу и разбил скрижали, Вс-вышний сказал: «Молодец, что разбил» (буквально «Яшер койхахо» [ישר כחך] — «пусть будет такой же прямой сила твоя» — возможный перевод традиционной иудейской похвалы).

В Мидраше разъяснено, что Моше, разбивая скрижали, добивался изменения статуса евреев, «изменивших Творцу»: если не будет скрижалей, символизирующих Союз (то есть, «обручение» народа со Вс-вышним), то возможно удастся добиться того, чтобы евреи фигурировали на Суде не как «замужняя», а как «свободная девушка» (пнуё פנויה), чей разврат хотя бы не квалифицируется как смертный грех.

Многих мудрецов, однако, это объяснение удивляет: допустим даже, что Моше добился (с помощью разбивания скрижалей) временной приостановки «свадьбы» народа и Создателя; непонятно, чем это помогает, если иметь ввиду, что в данной ситуации вроде бы ничего не зависит от принадлежности к «избранному народу». Ведь, исходя из «Семи заповедей сынов Ноаха», идолопоклонство — это «смертный грех» для представителя любого народа, даже если он никогда не получал Тору, и не был связан с Творцом особыми узами.

Приводимый Сатмарским ребе ответ на это базируется на известных комментариях «первых» мудрецов (ришойним), в которых разъяснено, что Золотой Телец не был идолопоклонством «в чистом виде». (Аарон ведь прямо говорит в Торе: «Праздник Вс-вышнему завтра». То есть, Создатель не был полностью удален из «предложенной программы».) К Вс-вышнему присоединили (не дай Б-г) некую другую силу. Подобное смешение называется в Талмуде шитуф («компаньонство»), и существует мнение (в «Своде Законов» его привел р. Мойше Исерлеш — основной ашкеназский законодатель), что этот самый шитуф, строжайше запрещенный евреям, не является грехом для неевреев (так называемых «сынов Ноаха»)[1].

Именно поэтому стоило добиваться приостановки «бракосочетания» путем разбивания скрижалей, возвращая народ к «досинайскому» нееврейскому статусу и добиваясь, тем самым, оправдательного приговора. В качестве подтверждения легитимности указанных национальных различий в подходах к идолопоклонству рав Йоэль приводит разъясняемый в книге «Нойам Мгодим» классический комментарий Мааршо (р. Шмуэль-Элозор Эдлис) к другому месту Талмуда — трактату Йевомойс. Наоми говорит своей невестке (стремящейся примкнуть к еврейскому народу): «Создатель запретил нам идолопоклонство» (подумай, чего ты лишаешься). Мааршо спрашивает: что это за странное предупреждение? Ведь всем «сынам Ноаха» вообще, и моавитянке Рут в частности, тоже запрещено идолопоклонство (это — одна из семи заповедей для неевреев)! И этот вопрос «снимается» так же, как и предыдущий: «Нам запрещено всякое идолопоклонство, даже частичное» — говорит Наоми, раскрывая глаза невестке на вышеупомянутый шитуф, «не столь страшный» для неевреев.

Далее рядышком с уже выстроенным (на основе завершения Свитка) «логическим частоколом» немедленно сооружается («для сравнения») еще один — уже по поводу первых слов Торы. В талмудическом трактате Хагига рассказывается, что «десятью изречениями Вс-вышнего создан мир» (собственно, так написано в прямом тексте Свитка — «И сказал Б-г: да будет свет!.. И сказал Б-г: да будет свод» — и так далее). В Талмуде, однако, подчеркивается, что в рассказе о семи днях творения этих ключевых «И сказал» — только девять (проверьте); после чего указывается, что первые слова Торы («В начале сотворил Б-г небо и землю») — также приравниваются к Изречению, итого — десять. Уже упомянутый Мааршо разъясняет, почему первое Изречение — не такое, как остальные (оно начинается словом «брейшис» [בראשית] — «в начале», а не словом «вайомер» [ויאמר] — «и сказал»). Небо и земля были сотворены не «Изречением», а «Мыслью» (ба-махшово במחשבה) — поэтому и не написано «И сказал».

Расследование продолжается в книге «Шем ми-Шмуэль»: почему, собственно, именно небо и земля, а не что-то другое, были сотворены «Мыслью»? «Шем ми-Шмуэль» приводит из Мидраша известное объяснение того, почему ангелы были сотворены, как говорит Традиция, во второй день, а не в первый. Так было сделано, чтобы никто не ошибся и не подумал, что какие-то силы принимали участие вместе с Б-гом в создании основных элементов Творения. Так вот, если бы в начале Торы было бы «И сказал Б-г», обязательно осталось бы место для ошибки, потому что (как сказано в том же трактате Хагига) «от всякого изречения Вс-вышнего создается ангел». Небо и земля были сотворены «Мыслью», а не Словом Создателя, именно во избежание этого: чтобы никто не думал, что при монтаже структуры мироздания имел место шитуф, компаньонство Творца и ангелов (созданных изречением), «без которых Он никак бы не обошелся».

Тут рав Йоэль соединяет две логические картины, и получает смысл перехода от заключения Торы — к ее началу. Завершается Свиток прославлением Моше, который сделал перед глазами всего Израиля нечто «страшно великое» — разбил скрижали, чтобы приостановить процесс перехода народа в официальный «еврейский статус» и добиться оправданий соплеменников. Главная идея — то, что шитуф ДО присвоения статуса «избранного народа» (напрашивается рифма: соединение Б-га-отцаи — не рядом будь помянут — золотого тельца) — дело, конечно, плохое, но ненаказуемое. Далее (причем, немедленно) Тору начинают читать с «Брейшис боро», чтобы решительно опровергнутьлюбое предположение об истинности, возможности компаньонства Вс-вышнего с кем-либо: шитуф, который, к огромному сожалению, «пригодился» в конце Свитка (в истории про разбивание скрижалей), тут же развенчивается в начале: там нет слов «И сказал Б-г», поэтому от изречений Творца не создаются ангелы и перечеркиваются предположения о том, что «компаньонство», это идолопоклонское замутнение Единства Создателя, может претендовать на хоть какую-нибудь долю истины (хоть и помогло некогда оправдаться за тельца).

Это — маленький, не сложный, не самый многослойный комментарий Сатмарского ребе. Но это объяснение — первое в книге, и весьма символичное. Вся жизнь этого великого человека была посвящена теоретическому подтверждению и практическому утверждению того, насколько страшен и недопустим шитуф; того, что к признанию Существования и Единства Создателя нельзя ничего прибавить; того, что саму стройную, очень прихотливо и своеобразно действующую Систему традиционных ориентиров ни в коем случае нельзя скрещивать с тем, что нарушает ее целостность, реформирует (деформирует) шкалу ценностей — непреходящих и вечных.

[1] Это мнение — предмет известного спора законодателей, охватить который в небольшом комментарии к главе Торы мы не сможем: некоторые выдающиеся мудрецы не согласились с этим разрешением для неевреев (в частности, следует упомянуть знаменитый ответ р. Йехезкеля Ланды («Нода би-hуда», Часть Вторая, раздел «Йорэ Дэа», гл. 148). Другие же, отстаивая позицию р. Моше Исерлеша, отвечали на выдвинутые против его подхода аргументы… Из данного отрывка видим, что и Сатмарский ребе (также — выдающийся знаток Закона) поддерживал это разрешение для неевреев.

Из «Книги для изучения Торы»