Осенний лист

В тяжелые времена, когда в жизни становится мало света, проявляются наши истинные цвета.

Шуршание сухих листьев под ногами всегда напоминает мне о бабушке. Каждую осень, когда деревья начинали желтеть, она рассказывала нам историю из своей юности, которая пришлась на страшные годы Катастрофы. Вот эта история:

«Мне было четырнадцать лет тем осенним утром, когда гестаповцы пришли за моим отцом. Я была его первым ребенком, и мы всегда были очень близки. Переходя из комнаты в комнату в поисках ценностей, гестаповцы с грохотом выдергивали ящики из шкафов и вытряхивали их содержимое на пол. Нам пятерым было приказано стоять у кухонной стены и не двигаться. По правде говоря, особых ценностей у нас не было. Папа был неважным добытчиком. Несколько предметов иудаики, доставшиеся нам от деда, нацистов не заинтересовали.

Стоя у стены тем роковым утром, мы заметили на полу несколько ярких желто-красных осенних листьев, занесенных с улицы. Должно быть, они пристали к сапогам гестаповцев. “Посмотри на этот лист, — сказал папа приглушенным шепотом. — Сейчас этот лист находится в своем естественном состоянии. Весной и летом листья выглядят зелеными из-за хлорофилла, который поглощает свет. Но осенью, когда света становится меньше и хлорофилл исчезает, проступают их настоящие цвета. Точно так же и с людьми: в тяжелые времена, когда в жизни становится мало света, наши настоящие цвета начинают пробиваться наружу”.

Я слушала отца и пыталась вникнуть в то, что он говорил, но мне было всего четырнадцать лет, и я не в состоянии была понять всю глубину тех слов, которым суждено было изменить мой взгляд на жизнь.

В тот день папу увели, и я никогда больше его не видела.

Немногим позже я оказалась в концентрационном лагере, в бараке с другими девочками моего возраста. Я была слабым ребенком и даже не могла помогать по дому, а теперь мне приходилось работать на строительстве самолетов. Я понимала, что любое проявление физической слабости означало смерть. Уже после нескольких недель я была истощена непосильным трудом и постоянным голодом.

Однажды мне на несколько часов дали освобождение от работы, а Сара, девочка, которая спала рядом со мной, должна была работать как обычно. Сара выглядела живым трупом. Я была абсолютно уверена, что еще один день работы ее убьет.

И тут я вспомнила папу и осенние листья — как проявляются их настоящие цвета, когда исчезают свет и тепло.

Я была увядающим осенним листом, и мои истинные цвета, наконец, стали проступать наружу. Мне отчаянно хотелось провести выпавшие мне несколько часов отдыха в своей так называемой постели. Но когда я вспомнила отца, мне еще более отчаянно захотелось выявить свои настоящие цвета. Я собрала последние остатки энергии и воли и сказала Саре, что выйду на работу вместо нее. В тот день я пошла на завод, назвалась ее именем и выполняла ее работу. А Сара получила возможность передохнуть и набраться сил, чтобы победить смерть».

Бабушки больше нет с нами, но шелест осенних листьев всегда напоминает мне о ней. Я как будто снова слышу ее рассказ. И когда сталкиваюсь с трудностями, знаю, что жизнь дает мне шанс проявить себя и сиять, как сияет яркими красками осенний лист.

Р. Вейнер, с сайта Aish.com