В кругу великих. Хазон Иш. Встреча с Бен Гурионом

Описывая войну против «Национальной службы», мы не можем не вспомнить знаменитую встречу нашего учителя с главой правительства Давидом Бен Гурионом. Наш учитель не был ее инициатором, и не думается, что он связывал с ней какие-то надежды. Наверняка ему с самого начала было ясно, что Бен Гурион не пришел к нему для того, чтобы изменить в чем-либо свои убеждения; но когда нашему учителю выпала возможность (попробовать повлиять на этого человека), он не упустил ее. Когда секретарь Бен Гуриона спросил его о возможности принять (главу правительства) для беседы, он мудро ответил: «Дверь всегда открыта»…

Следует помнить, что в те дни Бен Гурион был не только главой правительства, по слову которого делается все, но и в высшей степени уважаемой и авторитетной личностью, и после этой встречи имя нашего учителя стало широко известным, тогда как до того оно не было столь уж знакомо широкой публике во всех ее слоях.

Через короткое время после этой встречи наш учитель передал мне содержание состоявшейся беседы.

Среди прочего он рассказал мне, что вел ее в манере, как он выразился, «дать пощечину, а затем погладить». «Пощечина» означает критику, поскольку собеседник заслуживал ее; «погладить» же следовало потому, что Бен Гурион был у него гостем, и наш учитель не хотел, чтобы гость чувствовал себя неуютно в его доме, поскольку у хозяина есть обязанности перед гостем. Но и тогда, когда ему приходилось прибегать к «пощечине», он взвешивал это с точки зрения алахи (закона Торы).

На вопрос Бен Гуриона, каким образом можно «навести мосты» между двумя частями общества, харедим и нерелигиозными, чтобы достичь сосуществования, Хазон Иш ответил притчей наших мудрецов, будь благословенна их память (Сангедрин, 32б):

Две телеги, одна из которых — нагруженная, а другая — пустая (едущие навстречу друг другу), встречаются на узкой дороге: какая из них должна пропустить другую? Ясно, что пустая должна пропустить нагруженную! Так вот: наша телега заполнена Торой и заповедями уже в течение тысяч лет со времени дарования Торы, — сказал наш учитель, — тогда как ваша телега пуста, поскольку вы начали загружать ее всего лишь шестьдесят лет назад. Поскольку это так, то, если мы действительно ищем решение, разум обязывает к тому, чтобы пустая телега освободила дорогу нагруженной.

Однако, поскольку само определение «пустая телега» звучит обидно для собеседника, наш учитель добавил к понятиям «нагруженная и пустая» другой аспект: наша телега «нагруженная» — Торой и исполнением заповедей, законами о запретной пище и субботой. А ваша телега, к великому счастью, пуста… Ваша идеология, как кажется, не обязывает вас есть именно «трефное» (запрещенное Торой) мясо или обязательно нарушать субботу. Поскольку ваша телега пуста, в этом смысле, то вы сможете уступить нам, согласно всему сказанному.

Это означало у нашего учителя «погладить»…

После того, как наш учитель передал мне содержание беседы с Бен Гурионом, я захотел услышать о впечатлениях самого Бен Гуриона от этой встречи. Когда я обратился к нему, он ответил мне так: «Я был изумлен мудростью Хазон Иша. Мало того, что я никогда в жизни не встречал такого мудрого человека, как он, — я просто не представлял себе, что в мире может быть человек, способный достичь такой мудрости».

О ходе беседы Бен Гурион рассказал мне в точности теми же словами, что и наш учитель, а когда я пересказал то, что услышал от него о методе «дать пощечину и погладить», Бен Гурион сказал: «Когда я был там, я не обратил на это внимания, но теперь, когда ты мне рассказываешь, могу подтвердить тебе, что точно так все и было».

Рассказанное здесь дает повод для размышлений.

Наш учитель находился в самой гуще тяжелого сражения, в которое вкладывал все свои силы и энергию. Напротив него сидел человек, который формулировал, планировал и готовил к исполнению то самое тяжкое постановление, которое наш учитель назвал «приговором, рвущим всякое сердце»… Наш учитель исполнил заповедь, предписывающую поучать ближнего, и не побоялся высказать всю правду без всяких прикрас, но при этом ни на мгновение не забывал, что Бен Гурион — гость в его доме, а закон гостеприимства требует, чтобы гость покинул его дом с добрыми чувствами.