Мой сын, Рафаэль

Проходит неделя за неделей, еще и еще, что он уже не со мной, не с нами... Образ его уже не все время перед глазами, и память делает свое дело, вырезая из себя куски дорогих мне воспоминаний. Не хочу, чтобы они ушли бесследно. 23 года мы были вместе, за это время было много больших и малых сражений за его жизнь и здоровье.

Сразу когда он родился, выяснилось, что есть серьёзные проблемы со здоровьем: главный рефлекс — сосание — отсутствовал. Кормление превратилось в мучительную пытку для него и нас. К этому добавилось ещё более опасное — аспирация — попадание молока и другой пищи в легкие, что вызывало страшнейшие пневмонии. В итоге за первый год жизни почти 8 месяцев он провел в больнице, из них половину — в реанимации. По российским законам того времени ребенок должен был находиться там один, и видеться с ним не давали. Тогда я — атеист, коммунист впервые стал обращаться к Высшим силам в надежде хоть как-то ему помочь. Думаю, это было началом моей тшувы (возвращения к Вс-вышнему).

Когда мы, наконец, забрали его домой — почти годовалый ребенок весил чуть больше новорожденного. Запомнилось — его худенькое личико и глаза — большие и улыбающиеся. Эта его способность встречать любые испытания и беды с улыбкой и находить повод для радости практически в любых тяжелых ситуациях останется у него до последнего мгновения.

А дальше была длительная и изнурительная борьба за граммы, съеденные и прибавленные в весе. За каждое дополнительное движение, которое он сам мог сделать, бесконечные консультации с малочтопонимающими светилами медицины и просто врачами. Последние, как не странно, иногда оказывались более полезными. Пришлось выучиться делать уколы и массаж и многое другое, что никогда не собирался делать. Поиски новых возможностей лечения познакомили с одним из старых препаратов, в те времена еще мало известных, — Мумие.

Первый раз, когда я настоял, чтобы врачи дали мумие Рафаэлю, ему было полгода. Надежды, что выкарабкается, было так мало, что соглашались давать даже святую воду. Тем не менее, мумие помогло. Позже, когда я познакомился с равом Ицхаком Зильбером (благословенна память о праведнике), он рассказывал, как мумие помогло и ему, после аварии в Ташкенте. Однажды рав Ицхак позвонил мне на исходе субботы (мы уже жили в Израиле) и спросил, есть ли у меня мумие, и если есть, срочно приехать к нему. Когда я приехал — сказал, что рав Элияшев (один из величайших раввинов, глава нашего поколения) сломал ногу, и он собирается предложить его ему. Мы поехали в иерусалимский район Байт Ва-Ган, он жил там у дочери. Время было позднее — рав Элияшев уже отдыхал, и рав Ицхак рассказывал о мумие его дочери, после чего она с благодарностью взяла его, сказав, что если папа не будет принимать, она сама его использует. Не знаю, чем дело закончилось, но помнится, рав Элияшев скоро поправился.

Рафаэлю было 6 лет, когда наша семья первый раз посетила Израиль. Первое знакомство с иудаизмом и религиозными людьми. Один из них, видя его проблемы со здоровьем, оплатил визит к частному врачу, который посоветовал обратиться в некоторый медицинский центр, и так мы узнали, что у болезни Рафаэля есть название, и в Иерусалиме есть центр ее изучения. Врачи советовали оставаться, делать прямую трубку в желудок (гастростому), но до веры им, как и до Веры вообще, оставалось еще несколько лет.

Первое знакомство с иудаизмом, соблюдающими евреями, с рав Ицхаком произвело на меня странное впечатление, я не был полностью с ними и оставлять нерелигиозную жизнь не собирался, но при возвращении в самолете сказал жене, что больше некашерное есть не буду. Через полгода в Москве рав Ицхак взял мою руку и повел к моэлю делать мне обрезание, и я не осмелился воспротивиться. А еще через три года втайне от жены происходило обрезание Рафаэля. Ему было 9 с половиной, он согласился, хотя по тогдашней логике жены надо сначала вырасти, а потом решать. Своим примером он вдохновил еще одного еврейского мальчика, в тот же день ему также сделали обрезание. До последнего дня он еще вдохновит своим умением относится ко всему с радостью еще многих и многих.

Переезд в Израиль, — в мои планы входило жить здесь, а работать там — в России, — но, видимо, у Рафаэля на этот счет были свои мысли. Первая поездка в Москву отменилась — он попал в больницу. После второй, состоявшейся поездки, детей пришлось собирать по соседям — Рафаэль с мамой снова оказался там. За первый год жизни в Израиле это повторилось 11 раз, так что о работе за границей пришлось забыть.

Выбор места жительства также решался с учетом близости вышеупомянутого медицинского центра. В результате мы обосновались в иерусалимском районе Рамат Шломо. Оглядываясь назад, могу с уверенностью сказать, что он помог сделать нам самый правильный выбор.

Первая операция: наконец-то согласились установить ему гастростому. Мы с женой в соседней комнате несколько часов подряд читаем теиллим (псалмы царя Давида). Рафаэль как бы приучил нас в каждый тяжелый момент их произносить. Таких моментов было немало, и чувствовалось, что это помогает. В этой комнате рядом с операционной по виду совершенно нерелигиозные люди читают теиллим, причем очень серьезно. К сожалению, о Вс-вышнем часто вспоминают, когда приходит беда.

Наша большая беда пришла, когда ему исполнилось 20. Слышал, что с этого возраста человека судят небеса. Все начиналось как обычно: простуда, пневмония, госпитализация в больницу, и вдруг звонок жены из больницы — срочно приезжай. По голосу было ясно больше, чем простой смысл слов. Я знаю наизусть только 130-й псалом, пока добирался — без перерыва его повторял.

Случилось то, что врачи так и не смогли объяснить. Вдруг Рафаэль перестал чувствовать ноги, потом выше, выше. Жена звонила, когда легкие перестали работать и его подключали к аппарату искусственного дыхания (благо, что находились в больнице). Смотреть на Рафаэля было просто страшно, из горла торчала пластмассовая трубка, которая его ужасно мучила, и он, в промежутках между сном под наркозом, пытался от нее избавиться. Так началось наше 6-месячное непрерывное пребывание в больнице: 2 с половиной — реанимация, остальное — реабилитация.

Жена никогда не оставляла Рафаэля одного: или она, или я, — но через полтора месяца стало ясно, что самим нам проводить эти бесконечные дежурства становится все тяжелее. Я практически особо и не просил, много людей сами вызвались помогать: друзья, соседи, родственники, знакомые и малознакомые. Всем им огромное спасибо. И хотя большую часть времени мы с женой были рядом с Рафаэлем, эти люди помогли сохранить нормальную семью, не забросить других детей.

Через полгода мы вышли из больницы, точнее выехали на инвалидной коляске. Рафаэль чувствовал свое тело где-то до окончания легких, к гастростоме добавилась трахиостома (трубка в дыхательное горло через шею) и постоянная необходимость быть с кислородом. Понятно, что естественные оправления мы делали ему неестественным путем (чтоб никто не знал, что такое катетеризация и т.п.). Мы были в тревожном состоянии, — как сможем обходиться без помощи больницы, — а Рафаэль был в прекрасном настроении. Он и в больнице уже после где-то месяца, подружился со всем медперсоналом и больными: общался, шутил. С этого времени врачи запретили ему кушать через рот, и хотя я не был с ними согласен и предлагал съесть что-нибудь, хотя бы в шабат, он отказывался, говоря, что есть заповедь слушаться врачей.

Не знаю, то ли длительное пребывание в больнице изменило его, то ли мои молитвы были услышаны, но начиная с этого периода он начал очень серьезно относиться к изучении Торы. Начал слушать уроки в записи, пытаться учится сам. Каждый вечер я возил его на урок дав йоми (программа изучения каждый день одного листа Талмуда). Начались поиски учителей Торы. Сначала был один из его школы, который не оставлял его ни когда, он был в больнице, ни когда он вернулся домой. Назову его имя, хотя в этом повествовании я стараюсь не делать этого, его зовут рав Йосеф Гутман, и считаю его одним из больших праведников. Именно он начал расклеивать в нашем районе листочки со словами «Я не верю, что в этом святом месте не найдется того, кто пожертвует своим временем учить Тору с …», дальше перечисление проблем Рафаэля. И он был прав, нашлись, мне приходилось составлять расписания занятий, чтобы учителя не пересекались в одно время. Если был перерыв, он сам брал в руки книгу, пытался учиться самостоятельно. Начались упорные просьбы устроить его в ешиву. Я попробовал взять его с собой учиться в колель, но через два-три часа сидения он страшно уставал и должен был немного полежать, не говоря уже о тех процедурах, что мы могли делать ему в основном в домашних условиях. Приближался пейсах 5769 (2009) года, накануне которого есть особое благословение Солнца, произносимое раз в 28 лет, причем совпадение с кануном пейсаха случалось от сотворения мира два раза: во время выхода евреев из Египта и во время события, связанного с Пуримом. Рафаэль и раньше интересовался, когда предсказывают приход Машияха (избавителя еврейского народа), а тут и вовсе уверился, что избавление уже близко. Надо отметить, что если Рафаэль чего-то сильно желал, то Вс-вышний как правило выполнял его желания, причем, как в хорошую сторону, так и не очень.

Например, когда он еще чувствовал свое тело и пусть плохо, но ходил, он всегда просил меня везти его на коляске, я не соглашался, он спорил, короче, что хотел Рафаэль, он получил, я стал постоянно его возить. Или другой случай, стал скучать Рафаэль по своим больничным друзьям, а я ни в какую не соглашался ехать в больницу их проведывать. Вдруг он заболевает корью, и мы еще более двух месяцев общаемся с его больничными друзьями.

Кроме упомянутого рава Йосефа, были еще два человека, с которыми Рафаэль хотел видеться часто, как это возможно: равом Моше Лебелем (глава ешивы Торат Хаим) и реб Гавриэлем (очень душевный человек из грузинских евреев). Рав Моше, человек очень занятый, где-то половину времени находящийся за границей, много раз приходил к Рафаэлю и в больницу, и бывал у нас дома. Один из наших друзей заметив, что желания Рафаэля исполняются, попросил его дать благословение одной девушке, которой было уже больше 30 и никак не получалось выйти замуж. Рафаэль согласился только с условием приглашения на свадьбу рав Моше. Через короткое время девушка вышла замуж. Гавриэль же просто стал его постоянным другом и собеседником. По шабатам и на неделе он приходил к Рафаэлю, несмотря на дальнюю дорогу или плохую погоду. Он как-то признался мне, что если неделю не увидит Рафаэля, плохо себя чувствует.

К Торе и к большим ее знатокам Рафаэль относился особенно трепетно. В Бейт Кнесете, когда проносили около него свиток Торы, он буквально выпрыгивал из коляски, желая поцеловать ее. А как мы танцевали с ним на праздник Симха Тора со свитком. Люди, присутствующие при этом, потом рассказывали, какой духовный подъем их охватывал, когда видели Рафаэля на коляске со свитком Торы в руках и взрослых и детей танцующих вокруг него.

Один раз Рафаэль решил, что для продвижения в торе ему необходимо получить благословение от рава Эльяшева, которому почти сто лет и попасть к нему не так просто. Я начал его отговаривать, но когда через несколько дней ко мне подошел габай нашей синагоги и буквально без повода спросил: «А может быть Рафаэлю стоит получить благословение от рава Эльяшева?» — и вызвался помочь это устроить, я понял — сопротивляться бесполезно. Через неделю Рафаэль, а заодно и вся наша семья, получили благословение.

Кто-то, видя Рафаэля на коляске с кислородом и трубками, мог бы подумать «несчастный юноша», но он бы глубоко ошибся. Мой сын Рафаэль был счастливым, полным жизни человеком. Он радовался жизни и радовал окружающих, учил Тору и исполнял по возможности заповеди, общался со многими людьми, был другом для родных и родным для друзей. По его настоянию мы организовали много сиюмов (окончание изучения трактата талмуда), шева брохот, всегда наш дом был полон гостей на шабат и праздники, благодаря его усилиям мы каждый год собираем в нашей сукке всех родственников, и многое другое. Он занимался физиотерапией, работал с гантелями, и здесь также добился удивительных результатов, когда я пытался согнуть его руку, мне это уже не удавалось. Он верил, что Вс-вышний может в любой момент все изменить, и воспринимал свое физическое состояние как временное и ждал от будущего только хорошее. Перед последним шабатом (недельная глава «Эмор») он спросил одного из своих учителей, почему коаним, у которых есть физический недостаток, и они не могут служить в Храме, должны сохранять состояние ритуальной чистоты, и сам ответил (кстати, такого объяснения я нигде не видел) — потому, что Вс-вышний может в любой момент исправить этот недостаток.

Это случилось днем, шел 31-ый день счета Омера, готовились вокруг костры для Лаг ба-Омер, и Рафаэль переживал, что опять ему не разрешат из-за кислорода к ним подойти поближе. Утром перед этим Рафаэль учился в хевруте (учеба вдвоем), но прощаясь, вдруг сказал своему напарнику, что в следующий раз ему не надо приходить, так как у него будет другой учитель. Потом занялся физиотерапией и вдруг… перестал дышать, хотя перед этим был в прекрасной форме. Сердце тоже не билось.

Вечером мы прощались с ним. В один день с ним хоронили одного из основателей ешивы «Торат Хаим» рава Левинштейна, благословенна память праведника и было опасение, что не будет у Рафаэля много провожающих, но людей пришло много. Наши передвижения с Рафаэлем на коляске в синагогу на молитву или на уроки были многими замечены и воспринимались прямо как месирут нефеш (самопожертвование) и, когда услышали о случившемся, многие сочли своим долгом прийти попрощаться. Даже своими похоронами Рафаэль помог сделать еще одну заповедь: рядом хоронили женщину, родные которой не смогли приехать, и не было даже 10 человек сказать кадиш, и тут подошла буквально рядом наша процесия, и помогли.

На протяжении многих лет я вставлял в свои молитвы просьбы о здоровье моего сына Рафаэля. Сегодня я прошу о его душе, хотя уверен, что Вс-вышний исполнил и эти желания Рафаэля: избавил его от тела, которое мешало учебе и взял к себе на учебу в небесную ешиву, ведь он так хотел учиться в настоящей ешиве.

В пятницу, 30 апреля 2010 года, будет первая годовщина его ухода (ט"ז באייר ). В 11 часов утра я приглашаю собраться прочесть теиллим на его могиле в Иерусалиме (Ар Менухот, до шлагбаума повернуть направо: שורה י"א , קבר 3"גוש ת"מ , חלקה ז)