Не верь

Примерно 19 веков тому назад на территории современного Израиля жили три, выражаясь современным языком, еврейских олигарха. Я не знаю, в чем именно заключался их бизнес, однако все трое были глубоко верующие добрые люди. Была у одного из них единственная дочь, красавица, умница, обладательница хорошего характера. Лучшие женихи мечтали о такой невесте, не говоря уже о тесте.

И вдруг несчастье свалилось на голову богача. Дочь-красавица влюбляется в невежду-бедняка вдвое старше нее! Человека, ненавидящего мудрецов! Отец так мечтал, что его зятем будет великий в Торе еврей… В гневе богач отказывается от дочки — он простил бы ей все, но отдать невежде все состояние…!? Лучше раздать его бедным и никогда, никогда не увидеть дочь!

Рахель в отчаянии. Она любит отца, но как объяснить ему, что ею движет? И что её решение это не простая игра гормонов, а осознанный выбор. Воистину, только великая душа способна увидеть в другом великую душу. Она сама объясняется с избранником, которому и в голову не могла придти этакая наглость: думать о дочке хозяина! Какое же качество увидела Рахель? По-моему, абсолютную честность. А вы как думаете?

Сорокалетнему человеку трудно начать учиться и вообще плыть против течения. А особенно трудно переносить насмешки. Приведу один пример. На американской военной базе испытывались самолеты. Пилоты-испытатели всегда были наиболее дисциплинированной частью американской армии, и при неисправности самолета им по инструкции полагалось катапультироваться. Но значительная часть летчиков нарушала инструкцию, пытаясь спасти самолет! Психологи не могли понять, в чем дело? Почему люди рискуют карьерой и в конце концов жизнью? Выяснилось, что они просто боялись насмешек сослуживцев, — а вдруг про них подумают, что они сделали не все, что могли, чтобы посадить самолет?

Дьявол, по-моему, прежде всего шут. И его боятся. Кстати, не с этим ли страхом связана авария самолета президента Польши, когда по непонятным причинам квалифицированные летчики нарушают инструкцию? Сейчас изобретают ужастики про всякие суперсекретные русские психические пушки, а мне кажется, здесь обычная человеческая психология.

Чтобы убрать страхи своего мужа, Рахель проводит эксперимент. Она нанимает человека с лошадью, кладет на нее дерево и так проводит лошадку по базару. В первый день люди хохочут, потом смех уменьшается, на пятый день все уже замолкают. Муж понимает намёк: не бойся насмешников, они скоро устанут и утихомирятся. И, пройдя «начальный курс» рядом с супругой, уходит учиться в центры еврейской мудрости.

Двадцать четыре года раби Акива учится, не видя супругу. И вот минута торжества. Глава поколения и более того, духовный глава всего нашего двухтысячелетия в окружении 24000 учеников возвращается к супруге. Отец Рахели отдает ему свое состояние, и раби Акива провозглашает своим ученикам, что всем знанием Торы, которая есть у него и у каждого из них, они обязаны Рахели!

Восемнадцать лет тому назад я был в гостях у брата. Там гостил рав Авиэзер Вольфсон. Он рассказал историю раби Акивы и сказал, что мне надо учиться.

— Но ему было сорок, а мне уже сорок восемь! Он был здоров, и у него была Рахель!

— Начни учиться, Рахель будет!

Я не поверил, но переехал в Иерусалим и начал учиться, правда, без особого успеха. Недавно, возвращаясь к месту учебы на автобусе, подсел к израильтянину с невероятно доброжелательным лицом.

— Что мы так сидим. Давай говорить друг другу слова Торы.

Я начал первый. Мудреца из меня не получилось, и даже на иврите я говорю в стиле: «мой твоя не понимай», но говорить не боюсь. Я стал рассказывать историю другой Рахели, жены Якова, о том, что мы живем в ее заслугу. Собеседник вежливо кивал.

— А ты слышал о Рахели, жене раби Акивы?

— Еще бы, — засмеялся я. — Меня на этой истории пытались заставить учиться.

— И ты?

— Начал!

— Ну как?

— Да никак. Вы же слышите мой иврит!

— Ты учишься?

— Как-то!

— И сколько у тебя учеников?

— Ни одного! Впрочем, я и не заслужил. Плохо учусь.

— А если вспомнишь?

— Но если считать читателей моих книг слушателей моих песен, наберется сотни тысяч.

— Ты пишешь книги?

— Да.

— А раньше?

— Не писал.

— Почему?

— Не было потребности.

— А еще?

— Песни.

— О чем?

— О Всевышнем, о своем народе.

— Жена не мешает учиться?

— Нет. Наоборот.

— Чем раби Акива заслужил 24000 учеников?

— Он учился 24 года.

— И что, каждому полагается за год учебы 1000 учеников?

— Нет, но ему было очень трудно.

— Недостаточно.

— Не знаю.

— Думай скорее. Я выхожу.

— Все равно не знаю.

— За то, что в его поколении никто не посмел сказать, что ему поздно начинать учиться, и раби Акива начал в сорок и стал главой поколения. До свидания. Передавай привет Рахель.

— Какой?

— Своей. Скажут, что, есть раби Акива и нет Рахели — не верь!!!