Здравствуйте, D.!
Спасибо за Ваш вопрос.
Первый порыв: ответить, как положено еврею, вопросом на вопрос: как всё-таки правильно — один за всех или все за одного?
Разумеется, ответ — это не взаимоисключающие принципы и между ними должно стоять не «или», а «и». Б-г создал каждого человека с его уникальными данными — способностями, склонностями, вкусами, характером — так, что, по словам мудрецов, он считается «маленьким миром». Поэтому спасение одного человека равноценно спасению целого мира. Настолько ценен каждый.
В то же время не случайно Б-г создал также человеческое общество, которое люди естественным образом формируют, чтобы сообща достичь большего, чем мог бы каждый по отдельности. Причем не только для того, чтобы построить что-то большое, но и — чтобы разделить радости и печали, морально поддержать друг друга, переброситься шуткой и посмеяться вместе, похлопать по плечу или обнять. Анекдоты ведь можно рассказывать только кому-то — а не себе, и обнимать тоже.
И идеал, в принципе, такой: каждый человек уникальный — член команды. Вносит свой неповторимый вклад в общее дело — и в общую душу.
Но, если всё-таки поглубже, возможны такие соображения.
С одной стороны, даже когда мы говорим об обществе, в конечном счете, всё-таки цель — благо каждого человека. По отдельности каждый человек не сможет построить мост или больницу. Но строится мост всё-таки для того, чтобы по нему мог проехать каждый человек туда, куда ему надо, и больница — для того, чтобы каждый мог вылечиться там от своей болезни. Лечат там не «общество», а отдельных людей. В свете этого можно было бы сказать, что фундаментально именно общество создано для человека.
Но, с другой стороны, вопрос тут и о том, каким должен быть настрой человека. Ему стоит, прежде всего, ожидать благ от общества — или самому стремиться облагодетельствовать других?
Ответ тут настолько прост, что его сформулировал даже президент ведущей западной державы, где, вроде бы, ставят во главу угла именно индивида с его правами, а не общество, в отношении которого у этого индивида обязанности. Тем не менее, президент Кеннеди сказал: спрашивай, не что твоя страна может сделать для тебя, а — что ты можешь сделать для своей страны.
Пусть общество в принципе создано, чтобы дать каждому человеку то, что ему нужно. Но человек, который главным образом об этом и думает и озабочен тем, как бы получить все нужные ему блага, становится эгоистом. И если из таких людей состоит все общество, то счастливыми они не будут: каждый будет стремиться отхватить кус побольше — и получится толкотня, а то и драка.
В результате, даже если люди и получат материальные блага, то и синяки вместе с ними, и на душе у них будет не только и не столько удовлетворение, сколько обида, озлобление, агрессия. Такое общество само себя сожрет, и участь отдельных его членов тоже в слишком многих случаях будет незавидная.
Если же каждый человек главным образом будет заботиться о том, как бы облагодетельствовать других — не обязательно даже целое «общество» или «страну», хотя бы другого человека: соседа, коллегу, родственника или чужого человека, который в чем-то нуждается и ему можно помочь, то как раз тогда все выиграют.
В каждом случае один получит материальное благо, а другой — моральное удовлетворение от того, что сделал доброе дело и кому-то стало лучше, да ему, может быть, и благодарны будут.
Так что, хотя главное — отдельный человек, в его собственных приоритетах главным должно быть общество или другие люди. И прежде всего он должен стремиться к тому, чтобы приносить благо другим — а там уж и ему достанутся блага.
Несколько иначе обстоит дело, когда речь идет о государстве — упорядоченных механизмах и институтах, представляющих «общество», «народ»; о системе, созданной для того чтобы управлять деятельностью человека на благо общества, взимать с него налоги для этого и т.д.
У человека к этой системе может возникнуть недоверие. Действительно ли она работает на благо мне лично и другим таким, как я? Не стремятся ли люди, создавшие систему и управляющие ею, прежде всего, облагодетельствовать самих себя? Или добиться каких-то целей, благих только с точки зрения их идеологии, которую я необязательно разделяю? И в конечном счете мне истинных благ не достанется?
Когда возникает такое недоверие, человек может негативно реагировать на пропаганду и увещевания системы об общем благе — не потому, что в принципе не согласен, а потому, что подозревает систему в неискренности. В таком случае проблема уже другая: не в том, чтобы убедить человека в принципе, а в том, чтобы восстановить его доверие.
Но это уже другой разговор.
С уважением, Меир Мучник
