Здравствуйте, N.!
Тему, которую Вы затронули, действительно не помешает прояснить.
О том, что «со стороны евреев было много критики» в адрес ислама: если говорить о Торе и построенной на ней раввинской литературе, в ней Ишмаэль (а позже ислам) никак не представлен хуже, чем любые другие народы и их религии.
Уж если на то пошло, скорее, Эйсав фигурирует как символ зла и враждебности, которая может исходить от других народов. А Ишмаэль, если и может в этом участвовать, то, скорее, на пару с тем же Эйсавом, отколовшись, как и он, от линии праотцев.
Например, Раши[i] (Берешит 33:4) приводит слова мудрецов: «Таков закон [мироздания]: Эйсав ненавидит Яакова». Но нет «закона», что Ишмаэль ненавидит Ицхака. Наоборот, об Ишмаэле написано, что, в конечном счете, он раскаялся и признал первенство Ицхака (там же 25:9, и см. комментарии) — в отличие от Эйсава.
И когда идет речь о Четырех царствах, изгнавших евреев (см. Даниэль 7:3-18 и комментарии), больше подчеркивается вредоносность и враждебность последних двух — Греции и Рима, цивилизацию которого еврейская Традиция возводит к Эйсаву. Оба эти царства — западные (в отличие от первых двух — вавилонского и персидского). Главные праздники спасения от врагов в изгнании — Ханука, спасение от греков, и Пурим — спасение в Персии, но от Амана, потомка Амалека и Эйсава.
И, как пишет Рамбам[ii], религия Ишмаэля, пусть это и не наш путь, формально не считается идолопоклонством, так как мусульмане верят в единого Б-га (в отличие от христианства с его «Троицей»).
Впрочем, он же пишет, что даже христианство, а тем более — ислам принесли миру пользу в том плане, что, ответвившись от иудаизма, пусть с некоторыми искажениями, привили большей части человечества фундаментальную идею о единстве Б-га и сопровождающие ее моральные принципы. В результате чего мир стал гораздо ближе к истине и угодному Б-гу образу жизни, чем раньше. Он принял то, что на Западе теперь называют «иудео-христианскими» ценностями — а на Востоке, в принципе, могли бы называть «иудео-мусульманскими».
Что касается сравнения с необузданными животными. Хотя Тора сравнивает Ишмаэля с ослом, она же сравнивает с этим животным позитивные еврейские силы — называет ослом Иссахара (там же 49:14). Более того, даже Машиаха сравнивают именно с ослом, а вместе с ним, по факту, — и всех нас, евреев!
А Эйсава, в свою очередь, сравнивают с быком — и еврейского праведника Йосефа тоже. Потому что каждое «животное» имеет свои достоинства и недостатки и его «деятельность» может быть направлена на благо или во вред. Да, осел во всем мире воспринимается как более «низкое», презренное животное, ослом везде обзывают, а статус быка выше. Но это не значит, что, в конечном счете, осел действительно презренный — уж если на то пошло, у него скорее парадоксальное, но превосходство.
И если говорить об отношениях евреев с Востоком на практике, то на протяжении большей части последних 2000 лет они были более позитивными, чем с Западом: от последнего было больше бед. Сначала римское угнетение, разрушение Храма, подавление восстаний и политической жизни, затем со стороны христиан — бесчисленные погромы и изгнания, кровавые наветы и инквизиция. Со стороны мусульман тоже были преследования, но гораздо меньше, и если евреи бежали, то чаще от христиан к мусульманам, чем наоборот. Например, Рош[iii] перебрался из Германии в Испанию, тогда мусульманскую.
Только за последний век все перевернулось — когда евреи стали в массовом порядке возвращаться в Землю Израиля, перемещая туда «центр тяжести» народа. Соответственно, возросла и враждебность мусульман, принявших в штыки создание еврейского очага на территории, которую они считали «своей», тогда как Запад после Холокоста устыдился, по крайней мере, на время. Поэтому теперь главную угрозу представляет Ишмаэль, и против него приходится вести войну, как физическую, так и информационную.
И здесь важный момент. Хотя Тора и Традиция не скрывают ничьих проблем и недостатков — как еврейского народа, так и других народов (и их религий), это вовсе не означает, что мы относимся к кому-то плохо и желаем зла. Естественно, у нас существует защитная реакция на то, что нас либо в открытую очерняют, либо, наоборот, хвалят, ценят и приглашают в свое общество — что соблазнительно, но создает опасность ассимиляции. Поэтому необходимо помнить: мы — евреи и у нас своя важная миссия, которую больше никто не осуществит. И не следует ни смущаться перед лицом обвинений, ни соблазняться другими путями и, так или иначе, оставлять свой.
Но это лишь одна сторона медали — нам надо сохраниться как народу, не погибнуть и не ассимилироваться. С другой стороны, мы всё-таки мечтаем об установлении мира и дружбы со всеми (и между всеми) народами. О том, чтобы нам просто дали заниматься нашим благим делом — и сами занимались своим благим делом. Да и миссия наша, в конечном счете, заключается в распространении идеи о Б-ге в этом мире, положительном влиянии. Поэтому, когда другие народы проявляют к нам дружелюбие и уважение, мы рады этому и, хотя и соблюдая осторожность, идем на сотрудничество. Те же праотцы, например, всегда заключали мир и союз, когда им предлагали — даже те, к чьему поведению были претензии: Авраам и Ицхак с филистимлянами (там же, 21:24; 26:31), Яаков с Лаваном (там же, 31:44). Да и с самим Эйсавом, получив возможность, Яаков был рад встретиться в дружелюбной атмосфере (там же, 33 и см. комментарии).
Поэтому и в последние века, когда стал более культурным и цивилизованным христианский мир — Запад, а также Россия в лице своей интеллигенции, евреи были рады иметь с ними дело. Несмотря на всю упомянутую историю враждебности и преследований. И — несмотря на те опасные для нас особенности Эйсава, которые в этих обществах продолжают проявляться.
Ведь и цивилизованность, и, в целом, привлекательность Западного мира во многом связаны со способностью Эйсава представать праведником и выставлять напоказ красивый фасад, даже когда нутро не совсем чисто (Раши к 25:28, 26:34). Да, об этом не следует забывать, поддаваясь иллюзиям, что еврей сможет найти вечный рай, ассимилировавшись в этом «новом мире», и уже не понадобится ему собственная религия.
Поэтому верные ей евреи видят необходимость поддерживать баланс: постоянно напоминать себе о своей уникальной миссии, соблюдать свои традиции и сохранять необходимую степень автономности, но — и идти на контакты и сотрудничество с другими народами там, где это будет плодотворным. Ну, и в простом туризме нет ничего плохого: увидеть разные страны, созданные Б-гом, красоты природы, шедевры архитектуры и т. д.
Всё это, в принципе, верно и в отношении мусульманских стран. Просто доселе их мир был не самым «комфортным» для туризма, а в связи с основанием Израиля — также в основном враждебным. Поэтому идти на контакты и куда-то там ехать просто не было никакого смысла: и тяжело, и опасно.
Но теперь появился, например, Дубай. Где в последнее время видим ту же цивилизацию и развитость, что на Западе. Нашлись арабы, которые стали уподобляться ему в хорошем смысле слова. Ну и прекрасно. Были бы все арабы такими — очень было бы хорошо! Не бедствовали бы и не винили бесконечно Израиль в своих бедах, и не предъявляли бы претензий, и не буйствовали. И у нас к ним не было бы претензий, наоборот, уважали бы за достижения, как Запад.
Хорошо, комфорт есть. Но как насчет опасности?
А ее теперь вдруг тоже, вроде, значительно убавилось. Эти арабы и в этом уподобились Западу — готовы на данном этапе истории приветствовать евреев.
Ну, тогда почему бы и не вступить в контакт, пойти на сотрудничество или хотя бы посетить в качестве туристов? Полюбоваться той красотой, что есть в Дубае, как уже любуемся той, что есть в Нью-Йорке или еще где-то на Западе. При этом — не забывая, что Запад — всё-таки Эйсав, а Восток — Ишмаэль. Слишком расслабляться, очаровываться и думать, что там обретем братьев навек — не будем. Но будем устанавливать просто дружеские, а где целесообразно, и партнерские отношения с теми, кто изъявляет к этому готовность.
Ведь евреи никогда не хотели враждовать ни с Западом, ни с Востоком, просто мусульманский мир принял в штыки создание Израиля и пришлось обороняться. При этом — не переставая мечтать о том, что оставят в покое, а в лучшем случае — и установят нормальные отношения. Поэтому, если представилась такая возможность, оно и прекрасно, воспользуемся, насколько возможно.
С уважением, Меир Мучник
[i] Раби Шломо Ицхаки; 4800-4865 /1040-1105, Франция, ешивы Германии, выдающийся комментатор Танаха и Талмуда.
[ii] Раби Моше бар-Маймон, Маймонид — величайший еврейский мыслитель и законоучитель, 4895-4965/1135-1204, Испания — Египет.
[iii] Раби Ашер бар-Йехиэль — общепризнанный глава мудрецов диаспоры во времена Средневековья и один из величайших законоучителей всех времен, ок. 5010-5088 / ок.1250-1327, Германия — Испания.
