Темы: Гилель, Раби Йоханан бен Заккай, Мишна, Талмуд, Разрушение Храма, Еврейская история, Танаим, Цви Вассерман, Рим
Когда умирал великий Гиллель, пришли ученики проведать его. Все они вошли в дом, и только самый младший его ученик — Иоханан бен Заккай остался на улице, так как для него не нашлось места. Когда улеглась суета, вызванная приходом людей, Гиллель приподнялся на своем ложе и спросил: "Где бен Заккай?" Ему ответили: "Остался на улице по недостатку места". И сказал умирающий патриарх: "Прошу вас, введите бен Заккая, ибо он — опора мудрости и отец поколению".
Сбылись слова великого Гиллеля. В страшную для еврейского народа минуту, когда Храм лежал в руинах, когда разъяренные римляне железной рукой наводили "порядок" в стране, когда десятки тысяч евреев погибли или были проданы в рабство, и слабые ростки учености были вырваны или втоптаны в грязь, встал и выступил вперед великий муж. Он поднял знамя, выпавшее из рук погибших, бережно собрал уцелевшие ростки и семена еврейства и пересадил их на подготовленную почву, он расчистил развалины, проложил новое русло могучей древней духовной реки — иудаизма.
Иоханан бен Заккай был истинным наследником и учеником Гиллеля. Столь же величав, мудр и спокоен, подобен учителю в кротости и миролюбии, опытен в житейских делах, необыкновенно искушен в Учении. Свою всепоглощающую страсть к учению он сумел привить своим ученикам, и она стала самой яркой чертой последующих таннаев — учителей Мишны.
"Если ты выучил много Торы — не хвались, ибо для этого ты и создан", — говорил бен Заккай. Талмуд так рассказывает о нем. "Рабби Иоханан бен Заккай прожил 120 лет. Сорок лет он занимался торговыми делами, сорок лет учился и сорок лет обучал других. Ни разу за всю свою жизнь не вел он пустого разговора, четырех локтей не прошел без учения. Никто раньше ею не являлся в ешиву и он не уходил из ешивы, пока там оставался хоть один человек. Никто не заставал его иначе, как занятого учением. Никому не позволял он открывать двери его ученикам, а делал это только сам... Никогда не говорил: "Пора кончать занятия", за исключением кануна Песаха или Йом Кипура. При встрече он первый приветствовал каждого, даже иноплеменника.
Ничто не оставлено было им без тщательного изучения в Писании, Мишне, Алахе, Агаде, тончайших деталях Закона с его комментариями..."
Ко времени начала великого восстания (66 г. н.э.) р. Иоханан бен Заккай был единственным оставшимся в живых учеником Гиллеля. Все политические группировки, на которые раскололся тогда еврейский народ, видели в нем столп древнего учения, верховного хранителя Устного Закона.
Р. Иоханан бен Заккай, убедившись в невозможности войны с Римом, был против ее бессмысленного продолжения. В самый разгар осады Иерусалима, когда ожесточение зелотов дошло до крайних пределов, он не переставал призывать вожаков восстания к добровольной сдаче города. И, если мы вспомним историю Иудейской войны, то поймем, что великий рабби обладал еще и незаурядным мужеством.
Да, Иоханан бен Заккай знал, что в отчаянном бесстрашии зелотов, в их свирепой решимости драться до последнего есть своя жуткая правда. Он лучше других помнил, как римские императоры два раза превращали Иудею в римскую провинцию и каждый раз увеличивали размеры податей, как Пилат для собственной потехи расставил идолов по улицам Иерусалима, ограбил храмовую казну и учинил в городе кровавую резню, как сумасбродный Калигула возжелал поставить свое изображение внутри Храма, как Куман положил мертвыми только в Иерусалиме 10 тысяч человек, кроме тысяч, умерщвленных в провинции, как Феликс и Фест наполнили страну убийствами и казнями, как гнусный Флор нагло выставлял свои преступления напоказ, открыто глумился над народом, предавал казням знатнейших евреев, громил рынки и мастерские, избивал тысячи людей безо всякого повода. Престарелый рабби хорошо ощущал боль своего народа: ни один праздник не проходил без массового кровопролития, евреи не были хозяевами Храма и города. Санхедрин не властен был судить и карать. Все учреждения, святыни и народное благосостояние зависели от прихоти императоров, капризов их наложниц, произвола прокураторов, жадности целой своры римских чиновников, разнузданности каждого римского солдата. Первосвященники должны были накануне каждого Дня Искупления униженно вымаливать у римского чиновника свое священное облачение, да и сами эти бесчисленные и безликие первосвященники назначались прокураторами, и назначались не по достоинству, а за все большие взятки.
Вожди зелотов проповедовали, что евреи должны повиноваться только Единому Б-гу и Его Торе, что, либо Царство Б-жие установится в Иудее, либо, как и много-много лет назад, Иерусалим превратится в груду камней, и враг будет царствовать над пустыней.
Да, Иоханан бен Заккай хорошо знал все это. Но он был великий мудрец, и его ум, вооруженный Б-жественной Торой, проникал в области, недоступные воинственной душе зелота. Разве Царство Б-жие можно водворить мечом, а познание Б-га распространить силой оружия? Разве может ложь сделаться глашатаем истины? Может ли демон зла указать людям дорогу к ангелу добра? Пусть Эсав поднимает свой меч и напрягает свой лук, пусть славится Эдом силой своих мышц — Яаков должен уповать на Б-га, Израиль должен славить Имя Творца! Что станет с нашим народом, если зелоты до конца сдержат свою страшную клятву? Что станет с нашей Торой?
Р. Иоханан бен Заккай решил рискнутьжизнью для спасения Торы. Сперва по всему Иерусалиму разнесся слух о его тяжелой болезни, а затем все в городе услышали горестную весть: "Бен Заккай скончался!"
Мертвое тело не должно находиться всю ночь в Святом Городе, где стоит Дом Б-жий. Останки р. Иоханана бен Заккая были пронесены через караулы его учениками Элиэзером и Иеошуа, и вскоре, вызвав немалое замешательство в римском стане, великий старец... поднялся из гроба и предстал перед Веспасианом.
Величественная фигура, серебряная седина учителя-мудреца произвели глубокое впечатление на римского полководца. А после того, как сбылось предсказание рабби Иоханана, сделанное им при первой встрече, и Веспасиан был провозглашен императором, он предоставил старцу возможность высказать любую просьбу и заранее обещал выполнить ее (было, впрочем, оговорено, что просить об Иерусалиме нельзя). И тогда бен Заккай попросил у императора позволения... поселиться с учениками в маленьком городе Явне и пощадить род патриарха Гамлиэля. Веспасиан был поражен. Еще бы, он с такой благожелательностью отнесся к старцу, что тот мог бы испросить для себя и для своей родни несравненно более значительные привилегии: римское гражданство, обширные земельные угодья, множество рабов, разнообразные льготы. Гордому римлянину не могло прийти в голову, что в своей маленькой школе великий мастер начнет ковать такое могучее духовное оружие, которое окажется прочнее и долговечнее римского железа, которое даст возможность побежденному Израилю восторжествовать над римским копьем, исламской саблей, щитом крестоносцев, Явнийская школа Иоханана бен Заккая станет основой непобедимого духовного государства из двадцати двух букв, которое будет передаваться из уст в уста, от отца к сыну, от общины к общине, территорией которого будет весь Б-жий мир, Храмом Закон, провозглашенный на Синае, а священниками весь еврейский народ.
Когда в Явне пришла весть о падении Иерусалима и о разрушении Храма, поднялся среди евреев великий стон и плач. Казалось, все погибло вместе с великолепием Святилища, нет надежды на будущее: теперь, когда жертвоприношения сделались невозможными, как сможет Израиль искупить свои грехи, как он сможет служить своему Создателю? Казалось, что еврейский народ должен исчезнуть, подобно многим другим народам Востока, чьи святилища и столицы были разрушены.
Скорбь и горе охватили и Иоханана бен Заккая. Однако он нашел в себе силы распрямить плечи и, не теряя драгоценного времени, принялся за созидательную работу.
Прежде всего он призвал своих учеников — цвет учености Израиля. Не все явились на зов учителя, были и такие, кто считал его дезертиром. Они ушли, и с тех пор имена их потерялись для еврейства. Но многие были здесь в Явне и среди них лучшие: Элиэзер, Иеошуа, Иосе Акоэн.
Явнийская школа объединила нацию в тяжелую минуту, вдохнула в нее новую жизнь и новые надежды. Ее воспитанники вместе с Устным Учением унаследовали мысль рабби Иоханана бен Заккая о духовной миссии еврейского народа. Независимо от места и исторических превратностей, школа в течение долгих веков служила духовным центром еврейского народа, призывала к служению высшим нравственным идеалам.
В этой-то школе бен Заккай провозгласил, что, хотя жертвоприношения стали невозможными, у нас остаются два других основания, на которых стоит мир: Учение и добрые дела (Авот, 1:2). Неустанно повторял ин ученикам слона пророка: "Ибо милости хочу Я, а не жертвы, и Б-говедения более всесожжении". Эти слова стали его девизом. Место жертвоприношений наняло служение сердца — этим еврейство было спасено от гибели.
Иногда р. Иоханана бен Заккая рисуют провидцем, суперменом, человеком, предугадавшим изгнание и рассеяние евреев по всей Земле и разработавшим принципы национальной жизни с учетом долгого скитания среди враждебных народов. Однако это было не так: подобно своим современникам, р. Иоханан бен Заккай верил в скорое восстановление Храма — сколь-нибудь длительное существование Б-жьего народа без Б-жьего Дома казалось ему совершенно невозможным. Но как и учитель его Гиллель, Бен Заккай своей мудростью прозревал самую суть еврейского учения и сумел выразить эту суть, которая, хотя и тесно связана с Иерусалимским Храмом, но все же не исчерпывается этой связью.
* * *
Он умер, окруженный своими многочисленными учениками; многие поколения, вспоминая имя р. Иоханана, повторяли: "С его смертью угас блеск мудрости".
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Яаков был вынужден бежать от Эсава. В пророческом сне он увидел ангелов, которые поднимались на небо по лестнице. Что испугало праотца?
Дон Ицхак бен-Иегуда Абарбанель,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
Благословения, которые дает Всевышний людям, несут огромное благо. Наши же благословения Б-га являются восхвалением и прославлением.
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Беседы о Торе»
Недельная глава «Ваеце» («И вышел») начинается с того, что Яаков отправляется в Харан, к Лавану-арамейцу, брату его матери Ривки, чтобы взять себе жену из его дочерей, и кончается его возвращением в родные края спустя двадцать с лишним лет с детьми, женами, слугами и стадами
Раби Элиэзер бен Орканос,
из цикла «Пиркей де-раби Элиэзер»
Всякий, кто молится в этом месте, в Иерусалиме, как будто молится перед троном Славы,
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Эсав сам преследовал Яакова и приложил все усилия, чтобы догнать брата
Рав Цви Патлас,
из цикла «Дотронуться до наших корней»
Почему Сам Творец мира не открыл Ицхаку, что тот должен благословить Яакова, а не Эсава?