Недельная глава Хаей Сара

«И было, когда закончили верблюды пить» (Хаей Сара, 24:22)

Ривка, сама не зная того, держала экзамен. Если скажет «Пей, и верблюдов твоих напою», она будет избрана стать праматерью Исраэля, одной из четырех святых праматерей, которые выстроили дом Исраэля. И не зная того, она выдержала экзамен. Сказала: «Пей, господин мой», и поспешила напоить его, а потом сказала «и верблюдов твоих напою, пока не напьются». Этот конец фразы даже не пришел ему в голову. Верблюды пьют воду в огромных количествах. «А человек удивляется ей, молчит и думает, послал ли ему Ашем удачу в пути или нет». До какого момента он будет следить за ее поведением, до какого момента удивляться, молчать и проверять, чтобы узнать, послал ли ему Ашем удачу в пути?

«И было, когда верблюды закончили пить, взял человек тот кольцо золотое в полшекеля весом и два браслета на руки ей» — в тот момент он уже точно знал, что путь его увенчался успехом.

Ривка, маленькая девочка, вышла начерпать воды для своей семьи, а по дороге напоила незнакомого человека и по своей инициативе начерпала воды для его верблюдов, раз за разом бегая к колодцу и наполняя водой свой небольшой кувшин, чтобы напоить десять верблюдов. А что было бы, если бы ее руки отяжелели, а ноги отекли после двадцати или тридцати пробежек с кувшином, и она перестала бы поить их до того, как они напились?

Ответил на это рабейну, автор книги «Ор ахаим», благословенна память праведника: «Элиэзер не должен был ждать, что она закончит поить верблюдов, ведь это не было условием, которое он поставил. Но, несмотря на то, что это не было его условием, она сама это сказала, и у него могло появиться сомнение, что она много говорит, и мало делает. Поэтому только когда он увидел, что верблюды закончили пить, сразу же дал ей браслеты».

Таким образом, открыл нам святой автор книги «Ор ахаим», и открыла нам святая Тора важное правило: даже если ты не обязан делать что-то, даже если с тебя этого не требуют и не ожидают, но ты обещал, ты обязался, даже не давая обета или клятвы, стоят и следят за тобой. Ожидают, что выполнишь свои слова полностью, до конца. И если ты будешь действовать старательно и энергично, и действия твои принесут плоды, но не будет хватать самой малости из обещанного, твое место будет определено среди тех, кто много говорит, и мало делает. Даже если бы девять верблюдов закончили пить и подняли шеи вверх, а десятый еще склонялся бы над корытом, но Ривка, тяжело дыша, сказала бы «хватит», Элиэзер поблагодарил бы ее и вернулся бы в землю Кнаан. А в Харане осталась бы девушка, любящая делать добрые дела, вышла бы замуж за местного пастуха и затерялась бы во мгле истории. Почему? Потому что была почти совершенна. Потому что выполнила свое обещание почти полностью.

Отсюда мы понимаем, что это назидание предназначено для нас. Когда мы исповедались в Йом акипурим, когда говорили «о грехе, совершенном пред Тобой пренебрежением к родителям и учителям» и приняли на себя обязательство не возвращаться более к глупости, сказали мало, но делаем много. Остерегаемся в почитании родителей, и в действии и в разговоре, и в мысли. Как написано в «Сефер харедим» («Книге трепещущих») (Глава 9, знак 20): пусть будут (родители) в его глазах, как царь и царица. Готовы мы с полной самоотверженностью исполнять все их просьбы. И не только потому, что обязались, и не только потому, что нам это заповедано, но просто потому, что наш долг по отношению к ним так огромен и велик, что во все дни жизни нашей не оплатить нам его даже частично.

А наш брак: когда мы письменно обязались в том, что читалось нам под хупой: «А я, с Б-жьей помощью, буду обслуживать тебя, уважать тебя, и исполнять твои желания», сказали мы, разумеется, мало, а делаем намного больше. Стараемся всеми нашими силами исполнить желание жены, и не только потому, что наши мудрецы, благословенна память праведников, указали нам уважать ее больше, чем самих себя (Трактат Йевамот, 62), не только потому, что обещано нам, что, уважая ее, мы удостоимся богатства (Трактат Бава меция, 59), и не только потому, что таковы наше сознание, наши чувства и наши желания. Но просто потому, что мы обязались. Потому что подписали документ, который нам читали под хупой. А мы — люди честные. И потому нет мужа, не помогающего по дому, не почитающего свою жену (и не приходит ему в голову обидное слово или насмешка, которые противоположны уважению), не исполняющего ее желание. Но это уже вопрос для обдумывания, совершенны ли мы в этом, исполняем ли мы «и закончили пить», уважаем ли и почитаем ли, насколько это в наших силах?! (Мааян ашавуа)

Нет человека, несущего убыток из-за заповеди

«Если возьму что-нибудь у тебя» (Хаей Сара, 23:9) Наши мудрецы, благословенна память праведников, толковали, что праотец Авраам нашел пещеру Махпела, полной серебра и золота. И сказал гаон, раби Клифани Акоэн из Жербы, благословенна память праведника: возможно пророчество брошено здесь из уст праотца Авраама, сказавшего «за полную меру серебра пусть даст ее мне». То есть, пещера полна серебром. И отсюда учим, что праотец Авраам, как будто уступив большие деньги, дав четыреста шекелей серебра, ходящих среди торговцев, на самом деле получил гораздо больше. И каждый, кто уступает ради заповеди, удостоится ее, а его расходы окупятся многократно. И, кроме того, он будет удивлен, узнав о большой награде.

Как в истории о Меири Салем, йеменском еврее, который занимался ювелирным делом, однако не видел в своей работе благословения. Дошел он до куска хлеба, и мир в доме был подорван. С тяжелым сердцем потащился он в свой магазин и увидел по дороге двух арабских подростков, спорящих из-за цветного камешка породы гравия. Таскали они друг друга за волосы и т.п. Проезжал там арабский вельможа на лошади и отругал его: «Почему ты не разнимаешь их?»

Ответил он с почтением: «Не знаю, кто из них прав, чей это камень».

Приказал вельможа: «Дай каждому по грошу и забери у них спорный камень». Потемнело у него у глазах: два гроша были всем его имуществом, оставленным для того, чтобы купить немного муки к обеду. Но делать нечего, не подвергаться же опасности наказания розгами от министра. Дал он каждому подростку по грошу и спрятал камень в карман. Теперь на сердце стало еще тяжелее. Открыл он свой магазин, сел за стол и вынул камень из кармана. Посмотрел на него удрученно: из-за него он останется голодным. Принялся ювелир за работу.

Проходил там человек, бросил взгляд на камень и подошел к ювелиру. Наклонился и спросил: «Можно взглянуть?»

«Со всем почтением», — ответил ювелир.

Спросил человек: «За сколько продашь?»

Улыбнулся Меири Салем: «Назначь цену!»

«Двадцать тысяч золотых»

«Ты смеешься надо мной».

«Больше тридцати тысяч не получишь!»

«Странно слышать».

«Тридцать пять тысяч наличными. Окончательная цена».

«Тридцать семь тысяч, и больше не о чем говорить».

На тридцати шести тысячах камень перешел из рук в руки.

«Сейчас камень мой, и я могу сказать, что купил его по бросовой цене», — сказал арабский купец.

«Сейчас, когда деньги у меня, я могу сказать тебе, что купил его за два гроша», — ответил Меири Салем. И арабский купец рухнул на землю, ибо хватила его кондрашка.

Из этого видим, что вначале есть необходимость заповедать нам соблюдение заповедей и удерживать нас от ее нарушения наказанием, но когда мы убедимся, насколько велика плата за нее, поймем, насколько мы удостоились и разбогатели с ее помощью. (Авотейну сипру лану)