Недельная глава Беаалотха

«…кто накормит нас мясом?» (11, 4)

Сказано в недельной главе: «Сброд же, который был в их среде, стал проявлять прихоти… и сказали: кто накормит нас мясом?». Обратим внимание, не написано, что они сказали: «Дайте нам мяса». Они только спросили: «Кто накормит?..», т.е. способен ли Всевышний накормить их. Об этой дерзости сказано в книге Тэилим (78, 18—20): «И испытывали они Б-га в сердце своём, прося пищи, вожделённой для них. И роптали они на Б-га, говоря: “Разве может Б-г приготовить стол в пустыне? Истинно, ударил Он скалу, и потекли воды, и полились потоки. Может ли Он и хлеб дать? Приготовит ли мясо для народа Своего?”».

Когда читаешь это, хочется закричать: «Что за дикие вопросы! Вы же видели собственными глазами, что Всевышний властен надо всем и делает всё, что пожелает. Ведь по Его приказу пришли звери — во время одной из казней египетских — арова, и саранча собралась, и лягушки вышли. Вы пережили бессчётные чудеса. И не только в прошлом, чудеса исхода из Египта и рассечения моря. Ведь вы укрываетесь в тени облаков Славы, вас ведёт столп огненный, вы едите небесный хлеб. Можно ли ещё сомневаться в могуществе Того, Кто создал всё?».

Но «многочисленная толпа иноплеменников» (Шмот 12, 38), сброд всё ещё не убедился. Они спрашивают: «Разве может Б-г приготовить стол в пустыне?». Да, Он посылает нам хлеб с Небес и извлекает воду из скалы, но может ли Он дать и… мясо?!

Этот вопрос звучит настолько провокационно, что дальнейшее не удивляет: Всевышний разгневался на Свой народ…

Чтобы лучше понять, как такое могло быть, приведём примеры из обыденной жизни (речь пойдёт, разумеется, не о нас, с нами ведь, понятно, всё в порядке… но о тех, кто нас окружает). Во второй и пятый день недели в синагоге читают Тору, молитва затягивается, люди начинают нетерпеливо ёрзать. Кто-то снимает тфиллин, когда читают Песнь на море (Шмот 13, 30-15, 19), другому удаётся продержаться до Нет никого, подобного Б-гу нашему. Что случилось? Поздно уже, пора открывать магазин, а то можно лишиться покупателей.

Не будем их задерживать, они спешат. Но, может быть, у них найдётся полминутки, чтобы ответить на маленький вопрос? Вы ведь только что молились. Только что сами говорили, что Всевышний — «Владыка всех творений, Властелин всех душ», «Душа принадлежит Тебе, и тело Ты сотворил». Способность видеть — с Небес: «Благословен Ты, Господь… Раскрывающий глаза слепым». И «Распрямляющий согбённых». И «Направляющий шаги человека». И разум мы просили у Него в подарок: «Даруй же нам разум, мудрость и рассудок». И пропитание тоже: «Благослови нас, Господи, во всех деяниях рук наших».

Итак: тело и все его силы — в руках Всевышнего. Душа принадлежит Ему, разум — от Него, пропитание — из Его руки наполненной, открытой и щедрой. Но нам, со своей стороны, необходимо приложить усилия, чтобы получить благословение Всевышнего, как сказано: «…и благословит тебя Господь, Б-г твой, во всём, что ни будешь делать» (Дварим 16, 18).

Если мы действительно поймём это, то сможем спросить себя: разве Всевышний накажет нас, если мы не будем торопиться и останемся в синагоге до окончания молитвы? Конечно, нет. Тогда зачем спешить и суетиться?

Так в чём же дело? Здесь — тот же ход рассуждений, что и у «сброда», не дай Б-г. Да, Всевышний действительно посылает здоровье, покой, жизнь, изобилие и мир. Но — «Разве может Б-г приготовить стол в пустыне?». Сможет ли Он послать пропитание тому, кто останется в синагоге до окончания молитвы? Или мы должны «помочь» Ему и бежать скорее открывать магазин?

Чему это подобно?

Один дворник, человек бедный, проснулся однажды утром и сказал жене: «Поздравляю! Мне приснилось, что я стал богатым, как Ротшильд».

«Благословите Господа, ибо добр Он, — воскликнула жена. — Действительно, пора платить в лавку»…

«Заплатим, конечно, заплатим. У нас же теперь море денег! Собственно, я буду богаче Ротшильда, потому что он всего лишь Ротшильд, а я ещё и улицы убираю! У меня есть дополнительный доход»…

Разве человек, который убегает из синагоги, чтобы не упустить ещё одного покупателя, чтобы «помочь» Всевышнему прокормить себя, не похож на этого дворника? Ведь он полагается на Всевышнего в том, что касается жизни и здоровья, счастья и пропитания. Чем же он «поможет» Всевышнему за эти пять минут?

Минутку! Разве эти пять минут — на самом деле «дополнительный доход»? Ведь и в эти пять минут он уповает на Всевышнего — что пошлёт ему покупателя.

И ещё пример. Юноша, который очень спешил, сел в автобус, отправлявшийся из Иерусалима в Тель-Авив. Он устроился на заднем сиденье и стал думать, что бы такое сделать, чтобы быстрее доехать. И придумал: встал и перебрался на переднее сиденье…

Постараемся же не попадать в «мыслительную ловушку» сброда. Как полагаемся на Всевышнего, когда речь идёт о нашем здоровье и счастье, о семье и о самой жизни, так положимся на Него и в вопросах пропитания. Конечно, мы обязаны прилагать усилия, чтобы добыть пропитание, но не за счёт общественной молитвы или урока Торы. Мы не будем наказаны, если останемся до конца на уроке или на молитве (Мааян а-Шавуа).

Не трогайте помазанных Моих!

«…как же не убоялись вы говорить о рабе Моём, Моше?» (Бэмидбар 12, 8).

Один человек задал вопрос автору Бен Иш Хай: каким в точности было откровение пророка Элиягу рабейну Шмуэлю Страшуну (Рашашу)? И рабейну Хаим Йосеф ответил: «Что я буду говорить о божьем человеке уровня Рашаша? Ведь о них сказано: “Не трогайте помазанных Моих”. Нет у нас о них ни малейшего представления».

Это очень страшно. А почему? Потому что сегодня каждый человек выражает своё мнение о великих людях Торы, на каком бы уровне те ни находились. Люди выражают уважение и пренебрежение, возвеличивают и отвергают, превозносят и унижают. Они! Но кто вы, и каковы «инструменты», позволяющие вам измерять и оценивать? Не трогайте помазанных Его. Это игра с огнём. Всевышний спросит за унижение праведников. Страшитесь обжечься их углями! (см. Пиркей Авот 2, 15).

Однажды раввина Иерусалима, рабби Шмуэля Саланта, спросили о двух великих людях, живших в его родном городе — Бриске (Бресте), о Маариле Дискине, «Серафиме из Бриска», и рабби Меире Ойербахе: кто из них более велик? Рабби Шмуэль ответил: когда хотят узнать, какой из двух предметов больше весит, их помещают одновременно на разные чаши весов. А у меня нет таких весов, на чаши которых я мог бы поместить этих двоих гигантов»…

Так сказал рабби Шмуэль Салант. А какой величины наши весы?..

Ведь ясно, что «расстояние», отделяющее нас от великих людей Торы, освещающих путь поколения, в десятки тысяч раз больше, чем «расстояние» между рабейну Хаимом Йосефом и рабейну Шмуэлем Страшуном. Ведь оба они, в конечном счёте, были «помазанными Его», великими в Торе и богобоязненности, святыми. И если автор Бен Иш Хай страшился и трепетал, и воздерживался от любого суждения — не от отрицательного, не дай Б-г, не от такого, которое могло бы, не дай Б-г, умалить достоинство Рашаша, — от любого, не претендуя понять уровень Рашаша, как мы можем знать и судить, критиковать и выносить приговор тем, чей уровень превышает наш в десятки тысяч раз?

А теперь — история о тех, кто понимал, что мудрецы — люди другого уровня.

У жителей Иерусалима был обычай замешивать тесто вечером и оставлять его на ночь, чтобы взошло. Утром хозяин пекарни посылал слугу принести тесто из домов, чтобы испечь хлеб. Одна женщина рано встала и увидела, что её тесто хорошо взошло и, если ещё простоит, то испортится. Она хотела позвать работника пекарни, но не посмела выйти со двора без шали. Встала за закрытой дверью и, услышав шаги, спросила: «Еврей?».

«Да», — ответили из-за двери.

«Пожалуйста, бин джудйо (добрый еврей), когда будете проходить мимо пекарни, попросите, чтобы работник зашёл взять тесто. А то, если он не придёт, оно испортится!»

«Сейчас же сделаю», — ответили из-за двери, и шаги удалились.

Через несколько минут появился потрясённый работник: «Вы знаете, кого прислали с поручением? Рав Хасид пришёл, в талите и тфиллин, и попросил, чтобы я пришёл забрать тесто».

Равом Хасидом называли главу каббалистов ешивы Бейт-Э-ль, великого мудреца рабби Йосефа Кубо. Он направлялся на раннюю молитву и по дороге заглянул в пекарню по просьбе этой женщины.

У неё потемнело в глазах. Когда её муж пришёл с молитвы и узнал, что случилось, у него тоже потемнело в глазах. Все — эта женщина с мужем, хозяин пекарни и слуга — пошли просить у Рава Хасида прощения за беспокойство. Они долго ждали, когда каббалисты закончат свою долгую молитву — со всеми каванот, в соответствии с Тайным Учением. Затем им разрешили пройти к Раву Хасиду. Когда тот услышал их просьбу, его удивлению не было границ: «Во-первых, женщина говорила из-за закрытой двери и не могла знать, к кому обращается. Во-вторых, она назвала меня “добрым евреем”, за что точно не следует извиняться. И, в-третьих, благодаря ей я удостоился совершить доброе дело, и за это должен быть ей благодарен» (Авотэйну сипру лану, Пада эт Авраам).

Лицо Хафец Хаима

«…и будешь ты нам глазами» (10, 31).

Во время одного из массовых мероприятий для детей Бней-Брака, которое проходило в здании Оэль Кдошим, расположенном ниже Поневежской ешивы, рав Мордехай Блой поднялся к Раву Шаху, чтобы попросить его выступить перед тысячами детей. Глава ешивы колебался. В этот момент вошёл рав Авраам-Цви Тойб, один из его самых близких учеников.

Рав Шах сообщил ему о просьбе рава Блоя и спросил: «Что ты на это скажешь?».

Рав Тойб ответил: «Кто я и что я, чтобы советовать главе ешивы, что делать? Могу только рассказать, что слышал от моего швера (тестя), р. Михоэля Фрида. Этот человек прошёл весь ад Катастрофы, полностью испил чашу. Он всегда рассказывал нам: единственное, что его держало всё это время, это воспоминание о том, как он один раз видел Хафец Хаима. Свет, исходящий от этого человека, и черты его лица так глубоко отпечатались в его памяти, что каждый раз, когда происходили очередные несчастья, при виде вещей, страшнее которых не было со времён Творения, он делал только одно: представлял себе образ праведника! Это придавало ему такую силу, что он смог выдержать все муки».

Рав Шах немедленно согласился выступить перед детьми и через несколько минут, хотя был очень слаб, уже был в Оэль Кдошим (Алейну лэшабеах).