Простой еврей или просто еврей. Глава Ваэра

И говорил так Моше сынам Израиля, но они не послушали Моше из-за нетерпения и от тяжелой работы» (Шмот 6:9).

«Как вырваться из этого круга?» — вот самый острый вопрос в наше время. Кажется, никогда не было такого благословенного изобилия, как сейчас: электричество и неон превращают ночь в день, телефон и факс сокращают расстояния, СМИ передают новости со всех концов мира. Мы потребляем американские продукты, японские технологии, пользуемся сетью дорог и целым «флотом» автомобилей. А в домах — стиральные машины, холодильники, миксеры, тостеры, микроволновые печи.

Какое изобилие, и какова цена за него! Цена, которую мы платим деньгами, и цена, которую платим телом и духом. Счета за электричество и телефон, за газ и топливо лишь растут. Долги банкам растут. Начинается изматывающая гонка, залезаем в новые долги ради уплаты старых. Люди работают дополнительные часы, торопятся, бегут, напряженные и озабоченные. Где же покой и благоденствие, известные людям прежних поколений?

Минуту. А разве прежние поколения не знали забот о пропитании? Разве у них не было своих бед? Так откуда же они черпали это спокойствие?

Автор «Ор а-Хаим» открывает нам это в недельной главе: «“они не послушали Моше из-за нетерпения” — поскольку не учили их Торе. Это и называется нетерпением, буквально “коротким духом”, ведь Тора расширяет сердце человека».

Вот и весь секрет: посещение уроков Торы приносит покой, ее изучение дарит безмятежность. Счастлив тот, кто учит детей Торе.

Рассказывает гаон раби Давид Браверман:

Однажды я выступал на курсах подготовки лекторов для «Арахим», и одна из слушательниц подарила мне книгу, написанную ее сыном. Это удивительная книга с сотнями галахических разделов, охватывающих весь Талмуд, — запись уроков для учащихся колеля (учебного заведения для женатых мужчин), где готовили судей для еврейских судов.

Мать автора сказала:

— Я тоже приложила руку к созданию этой книги. Дело в том, что мой сын — замечательный исследователь, но очень стеснительный. А в его колеле на каждого авреха возлагают обязанность давать урок перед всеми учащимися. Он хотел избежать этого, поставил свое имя в конце списка. Когда настала его очередь, он умолял главу колеля освободить его от этой обязанности, но тот был категорически против.

Сын решил уйти из колеля в середине семестра, лишь бы не давать урок перед своими товарищами. У него был страх аудитории, его трясло при одной мысли о публичном выступлении. Особенно, если учесть, что речь шла о знатоках Торы, часть из которых по возрасту ему в отцы годились.

А поскольку я очень хорошо понимаю сына, он поделился со мной своей проблемой и сказал, что собирается уходить из колеля в конце месяца. Уверял, что этот путь не для него, ведь он даже не представляет себя выступающим перед аудиторией. Он же, в конце концов, только обычный аврех.

Я поговорила с главой колеля и постаралась выяснить, почему он настаивает, чтобы сын провел урок. Ведь сын у меня большой молодец, тщательно соблюдает учебное расписание. Какой смысл принуждать его к тому, на что он неспособен?

Глава колеля ответил мне так:

— Смотрите. Ваш сын на самом деле исследователь, истинный талмид-хахам, но из-за этой застенчивости народ Израиля может лишиться его открытий в Торе — если он будет просто жить для себя и скрывать то, что изучил. Возможно, через 120 лет Наверху обвинят его в том, что он учился лишь для себя и что мир Торы был лишен его открытий и мудрости. Поэтому я проявляю настойчивость ради его же блага и ради блага всего еврейского народа, — и добавил, улыбаясь: — Еще увидите, как он потом сам захочет говорить.

Когда я поняла, что глава колеля от своего решения не откажется, я стала уговаривать сына, как могла, и в итоге он принял этот вызов. Одно ему не давало покоя. Он хотел «порепетировать», но стеснялся выступать даже перед самыми близкими людьми. Я сказала:

— Ну, меня-то ты не стесняешься. Я готова прослушать твой урок от начала до конца и буду даже задавать вопросы.

В колеле изучали трудные темы из раздела Йорэ Дэа, законы о разделении мясного и молочного. Сын намекнул, что это не совсем мне подойдет, но я настаивала: как раз подойдет! Ведь я много тружусь на кухне, а значит, должна разбираться в этих законах. Наконец, сын согласился.

С утра он пришел ко мне и начал рассказывать весь раздел. Говорил быстро и шепотом. Я постаралась научить его говорить медленнее и в полный голос, мы и над дикцией поработали. Раз двадцать он повторил передо мной этот урок. Я выучила его практически наизусть, сама уже могла бы читать лекцию.

Повторив двадцать раз, он стал увереннее, но всё еще боялся реакции знатоков из колеля. День «дебюта» приближался. Я молилась от всего сердца, материнская молитва помогает. Кроме того, я еще раз встретилась с главой колеля и попросила его поговорить с несколькими аврехами — с каждым по отдельности, чтобы, когда сын закончит свою речь, они выразили одобрение.

С Б-жьей помощью, всё получилось. Сын вернулся счастливым, это был успех. Но радость померкла, когда ему нужно было снова проводить урок. Все страхи вернулись.

Мы договорились: каждый раз, когда придет его очередь вести урок, я буду первой слушательницей. Этой привилегией я пользовалась пятнадцать лет. Он давал мне уроки по всем разделам Шульхан Аруха.

Каждый раз за день до урока я просила аврехов поддержать его. Ему это было нужно.

Слава Б-гу, мой сын удостоился стать судьей и сегодня работает в этой должности в одной крупной общине за границей. Он сам возглавляет там колель. Удивительно, но и в его колеле учащиеся обязаны проводить уроки и ни для кого не делается исключений…

Таким был рассказ этой женщины.

Я раскрыл книгу и увидел, что автор посвятил ее матери. В посвящении было сказано: «Раби Акива сказал ученикам о своей жене: “Моя и ваша Тора принадлежат ей”, ведь она в своей великой преданности позволила мужу полностью отдаться изучению Торы. А моя мама не только позволила, но и сама вела меня к успеху. Она доказала мне, что я способен получить свою долю в Торе и передать ее многим. Поэтому могу от всего сердца сказать о моей дорогой маме: “Моя и ваша Тора принадлежат ей”» (Бэха батахну).