Долг помогать далеким братьям. Глава Шмот

«И было в те дни, и вырос Моше, и вышел к братьям своим, и увидел их страдания» (2:11). Святой Альших написал в комментарии к этим словам следующее:

«Написано: “и было в те дни”, но эти слова лишние. Разве кто-то не знает, что он рос в те дни? Но нам известно, что в любом месте, где говорится “и было”, это указывает на время бедствий. С этим мы подойдем к вопросу. Суть в том, что это учит нас: когда какой-либо человек из народа Израиля возвышается к величию, пока весь остальной народ пребывает в беде, ему не следует говорить “да будет мир с тобой, душа моя”, в беде он должен быть вместе с ними».

Так и здесь: Моше Рабейну (Моисей), мир ему, рос во дворце фараона, фактически являясь приемным сыном могучего царя и управляя всем в его доме. Он также узнал и свою настоящую семью, а колено левитов не было порабощено в Египте. Моше мог наслаждаться благами двух миров — учить Тору от своего отца, великого мудреца поколения, вместе со своим братом-пророком, и дарить им множество благ из царского дома. Но пока остальные колена Израиля стонали под бременем рабства, он не мог найти себе покоя: «И вышел к братьям своим», к представителям других колен, «и увидел их страдания».

Наша Тора — вечная, ее указания вечны для каждого человека в каждом поколении. Приведенная фраза кричит и взывает к каждому, кто изучает Тору: «Где ты? Как ты можешь сидеть во дворцах, наслаждаться в роскоши учебных залов, записав себя в “колено левитов”, когда твои братья жаждут слова Б-жьего, хотят попасть на урок Торы, на укрепляющую веру беседу, ищут капли утешения!»

Однажды гаону раби Исраэлю из Саланта рассказали о возвышенном праведнике по имени раби Лейб Хасид из Кельма и о его чудесных актах милосердия. Рав задал один вопрос: «Этот раби Лейб хоть раз подошел к продавцу в магазине, который весь день трудится ради заработка, и предложил ему: я постою вместо тебя за прилавком, а ты сходи в бейт-мидраш послушать урок и прочесть псалмы?» Если он сделал так, то он и вправду заслуживает прозвище Хасид и всю сопуствующую похвалу.

«И вышел к братьям своим, и увидел их страдания» — таков путь избавителя Израиля: «Он говорил каждому: кто бы поставил меня вместо тебя!» (Шмот Раба 1:12). Моше спустился к народу, выслушивал их боль, ободрял и утешал их. Он впустил луч света в их жизнь! (Майян а-Шавуа).

Один из жителей Кирьят Вижниц в Бней-Браке спал крепким сном, и увидел во сне праведного автора книги «Имрей Хаим» из Вижница, который спросил его: «Что там творится с Моти Меиром?»

Тот удивился. Он не знал человека с таким именем. Но раби продолжил увещевать: «Почему вы не заботитесь о нем?»

Спящий сказал, что не знает его, но раби настаивал на своем: «Прошу, чтобы ты взял его к себе и обучал его час в день».

Спящий спросил: «Где же мне найти его? Я ведь не знаком с ним».

«Я приведу его к тебе, — ответил раби, — завтра в семь тридцать стой на перекрестке Вижниц, а он пойдет навстречу тебе».

Наш хасид встал в растерянности и рассказал сон жене, а та заявила: «Попробуй и увидишь. Помолись рано и жди там».

Он окончил молитву и в половине восьмого утра встал ждать на перекрестке. Молодые люди проходили мимо него, одни шли на молитву, другие возвращались с нее. Внезапно перекресток перешел нерелигиозный парень странного вида. Тот обратился к нему: «Это ты Моти Меир?»

Парень остолбенел и напрягся: «Да, чего ты хочешь?»

«Раби явился мне ночью и велел выйти с тобой на связь».

Глаза юноши прищурились от подозрения: «Откуда мне знать, что эта история не выдумана для того, чтобы приблизить меня к религии?»

Он был в горьком состоянии, полон негативных эмоций. Его отец умер, когда он был еще очень молод. Он стал деградировать, попал в армию, где сбросил с себя всякие остатки религиозности.

Хасид не был готов к такому вопросу, но сразу же на месте нашел, что ответить: «Пойдем ко мне домой, ты постучишь в дверь. Моя жена откроет, скажи, что ты Моти Меир, и посмотри на выражение ее лица».

«Кроме того, — добавил он, — может, ты еще объяснишь мне, почему я стою тут на перекрестке в семь тридцать утра и откуда знаю, что ты будешь здесь проходить. Откуда мне знать твое имя? Раби велел нам учиться час в день».

Парень согласился: если это все, чего хочет раби, он не возражает. Установили время, чтобы учиться час в день. Он вернулся к своим корням, бросил университет и стал учиться в ешиве «Тора ве-Эмуна» в Иерусалиме. Один из его учителей там, раби Мордехай Нойгершель, слышал эту историю из его уст (Майян а-Эмуна)