Почему тряслись пальцы? Цав

«Прикажи Аарону и его сыновьям, сказав» (6:2). Наш учитель рав Х. И. Д. Азулай объяснил это так: «Жертва всесожжения призвана искупить человека за повелительную заповедь, которая не была выполнена. Но есть одна повелительная заповедь, актуальная в каждый момент, а ее нарушение — самое распространенное. Это заповедь изучения Торы, которую исполняют каждым [прочитанным] словом, как сказано: “И говори их” (Дварим 6:7) — их [слова Торы], а не другие (Йома 19 б). Следовательно, каждое мгновение, когда человек разговаривает на посторонние темы, он нарушает эту повелительную заповедь и обязан принести за это жертву всесожжения. Об этом сказано: “Прикажи Аарону и его сыновьям, сказав” — то есть дай им заповедь о грехах речи. “Это учение о всесожжении”».

Наш учитель Хафец Хаим привел рассказ о встрече двух друзей.

«Как дела?» — спросил один другого.

«Нехорошо, — отозвался приятель, — я болен».

Первый удивился. Больные не бегают по улицам и не кажутся такими здоровыми! «Ты выглядишь совершенно нормально», — сказал он.

Тот подтвердил: «Верно, сегодня я здоров».

«Что-то я не понимаю…» — запутался первый.

«Меня поразила трехдневная горячка, — объяснил больной, — Это болезнь, которая проявляется раз в три дня. Позавчера я страдал из-за нее, вчера и сегодня она меня отпустила, а завтра снова нагрянет. А если позавчера и завтра она нападает, значит, вчера и сегодня я тоже больной».

Таковы последовательность и постоянство, требуемые в служении Б-гу. Если кто-то иногда служит, а иногда бездельничает, значит, он бездельник, но у его духовной болезни есть периоды, когда она отпускает.

Гаон рав Хаим Шмулевич сидел на съезде руководителей ешив. Секретарь «Комитета ешив» упомянул об одном из старейших глав ешив, который недавно скончался, и похвалил его богобоязненность, которая опережала мудрость, и его общественную деятельность в мире Торы.

Рав Хаим вмешался со словами: «Оплакивание мудреца — это закон, и как в любом законе, в нем есть свои частные правила и свой источник в Торе. Всевышний засвидетельствовал о нашей праматери Саре, что она была праведницей и превосходила Авраама в пророчестве. Но за что Он похвалил ее после смерти? За то, что все свои годы она вела себя одинаково хорошо, — за непрерывность!»

Услышал его зять, гаон рав Элиэзер Йеуда Финкель, и прошептал своему соседу: «Послушай, он говорит о себе самом».

А тем временем рав Хаим продолжал: «Чему это можно уподобить? Представьте, что для того, чтобы чайник вскипел, его нужно нагревать десять минут. А его поставили на огонь и сняли, спустя восемь минут. Так можно снова и снова ставить его на восемь минут, но он никогда не закипит. Если же хотя бы один раз поставить его на огонь на десять минут без перерыва, он закипит обязательно!» (Моах ве-Лев 31).

У «Сарафа из Бриска», святого гаона рава Йеошуа Лейба Дискина был обычай. Его пальцы дрожали постоянно — когда он учился и размышлял, когда сидел в суде, когда разговаривал с людьми и когда шел по улице. Только в шаббат его пальцы отдыхали от своей дрожи. Обычно он придерживал одной рукой другую, чтобы скрыть дрожь. Когда он сидел с учениками, его пальцы стучали по столу. Ничего удивительного, — говорили ученики, — ведь его ясный и быстрый, как молния, мозг каждую секунду строит новые умозаключения и разрушает их. В нем бегают искры вопросов и ответов, сложных расчетов и рассуждений. Такая энергичная деятельность обязана найти себе выход, и это выражается в безумном движении пальцев.

А в шаббат?

Почему в шаббат пальцы успокаиваются и прекращают трястись? Неразрешимая загадка.

Но затем он переехал из Бриска в Иерусалим, и там к нему пришел его величайший ученик рав Йосеф Хаим Зоненфельд. Когда он впервые встретил его, то вышел в волнении: «Наконец-то, я нашел себе рава!»

Это заявление вызвало изумление. В Иерусалим съехались великие мудрецы — гаон раби Шмуэль Салант, рав из Калиша, гаон раби Меир Ойербах, гаон автор «Торат Хесед» из Люблина — «все любимые, все ясные, все могучие» в Торе. Но нам заповедано прильнуть к учителю, подобному ангелу (Хагига 15 б). А как определить ангела? Ангел постоянно стоит перед Б-гом, с дрожью и трепетом (Хагига 12 б).

В этом и состояла разгадка постоянной дрожи?

«Нет! — воскликнул рав Йосеф Хаим, — разве вы не заметили, что его пальцы беспрестанно выстукивали Имя Б-га по столу?»

Да, все верно.

Это не просто нервозная дрожь и даже не выражение стремительного мышления. Это предстояние перед Б-гом. Он постоянно созерцал присутствие Творца перед собой…

Теперь понятно, почему в шаббат пальцы переставали дрожать. Ведь писать в этот день запрещено, и рав переставал изображать буквы пальцами даже в воздухе. В таком образе увидел его художник и увековечил его на поколения: пальцы одной руки захвачены другой рукой и отмечают каждый миг Святое Имя («Сараф ми-Бриск» 113).

Таким образом, рав Дискин фактически выполнил завещание своего великого отца — гаона раби Бенъмина из Вилковска. Когда сыну исполнилось шестнадцать лет, отец сказал ему: «Знай же, сынок, что каждый еврей должен знать и понимать — и не только понимать, но и ощущать и чувствовать: лучше умереть, задохнуться на месте, чем совершить грех, пойти наперекор Творцу и поступить против Его воли!»

«Я знаю это, папа, — сказал сын, — знаю и чувствую».

«Но это базовый уровень для любого еврея! От тебя же потребуется гораздо больше — чтобы каждый миг без единения с Б-гом был для тебя тяжелее смерти» (Майян а-Шавуа).