Пол стакана чая для простого еврея. Толдот

«Уходи от нас, ибо ты стал гораздо сильнее нас» (26:16). Здесь Тора открывает нам, — говорит Хафец Хаим, — откуда происходит ненависть других народов к Израилю. Причина зависти и ненависти в том, что мы «сильнее». Так сказал и фараон — новый царь Египта: «Они больше и сильнее нас».

Здесь Авимелех тоже говорит Ицхаку: «Уходи от нас, ибо ты стал гораздо сильнее нас» — мы не можем терпеть тебя, потому что ты сильный. Эта сила присутствует не только в сердцах великих людей мира, но и в сердце простого еврея.

Иногда нам встречается простой еврей, и мы не можем поверить, что такой человек обладает величием. Вся его внешность указывает на простоту. Как тут поверить, что он настолько отличается заповедями милосердия и проявляет крайнее внимание в отношениях с ближними?

Гаон рав Ицхак Каана рассказал удивительную историю о раби Ционе Свиде, который жил в поселении Рамат Пинкас рядом с «Ор Йеуда». Благодаря нему в этом месте была устроена роскошная синагога, и были организованы многие уроки по Торе. По сути дела все вернувшиеся к вере ученики «Ор Йеуда» пришли вследствие деятельности раби Циона. Он начал действовать и побуждать к этому других, еще когда весь тот район еще был похож на безжизненную пустыню.

Один из примеров, характерных для личности этого еврея, — это то, как раздавали чай учащимся на уроке по Торе, проводимом вот уже много лет в «Ор Йеуда».

Раби Цион проходил между учащимися, молодыми и взрослыми, с подносом, на котором стояли десятки стаканов чая, и просил их пить в свое удовольствие, чтобы у них были силы продолжать слушать того, кто выступал с уроком.

Так он выполнял работу по раздаче чая изо дня в день на протяжении многих лет.

Учащиеся сильно удивлялись этим стаканам с чаем, но они никогда не осмеливались спрашивать раби Циона об этом. Стаканы не были полными — горячий напиток доходил лишь до середины. Даже те, кто испытывали сильную жажду, были вынуждены довольствоваться половиной стакана чая.

Некоторые среди учеников полагали, что раздающий чай слишком скуп. Он делает добро самой раздачей, но все никак не может освободиться от своей скупости, которая окружает его со всех сторон. Некоторые даже давали ему более резкие характеристики.

Как бы то ни было, этот факт не прибавил ему уважения.

Не так давно, — продолжает рав Каана, — я встретил сына раби Циона. Он хотел, чтобы я выслушал его рассказ о своем отце.

«Незадолго до смерти отца случилось так, что он не пришел на урок, и я решил разносить чай вместо него. В этот раз, ясное дело, я наполнил стаканы доверху и поставил их на поднос, собираясь уже идти и раздавать их учащимся.

Как раз в этот момент подоспел мой отец. Смотрит раби Цион на стаканы, а лицо его выражает недовольство. Он подошел к подносу, вылил из каждого стакана половину содержимого и только после этого начал разносить чай.

Я тоже, — рассказывает сын, — стал недоумевать, почему папа раздает только по половине стакана. Но как и все, я обычно сдерживался и не спрашивал его.

Однако, в этот раз, когда стаканы были уже полными, а он вылил чай, стало ясно, что здесь имеется некий однозначный принцип. Я все-таки решил спросить отца раз и навсегда, почему он так поступает, несмотря на то, что это вызывает к нему неуважение со стороны учеников».

Ответ раби Циона сыну должен научить нас тому, насколько важен и значим каждый еврей, даже если он выглядит простаком.

Вот что он сказал сыну: «Ты, конечно же, знаком с таким-то и таким-то», — назвал он по имени двоих из присутствующих на уроке. Когда сын ответил утвердительно, праведный отец продолжил:

«Поскольку руки у этих двоих дрожат, я понял, что если принесу учащимся полные стаканы чая, когда они получат свою порцию, возникнет проблема. Горячий чай разольется им на руки, и они обожгутся. Он может разлиться и на одежду, и им будет неловко. Я решил, что вместо того, чтобы они чувствовали неловкость, лучше я устыжусь и буду всем раздавать лишь половину стакана. Всевышний сделал мне чудо сегодня — я прибыл вовремя и остановил тебя, чтобы ты не шел к учащимся с полными стаканами…»

Таким был этот «простой еврей» (Бархи Нафши).