Это продолжение расскааз «История одного кольца»). Как нам показалось, эта история жизни и урок из нее могут быть очень полезны многим семьям.
"Женская мудрость построила дом её…" (Мишлей 14, 1)
Молодые поженились, и выяснилось, что муж, как бы это сказать, полный ноль. Во всяком случае, в глазах своей супруги.
Можно ли изменить его? Превратить ноль в десятку? Смотря кому!
Оказывается, «как (в) воде лицо — к лицу, так сердце человека — к человеку» (Мишлей 27, 19). Так сердце супруга к супруге…
Я пишу это письмо после бессонной ночи.
Я выросла в доме не «харедимном» и не светском, таком «ни рыба, ни мясо», в одном из городов на юге. Наш дом был простым, традиционным. Родители послали меня в харедимную школу.
Я была довольно хорошей ученицей, а в семинаре стала соблюдать мицвот более строго. Когда настало время шидухов, я была очень наивной девушкой. Меня познакомили с парнем, который хорошо выглядел, из хорошей семьи. Он прекрасно говорил и казался самым особенным человеком из всех, кого я когда-либо видела. Мой отец не очень хотел, чтобы я за него вышла, но в конце концов уступил — ради меня.
И этот приятный молодой человек проявил себя сразу после свадьбы, неприятно говорить, — как полный ноль. Он просто спал до позднего утра — или до ранних послеобеденных часов, смотря с какой стороны взглянуть. Он исчезал из дома в любой момент, когда хотел, возвращался в любой момент, когда хотел, и проводил время с пустыми и нулевыми товарищами — точь-в-точь такими, как он сам.
У нас родилось пятеро детей, и я была вынуждена справляться сама. Пропитание, воспитание, уборка дома. Всё. Он приходил, ел, спал и уходил снова слоняться. Иногда пытался принять участие в каком-нибудь провальном бизнесе. Я предостерегала его, но он воодушевлялся и вкладывал деньги. Обычно это заканчивалось быстро и с максимально возможными долгами.
Он никогда не вёл себя плохо по отношению ко мне или к детям. Но он мне не давал ничего. Фактически, я относилась к нему как если бы он был маленьким ребёнком, и действительно, в его поведении было что-то детское. Он обижался на каждую мелочь, был очень слаб душевно и ломался при необходимости решить самую небольшую проблему.
Он утверждал, что я руковожу его жизнью. Возможно, это так и было, но у меня не было выбора. Правда в том, что его жизнью я не руководила, руководила только домом, а когда он приходил — была обязана делать ему замечания по поводу глупостей, которые он совершал. Чтобы это не передалось хотя бы детям.
Дети, как раз, ладили с ним неплохо. В конце концов, он никогда не был плохим человеком. Он все время твердил мне, что дети любят его, а я ему постоянно отвечала: «Конечно, какому ребёнку так повезёт, чтобы отец был на его уровне???»
***
Однажды мне надоело. Я решила развестись. Он сопротивлялся. Конечно, сопротивлялся. Чем ему было плохо? Он мог пойти, когда хотел, в пятизвёздочный отель, поесть и уйти. Он тяжело боролся и утверждал, что хочет семейного мира. Мы посетили тысячу консультантов обоего пола, и все они развели руками. Они поняли, что делать нечего. Большинство посоветовали мне разводиться.
Через три года раздельного существования я получила от него гет (разводное письмо). Я это сделала по-умному, убедила его со всей доброжелательностью, что у меня нет ничего против него и что он всегда сможет видеть детей, без какого бы то ни было ограничения. Мы обратились к раввинам, надавили — и он согласился.
Я почувствовала, что вышла на свободу. Не из тюрьмы — из сумасшедшего дома. Он не был плохим человеком, просто очень низкого уровня.
Через год после развода этот человек снова женился. Я радовалась за него и за себя. В конце концов, я никогда его не ненавидела. Но, по правде говоря, жалела его новую жену, которая ещё не знала, в какое болото ступает…
Через некоторое время после их свадьбы я случайно встретилась с его женой Риной (имя вымышленное) на каком-то приёме. Она как раз говорила со мной хорошо и приветливо, и я почувствовала, что она мне симпатична — может быть потому, что я её жалела?!
Из её слов я поняла, что она ничего не имеет против меня. Я удивилась. Была уверена, что он говорил ей гадости обо мне, но Рина отнеслась ко мне по-дружески и сказала просто, что она знает, что мы друг другу не подходили. Всё.
Так просто и легко.
Я как раз к ней хорошо отнеслась, хвалила ей своего бывшего мужа. Сказала, что у него доброе сердце. Что правда, то правда. Что ещё, если это единственное хорошее, что я могла о нём сказать?
Правда в том, что, хотя Рина была очень простой женщиной, я чувствовала, что мне хорошо в её обществе. Я вернулась домой со странным чувством.
Со временем до меня стали доходить слухи, что бывший муж меняется. Он начал работать на какой-то одной работе, проявлял усердие и начал зарабатывать очень неплохо. Я слышала, что он возвращается домой сразу после работы, что он расстался помаленьку — не сразу — со своими плохими друзьями. Дочери рассказывали мне, что по вечерам он учится в хевруте, а от сыновей слышала, что он интересуется их учёбой и поддерживает их.
Это было для меня удивительно и почему-то вызвало чувство дискомфорта. Я не понимала, как это происходит.
Мне случалось ещё несколько раз встречаться с Риной, и она каждый раз хвалила меня и говорила мне комплименты по поводу воспитания, которое я дала детям, о том, какие они дисциплинированные и опрятные. После этого она расхваливала мужа и говорила мне, какой он хороший и особенный. Она делала это не из подлости. Она очень хорошо знала, что это я сбежала от него.
***
С тех пор прошло пятнадцать лет. Я уже выдала замуж двух дочек и женила двоих сыновей. У моего бывшего мужа четверо детей от второй жены, и его невозможно узнать. Он стал серьёзным, интеллигентным, просто другой человек. Говорит спокойно, не делает глупостей. Всегда платил алименты вовремя, и у меня не было с ним никаких проблем.
Два месяца назад я получила алименты в последний раз. Младшему сыну исполнилось восемнадцать. Это было не столько событие, влияющее на наше материальное положение, сколько «уведомление» о том, что ещё один этап жизни закончился и не вернётся. И с тех пор меня одолевают разные мысли, и я с каждым днём всё больше погружаюсь в грусть и депрессию.
Не знаю, как подавляла эти мысли все годы. Может быть потому, что не хотела признать реальность. Как может быть, что муж, который был таким несуразным при мне — идеальной и сильной женщине, образцовой хозяйке, достойно содержавшей дом, — как это могло быть, что сразу после того, как он освободился от меня, он стал человеком?
Правда в том, что я прекрасно знаю ответ — из разговоров с Риной, которые мы вели на протяжении всех этих лет.
Я не нашла ничего, за что было бы можно ценить его. Ни работы, ни ума, ни ответственности. Ничего. Его доброту я связывала, пожалуй, с его глупостью. А она ПОЧИТАЛА его за каждую мелочь. Однажды она рассказала, что они вместе с детьми участвовали в соревнованиях на гоночных лодках на Кинерете. И сказала: «Ты знаешь, как он управляет гоночной лодкой? Он победил всех. Дети были на седьмом небе». Я презрительно посмеялась над ней про себя: «О, вот ещё одна причина уважать мужа — он прекрасно управляется с лодкой!» Но со временем обратила внимание, что она почитает его за всё. Не критикует его вообще. Если и были претензии, она высказывала их самым деликатным образом.
В начале их пути она рассказала мне, что он много спит. Плача, говорила: «Бедный, ему тяжело, он много пережил в жизни. У него было тяжёлое детство. Я зажигаю для него свечу каждый день и произношу благословение, чтобы он был сильным. Не он виноват, а его жизнь. Пока я стараюсь сделать так, чтобы ему не мешали, чтобы он стал сильнее и преуспел». Вот такие слова.
***
Я много думаю о её методе в сравнении с моим — циничным, критическим, атакующим, — и знаю, что со мной у него просто не было шанса. Я требовала от него результатов, не вложив ничего. Не предоставляла ему никакого кредита. Наоборот, требовала от него заплатить долги, не давая возможности работать, чтобы покрыть их.
Так получилось, что мы много встречались на семейных торжествах. Видно, как ему хорошо и как он ценит её. Я не завидую ей. Я знаю, что она это заработала честно. Она удивительная женщина. О ней сказано: «Женская мудрость построила дом её».
Рина настоящая «жена доблестная». Её «простота» многому меня научила. Не чувствую, что она взяла что-то у меня. Мне никогда бы не удалось изменить своё отношение к мужу, и если бы мы оставались вместе, моя жизнь была бы значительно хуже и болезненней. Она создала нечто из ничего. На самом деле так. Я определила его как ноль, а она встала перед ним как единица и превратила его в десятку.
Рина не взяла у меня ничего. Она дала мне знание о том, каков единственный путь изменить ближнего: не замечаниями и оскорблениями. Не отдалением, а отдачей — в том числе и тогда, когда он не заслуживает. Отдача без условий и большой кредит.
Мы и теперь в хороших отношениях с Риной. Она всё ещё чувствует свою «неполноценность» передо мной, всегда за всё извиняется и очень трепетно относится к моему достоинству, но в последнее время я чувствую, что «не достаю ей до щиколоток». Она потрясающая женщина, благородная, особенная.
Истина открылась мне внезапно во всей силе. Именно Рина — женщина, о которой сложен гимн «Жена доблестная». Когда я читаю эти слова, вижу её в каждой строчке:
Кто найдёт жену добродетельную?
Выше жемчугов цена её.
Уверено в ней сердце мужа её,
И он не останется без прибытка (Мишлей 31, 10-11).
И прежде всего: «Она воздаёт ему добром, а не злом, во все дни жизни своей» (там же, 13). Этот стих описывает Рину с необыкновенной точностью.
Сегодня я хочу выйти замуж во второй раз. Рина пытается помочь мне найти кого-то подходящего, а я знаю, что не должна особенно перебирать. Если я буду вести себя как она, я смогу любого супруга превратить в подходящего и особенного, потому что «как (в) воде лицо — к лицу, так сердце человека — к человеку» (Мишлей 27, 19).
***
Я хочу добавить несколько личных слов для Рины:
Спасибо тебе, Рина, за всё.
Спасибо за то, что взяла у меня,
Спасибо за то, что дала мне,
Спасибо за то, какая ты,
И спасибо за то, что ты сделала из меня.
Я люблю тебя, Рина. Ты моя самая лучшая подруга.
Скажи, я найду когда-нибудь пару, подходящую мне?
