Ссуда под проценты

Пишет Рамбам в книге «Яд Хазака» в законах «дающего в долг и одалживающего»: «Тора запрещает и одалживать под проценты, и брать под проценты, то есть и ростовщик, и его клиент нарушают запрет Торы». (перек 4).

Ростовщик нарушает шесть запретов, а именно:

1) «Ло тийе, ло кинуше» — «Не веди себя с ним, как хозяин с рабом».

В главе Торы «Мишпатим» (22;24) написано:

«Когда ты исполняешь заповедь дать в долг нуждающемуся из народа моего, бедняку, с тобой, не веди себя с ним как хозяин с рабом [а наоборот, веди себя так, как будто вообще он ничего у тебя не занимал], не обязывай его выплачивать тебе проценты»[1].

Объясняет Рамбам в «Книге заповедей» (запретительная заповедь 234), что ростовщику не только запрещено притеснять человека, попавшего в затруднительное положение и вынужденного взять у него в долг (нельзя запугивать его, позорить, требовать возврата долга, когда известно, что занявший пока еще не имеет возможности расплатиться), но также запрещено требовать с должника проценты.

2),3)

В главе Торы «Беар» (25;37) написано:

«Эт касс пехо ло титен ло бэ нешех у вэ марбис ло титен охлехо» — «Деньги свои не давай под проценты и под проценты не одалживай продукты».

Этот отрывок содержит сразу два запрета, обращенные к ростовщику.

Тора называет прибыль от ссуды иногда словом нешех, а иногда словом марбис. Раши объясняет значение слова нешех как «укус»: проценты, начисляемые на ссужаемую сумму похожи на укус змеи. Сначала это маленькое незаметное пятнышко, а потом оно увеличивается до смертельных размеров. Таким образом, это слово подчеркивает, что занявший деньги терпит убытки.

Слово «марбис» — производное от слова «много», «увеличение» — с другой стороны, ссуда под проценты является источником умножения имущества ростовщика.

4)

В главе «Беар» сказано (25;36):

«Ло тиках ме ито нешес вэ тарбис» — «Не бери с него проценты ( нешех [см. объяснение выше] и тарбис), бойся Вс-сильного и [помоги] жить брату твоему с тобой».

5)

«Ло тасимун алав нешех»

Окончание приведенного выше (1) отрывка из Торы переводится как:

«Не обязывай его выплачивать тебе проценты»

6)

«Лифней ивер ло титен михшоль»

«Не подставляй ногу слепому»

Запрещено давать другому плохой совет или поддерживать преступающих закон, так как они ослеплены своими желаниями. Ростовщик, предлагая ссуду под проценты, «подставляет ногу» человеку, вынужденному взять эту ссуду, поскольку тот, согласившись, тоже нарушит закон.

Человек, который берет в долг под проценты, нарушает два запрета Торы:

1)

«Ло таших леахиха»

В главе «Ки теце» (23;20) написано:

«Не бери в долг под проценты у брата твоего деньги, продукты и любые другие вещи»

2)

«Лифней ивер ло титен михшоль»

«Не подставляй ногу слепому»

Одалживающий, согласившись взять ссуду под проценты, дает возможность ростовщику нарушить закон.

Гаранты и свидетели процедуры нарушают запрет:

«Ло тасимун алав нешех»

Он упомянут выше в запретах ростовщику (1). Дословно этот запрет переводится так:

«Не положите на него проценты».

Здесь используется множественное число, то есть Тора обращается ко всем участникам и посредникам отношений между ростовщиком и его клиентом, которыми являются:

гарант,

свидетели операции,

секретарь, излагающий контракт на бумаге.

Остальные посредники нарушают запрет:

«Не подставляй ногу слепому».

Давайте задумаемся, чем же отличается оплата за ссуду от платы за пользование каким-либо предметом или квартирой. Почему первое Тора запрещает, а второе разрешает?

Этот вопрос задается в Талмуде, в трактате Баба меция (стр. 69). Там же есть ответ на вопрос: «После окончания срока пользования, возвращается тот же самый предмет, который был сдан в пользование, естественно, уже не таким, как был, а бывшим в употреблении, т.е. в процессе использования он стал дешевле, чем был раньше. А вместо денег, которые были истрачены, возвращаются другие, ничуть не хуже, т.к. в деньгах важна только та цена, которую они в себе содержат, а не сами деньги».

Таким образом, квартира или любой предмет, предназначенный для сдачи внаем, уже сейчас содержат в себе все те «плоды» и возможности использования, и они, также как и сам предмет, принадлежат его хозяину. Другими словами, съемщик, пользуясь «плодами», обязан за них заплатить. Гемара пишет, что предмет, сданный внаем, уменьшился в стоимости — чтобы подчеркнуть, что съемщик путем использования предмета взял то, что уже принадлежало хозяину этого предмета, а именно его соответствующее использование.

С деньгами же ситуация абсолютно другая. У хозяина, имеющего сумму денег, которую он готов дать в долг, нет сегодня тех «плодов», которые эти деньги принесут съемщику. Приведем пример. Человек занял денег и купил компьютер, на котором написал важную программу, за нее он получил много денег. Этот «плод» не имеет абсолютно никакого отношения к ссуде, т.к. он не был заложен в одолженных деньгах. Поэтому он не имеет никакого отношения и к тому, кто дал эти деньги в долг. Если же ростовщик захочет взять себе от результата, который получил взявший в долг, он возьмет то, что никаким образом ему не принадлежит, т.е. совершит воровство. На это намекает Гемара, говоря, что сумма вернулась к ростовщику цельной и невредимой, только бумаги (деньги) другие.

Другими словами, человек, сдавший в аренду предмет, продает возможность использования предмета и за это получает деньги.

Человек, давший другому сумму денег в долг, ничего не продает и получает обратно ровно столько, сколько отдал плюс проценты. (Деньги — это не предметы, а лишь знаки ценности; главное в них — та цена, которую они имеют, а это цифра, которая не может иметь «плодов».)

Но в ответ на это логичное рассуждение мы спросим: «И все-таки, даже если вышесказанное правильно, все то время, пока деньги находятся у клиента, ростовщик мог бы сам воспользоваться своими деньгами и получить с них какую-либо прибыль?»

Однако наше «мог бы» — это только предположение. Согласитесь, предполагать получение миллиона долларов и реально иметь их в кармане — это разные вещи. В случае кредитования ростовщик лишается денег на определенное время, а потом по истечение срока получает обратно всю ссуженную сумму. Единственное, что действительно дал ростовщик, это свое «терпение» в ожидании возврата денег. Т.е. он ограничил свою возможность пользоваться этими деньгами ради нуждающегося.

И все же деньги, которые мы обычно платим за аренду чего-либо, оплачивают именно использование предмета. Они не являются вознаграждением хозяину за то, что он ограничил себя ради нас. С другой стороны, он и не обязан ограничивать себя ради другого. Поэтому заповедала Тора быть милосердным к нуждающемуся и, если есть возможность помочь ему, не отстраняться, а дать в долг, несмотря на то, что это ограничит возможности дающего.

Тора заповедала еврею быть милосердным и, если есть возможность, помочь нуждающемуся и дать в долг, несмотря на то, что это ограничит возможности дающего.

Таким образом, мы ответили на вопрос, чем отличается выплата процентов за ссуду от оплаты аренды квартиры или использования какого-либо предмета.

2

Это поможет нам понять суть закона, запрещающего давать ссуду под проценты, но сначала разберем небольшой отрывок из Гемары Баба меция (стр.61):

«Сказал Рова: Почему Тора — отдельно запретила рибис [ссуду под проценты — где это написано в Торе, мы упомянули в начале нашей статьи], — отдельно запретила грабеж

В главе Кдошим (19;13) сказано: Не задерживай оплату рабочему [даже если он не бедный], не грабь, не задерживай до утра оплату рабочему, которого нанял работать поденно».

— и отдельно запретила обман в торговле

В главе Беар (25;14) сказано: «Когда будете заниматься продажей или покупкой в народе своем, не обманывайте один другого?»

Смысл этого вопроса объясняет Раши. По его словам, суть у этих запретов одна, а именно, Тора запрещает наносить ущерб имуществу человека. В основе вопроса Рова лежит один из важнейших принципов изучения Торы. Известно, что в Торе нет ни одного лишнего слова и, если мы докажем, что, например, запрет воровства вытекает из запрета ссуды под проценты или из запрета обмана в торговле — это обязывает нас понять, для чего Тора отдельно запретила воровство.

Отвечает Гемара: Все три запрета необходимо было написать.

1)Если бы было написано в Торе только: «Нельзя давать в долг под проценты», мы не могли бы выучить из этого, что запрещены также грабеж и обман. Т.к. можно было бы сказать, что ссуда под проценты запрещена не из-за того, что один наносит ущерб имуществу другого, а это особое постановление. Ведь мы нашли, что такую ссуду не только нельзя давать, ее также запрещено брать. То есть эта заповедь Торы запрещает операцию с ссудой под процент не только для ростовщика, но и для его потенциального клиента. Хотя последний, как и любой хозяин, может делать со своим имуществом все, что хочет.

2)Если бы было написано только «нельзя грабить» — тогда бы мы могли подумать, что запрет относится только к ситуации, когда ограбленный был принужден. А когда он сам соглашается [расстаться со своим имуществом], как в случае с ссудой под проценты или, если он недостаточно внимательно отнесся к сделке и дал себя обмануть, как в случае торговли с обманом, Тора не запретила.

3)Наконец, если бы было написано в Торе только «нельзя обманывать в торговле», мы бы сказали, что этой заповедью Тора запрещает обман и ложь, и этот запрет не относится к ссуде и грабежу. В случае ссуды, имеется обоюдное согласие сторон, и никто никого не обманывает, все открыто. В случае грабежа, нет согласия сторон, однако нет и обмана, все открыто.

Таким образом, из каждого запрета в отдельности мы бы не смогли выучить два остальных запрета. Все же спрашивает Гемара: Может быть, если бы в Торе было написано только два запрета, из них мы могли бы выучить и третий?

1)Если бы Тора запретила грабеж и обман — могли бы мы из этого выучить, что нельзя давать в долг под проценты? Нет, невозможно, так как в случае ссуды «ограбленный» идет на убыток сознательно, тогда как в случае грабежа он, естественно, не согласен, а в случае обмана потерпевший и не знает об этом.

2)Если бы Тора запретила ссуду под проценты и грабеж — можно было бы выучить из этих двух запретов, что нельзя также обманывать в торговле? Нет, так как и проценты, и грабеж не имеют места в честной торговле, а то, что происходит при обмане, иногда присутствует. Ведь случается, что человеку срочно необходима какая-то вещь, и он готов за нее заплатить во много раз дороже, чем она стоит.

3)Осталась последняя возможность: если бы Тора содержала запрет ссуды под проценты и запрет обмана в торговле, то можно ли было бы выучить из них, что нельзя грабить? Отвечает Гемара: «Да, можно!» Обман доказывает, что ссуда запрещена не по особым причинам ссуды, а ссуда доказывает, что обман запрещен не по особым причинам обмана, они имеют «общий знаменатель» — один человек грабит другого. Способы разные, а суть одна.

Если так, то зачем же Тора дополнительно запретила воровство?

Далее Гемара ищет ответ на этот вопрос, но для нас уже стало ясно, что запрет воровать и грабить мы учим из запретов Торы давать в долг под проценты и обманывать.

В этой Гемаре мы видим следующее:

1)Тот факт, что Тора запретила не только давать в долг под проценты, но и брать ссуду, не является причиной для того, чтобы сделать вывод, что это особое постановление. В основе этого запрета, так же как и запрета обманывать, лежит запрет наносить ущерб имуществу другого человека.

2)Из запретов грабежа и обмана мы бы не выучили, что нельзя ссужать под проценты, т.к. в случае ссуды клиент знает и согласен, чтобы его «ограбили». Но из запретов ссуды под проценты и обмана мы можем выучить запрет грабить. А это значит, что ссуда под проценты является грабежом. Вот как говорит Гемара (там же ):

«Общий знаменатель ссуды под проценты и обмана — это грабеж».

Но это не обычный грабеж, а грабеж с согласия ограбляемого, то есть как бы «узаконенный». И это ясно из приведенного выше объяснения различия между ссудой и сдачей внаем: в случае ссуды «плоды», добываемые посредством денег, не имеют никакого отношения к ростовщику, поэтому, взяв за эти «плоды» плату, ростовщик просто грабит клиента, несмотря на то, что клиент согласен.

Тот факт, что ростовщик отказался от пользования своими деньгами в пользу клиента, не является предметом купли-продажи. И это имеет в виду Гемара, сказав, что из запретов ссуды под проценты и грабежа нельзя выучить запрет обмана, поскольку в обмане есть ситуация, разрешаемая законом, а именно, тот случай, когда покупатель готов заплатить за вещь, которая ему очень нужна, дороже ее стоимости. А в сдаче внаем оплачивается пользование предметом — пользователь получает «плоды», а взамен дает деньги. Тот факт, что хозяин предмета отстранился на время от пользования им и мог бы сам иметь эти «плоды», не является причиной дополнительной оплаты.

В вышесказанном мы хотели отразить только суть запрета, но не имели в виду, что ссуда под проценты — это абсолютный грабеж, и в ее отношении работают все законы Торы, которые связаны с грабежом. Поскольку клиент согласен и идет на сделку сознательно — это выходит из рамок обычного грабежа, так как в принципе по закону Торы человек — абсолютный хозяин своего имущества и может делать с ним все, что хочет: как увеличивать, так и уменьшать. Если ему захочется, может сжечь все свои миллионы, а если он попросил вас ему в этом помочь — это его право. И еще, мы ведь знаем, что воровать нельзя как у еврея, так и у нееврея, а ссуду под проценты можно давать нееврею (и, соответственно, брать у него). Тогда почему Гемара называет это грабежом?

Напомним еще одну деталь: запрет ссуды под проценты распространяется и на самого клиента — «ограбляемого по собственному желанию», и на гаранта, и на свидетелей, и даже на секретаря, составляющего соответствующий документ, чего нет в обычном грабеже. Таким образом, этот запрет относится к обществу в целом. Тора запретила евреям основывать взаимоотношения на грабеже и, несмотря на то, что все участники согласны со сделкой и довольны, такая сделка противоречит принципам любви и единения, на которых евреи обязаны строить отношения.

[1] Отрывки из Торы приводятся не дословно, а в соответствии с тем как они объясняются в Талмуде и комментируются мудрецами.

Александр Айзенштат, из журнала «Мир Торы», Москва