Великое правило Торы 1

Есть в Торе одна заповедь, может быть, самая известная из всех ее заповедей, о которой можно сказать, что она же — самая трудная для исполнения: «Полюби своего ближнего, как (любишь) самого себя» (Ваикра 19:18). В глубокой древности об этой заповеди сказали наши мудрецы: «Великое правило во (всей) Торе».

Почему великое? И, главное, каким образом ее можно исполнить?

Ведь одно дело — поступи так-то, делай то-то, такого действия остерегайся и т.д., а тут — полюби! А если я не могу полюбить? Разве сердцу, как говорится, прикажешь? Итак, у нас сразу два вопроса: почему эта заповедь названа великим правилом? И как ее выполнить?

Ответ находим в книге известного подвижника Торы, праведника нашего поколения, раби Элияу Элиэзера Деслера (1891—1954, Белоруссия, Англия, Израиль — ешива Поневеж в Бней-Браке). В ней приведены несколько глубоких определений того, что понимается под выражением «любовь к ближнему».

Любовь. Все из нас — в индивидуальной степени, конечно — испытывают это чувство. По отношению к детям, родственникам, матери, например, или по отношению к друзьям. А также, само собой разумеется, по отношению к мужу или жене. Короче говоря, любой из нас умеет любить. Но как любовь возникает в сердце человека? Рав Деслер начинает с того, что указывает на очевидное деление всего человечества на две группы — тех, что дают, и тех, что берут. Оказывается, у каждого человека превалирует одно из начал — давать или брать. Это не значит, что любой из нас принадлежит целиком к одной из этих двух групп. Человек достаточно сложен. Он и берет, и дает одновременно. Но одно из этих начал, повторяем, является для каждого из нас доминантой. В принципе, нет такого человека, в котором хотя бы в зародыше не присутствовала искра желания поделиться с другими, — каким бы стяжателем и потребителем он ни был. Наличие желания давать видно хотя бы по тому, как тяжело каждый из нас переживает изоляцию от других людей. Нам свойственно тосковать в одиночестве. Изоляция, оторванность от других воспринимаются нами как одно из тяжелейших испытаний. Тюрьма — после смерти самое страшное наказание, избежать которое человек стремится всеми силами. И наоборот, радость, испытываемая любым человеком по какому-то поводу, не кажется ему полной, если он не может разделить ее с другими — родственником, другом, любым человеком, лишь бы не переживать ее наедине. Разве это желание разделить с другими радость или эта тоска тюремного одиночества не являются проявлением нашего врожденного начала ­желания давать, — о котором идет разговор? Но пропорции этих двух начал — давать и брать — в каждом человеке проявляются по-разному.

Рав Деслер приводит пример. Нормальный человек хочет иметь потомство. Здесь важны два момента:1) человек считает, что в потомстве продолжается он сам; 2) таким образом им реализуется врожденное чувство любви к людям. Он как бы заранее знает, что, родив детей, он будет их любить. По крайней мере готов любить.

Каждый знаком с семейными парами, а то и с одинокими людьми, усыновившими чужих детей. Они вводят в свой дом сироту и превращаются в родителей, которые отдают всю силу своей любви приемному, генетически чужому им ребенку. Но есть такие, что переносят то же самое чувство на другие объекты: что-то самозабвенно коллекционируют, обзаводятся собакой и т.д. Собака становится их домочадцем, они приближают ее к себе, отдают ей часть себя. Это и есть проявление начала давать, глубоко укорененное в душе человека.

Возникает вопрос. Если любовь глубоко связана с началом давать, то что из них является определяющим — любовь или это влечение жертвовать собой? Другими словами, любовь ли возникает как порождение нашей способности давать или эта способность сразу же проявляется в нас, как только мы начинаем кого-то любить? Что из них базисно?

Обычно считается, что в основе лежит любовь: полюбив другого человека, мы начинаем одаривать его и самозабвенно делать для него добро. Но истина такова, что все как раз наоборот. Человек любит дела своих рук. Он чувствует, что в его делах он продолжает самого себя. Он любит ребенка, которого родил, воспитывал, за которым ухаживал. Он любит животное, за которым смотрит — будь то собака или корова в стаде. Он любит дерево, которое посадил и которое поливает. Даже неживую природу он одаряет теплом своей любви: дом, который построил, любое дело, которым ежедневно занимается. Он склонен видеть во всем этом часть самого себя. Ту же мысль мы находим в словах мудрецов (трактат «Дерех эрец Зута»): «Если хочешь с любовью относиться к ближнему, одари его добром».