Темы: Мирьям, Недельная глава, Лашон а-ра, Беаалотха, Хафец Хаим, Критика, Рав Бенцион Зильбер
Глава разъясняет правила зажигания храмового светильника-семисвечника, говорит о некоторых обязанностях коэнов и о подготовке левитов к работе в Храме.
Глава излагает законы праздника Песах, рассказывает о недовольстве в стане евреев и о том, как Всевышний наказал евреев, удовлетворив их пожелания.
Глава завершается рассказом о прегрешении Мирьям, сестры Моше и Аарона, и о полученном ею наказании.
КОНТРОЛЬ НАД СВОЕЙ РЕЧЬЮ — НЕИСЧЕРПАЕМАЯ ТЕМА
Праведница и пророчица Мирьям в конфиденциальном, как теперь выражаются, разговоре с братом (с Аароном) сказала, что она обеспокоена поведением другого их брата, Моше, который прекратил супружеские отношения с женой.
Перед получением Торы у горы Синай евреям на три дня были запрещены интимные отношения, чтобы они могли услышать Десять заповедей непосредственно от Всевышнего. Таковы законы пророческого состояния. Потом евреям было разрешено вернуться к обычной жизни. Но Мирьям не знала, что от Моше Всевышний потребовал постоянно быть готовым к общению с Ним, т.е. запретил ему интимные отношения с женой. Ее смущало, что, по-видимому, Моше считает себя выше других еврейских пророков, с которыми Г-сподь тоже говорит время от времени.
Этот разговор Всевышний расценил как злословие — лашон а-ра. Мирьям могла высказать свои сомнения Моше, и это не было бы злословием. Но с другим человеком, пусть даже с родным братом, говорить на эту тему ей не следовало. И она, как сказано в конце нашей главы, была сурово за это наказана.
Как мне кажется, мы уже не впервые касаемся запрета злословия. Но тема эта поистине неисчерпаема.
Мы не всегда понимаем, какие последствия может иметь наше даже самое объективное и сдержанное критическое замечание. Чтобы избежать этих последствий (даже если мы не представляем их себе ясно и определенно), надо избегать критических замечаний. В подтверждение чему приведу следующий рассказ рава Якова Каменецкого о Хафец Хаиме. Напомню только: автор щироко известного алахического труда о злоречии тщательно избегал в своей жизни этого греха.
Как-то Хафец Хаим вместе с одним польским раввином поехал куда-то, чтобы выполнить мицву — совершить Б-гоугодное дело. В пути они остановились на постоялом дворе, известном строгой кашерностью кухни. Узнав в своих гостях уважаемых раввинов, хозяйка приняла их особенно заботливо и предложила им самую вкусную еду.
После ужина хозяйка спросила, понравилось ли постояльцам угощение, и Хафец Хаим ответил, что все было прекрасно. Его спутник с ним согласился, но добавил, что соли, пожалуй, могло бы быть и побольше.
Когда хозяйка вышла, Хафец Хаим сказал:
– Я всегда уходил из ситуаций, где можно было услышать лашон а-ра. А тут вдруг услышал. Это вызывает у меня сомнения в достаточной чистоте нашей поездки и в ее цели.
— Что случилось? — спросил его спутник.
— Ну как же, — отвечал Хафец Хаим. — Ведь хозяйка не сама готовит еду. У нее работает повариха, бедная вдова. Хозяйка сделает ей замечание. Повариха начнет оправдываться, утверждать, что положила в еду достаточно соли. Хозяйка вспылит: «Что же получается? Ты хочешь сказать, что я лгу?» Спорить дальше хозяйка не станет, а просто уволит повариху.
— Вы преувеличиваете, — возразил польский раввин.
— А вот пойдемте на кухню, и Вы убедитесь.
Ситуация на кухне, увы, соответствовала предположениям Хафец Хаима. Его спутник очень огорчился. Он просил забыть об этом случае, убеждал хозяйку оставить повариху на службе, даже предложил ей ради этого денег.
К счастью, все кончилось благополучно. Хозяйка сказала, что она очень дорожит своей действительно отличной поварихой, и хотела только предупредить ее, чтобы она была внимательней.
А если бы раввины не вмешались? Если бы сочли эпизод самым обычным, мелким, не заслуживающим внимания?
Без необходимости, которая также четко определяется законами Торы, мы не должны заниматься критикой других людей, даже самой сдержанной и немногословной.
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Аман решил расправиться с Мордехаем, истребив вместе с ним всю еврейскую общину страны, и он получил на это разрешение царя
Рав Йосеф Б. Соловейчик
В реальных ситуациях нужен женский ум, а не мужские теории.
Рав Реувен Пятигорский
Мегилат Эстер
Рав Цви Вассерман
Казалось бы, Мордехай, царский судья, высокопоставленный вельможа, должен был бы сразу нажать на дворцовые рычаги...
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Рав Арье Кацин
Талмуд утверждает, что «радость — это разрешение сомнений!» В этом состоит внутренний смысл заповеди «стереть Амалека», писал рав Гедалия Шор.
Рав Мордехай Райхинштейн
В Свитке Эстер мы читаем о цепочке событий, которые привели к чудесному избавлению, в честь которого установлен праздник Пурим. Эти события произошли почти 2400 лет тому назад в тогдашней столице Персии — городе Шушан. Известно ли нам сегодня где находился Шушан? Еврейская община Ирана считает, что древний Шушан — это иранский город Хамадан, расположенный в 400 км к западу от Тегерана. Подавляющее большинство историков и специалистов по Ирану с этим не согласны. Но и они не сильно возражают против того, что мавзолей с могилами Мордехая и Эстер — главных героев праздника Пурим — находится в Хамадане. Сегодня это место является одной из главных достопримечательностей города и местом паломничества, причем не только для евреев, но и для мусульман.
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Комментарий на свиток Эстер»
Почему Эстер велела подождать три дня перед ее визитом к царю?
Рав Носон Шерман,
из цикла «Эпоха и чудо»
Лик Б-жий был сокрыт от людей во времена пророков
Рав Реувен Пятигорский
Став главой правительства, Аман вознамерился уничтожить «оппозицию», вдохновителем которой — в его глазах — был еврей Мордехай. А заодно уничтожить и всех евреев.
Рав Реувен Пятигорский,
из цикла «Очерки по недельной главе Торы»
По материалам журнала «Истоки»
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Комментарий на свиток Эстер»
Неужели Мордехай был человеком, который искал ссоры, интриг, готов был нарушить приказ царя?