Пастор-раввин

— Я был вашим пастором много лет и учил вас тому, во что искренне верил. Я больше не могу это делать. То, что я вам проповедовал, — оказалось неправдой.

По рядам пробежали недоумевающие шепотки. Пастор Карлос Виегас старался не смотреть в глаза своим прихожанам. Он не хотел знать, что они о нем думают. У него была только одна цель: попросить прощения и попрощаться с этими людьми навсегда, хотя это и будет очень больно. Он продолжал, слегка повысив голос:

— Я прошу прощения у каждого из вас за то, чему я вас учил. У меня не было намерения вас обманывать — я сам ошибался…

Это произошло около двадцати лет назад в евангелистской общине небольшого городка Белло на северо-западе Колумбии. Сегодня нет ни той общины, ни того пастора. Есть рабби Элад Виегас и синагога, которую посещают около трехсот новообращенных иудеев.

Спасаясь от Инквизиции

Карлос Виегас вырос в одном из самых бедных и опасных районов Колумбии. Преступные группировки, перестрелки, наркоторговцы, нищета, трущобы — да, его далекие предки совсем не так жили в Испании. Испанские евреи в 14-м веке прекрасно интегрировались в культуру и общество, занимали высокие посты, оказывали влияние на политические процессы. И когда они встали перед выбором: покинуть Испанию или креститься, — многие перешли в католичество, продолжая тайно соблюдать заповеди Торы. Инквизиция охотилась на еврейских «конверсо», ведущих двойную жизнь, жестоко пытала их и сжигала на кострах.

Предки Карлоса Виегаса бежали от Инквизиции в Колумбию, переплыв через всю Атлантику и причалив в порту Картахена на берегу Карибского моря. Но и там они не могли открыто соблюдать законы Торы: Инквизиция их настигала повсюду. Уходя всё глубже в подполье, не имея еврейских книг и раввинов, они всё больше удалялись от иудаизма, и только некоторые обряды продолжали передаваться от матери к дочери. С тех пор Южную Америку населяют миллионы евреев-христиан. Но в последнее время души некоторых внезапно стали просыпаться и устремились домой, в еврейскую веру.

Уважаемый пастор в 19 лет

Карлос Виегас стал членом евангелистской церкви лет в шестнадцать и к своим девятнадцати годам уже был известным пастором. Евангелисты — это такие христианские сионисты, у них очень принято ездить в Израиль, и Карлос в 1998-м году тоже отправился в Иерусалим, чтобы больше узнать о Святой земле, о её культуре и о её связи с христианством.

Узнал он совсем другое. Карлос с удивлением понял: многое, что было принято в его семье, оказывается, было отголосками иудаизма! Омовение рук перед едой, спрятанные внутри католических статуэток мезузы, отдельные печи для Пасхи — всё было очень знакомо и близко. Всё еврейское отзывалось в нём так, как будто его душа была настроена в унисон с этим городом, с этими людьми, с этой историей…

Но Карлос был не просто одним их прихожан — он был лидером протестантской общины. На нем лежала ответственность за 3000 людей, которых он наставлял и обучал. Мог ли он предать их? А оставляя всё по-прежнему — не предаёт ли он сам себя? Карлос думал об этом несколько ночей, но так и не пришел ни к какому решению. Чувство трепета, которое сопровождало его в Иерусалиме, в Белло постепенно угасало. Карлос продолжил проповедовать в церкви, прихожане, как и раньше, приходили к нему с вопросами, и он терпеливо отвечал, рассказывал, объяснял смысл непонятных строк евангелия… Всё шло, как и до поездки в Израиль. Только почему-то, в очередной раз перекладывая закладку в Библии на другую страницу, Карлос вздыхал. Изображенная на ней Звезда Давида как будто звала его туда, куда не было пути.

30 дней плена

Жизнь перевернулась в один момент. Однажды Карлос выступал с лекцией перед 40 членами общины на ферме своего отца. Закончив выступление, он шел к своей машине, и вдруг —

Чьи-то руки схватили его и бросили на землю. Дуло пистолета жёстко воткнулось ему в затылок. В запястья впились пластиковые стяжки. Еще десять минут — и пленник оказался в густых джунглях, один, в окружении похитивших его преступников.

Бандиты рассчитывали на хороший выкуп — или со стороны состоятельного отца Карлоса, или со стороны евангелистской церкви. Они запросили сумасшедшую сумму в 100 миллионов песо, которую собрать было нереально.

Тридцать дождливых, похожих один на другой, дней. Холод, сырость и одиночество. Куртка вместо подушки, она же — вместо одеяла. Тарелка пустого риса один раз в день. Издевательства охранников, тыканье в лоб пистолетом, угрозы пристрелить. И — безнадежность, полная безнадежность.

У Карлоса ничего не было, кроме Библии. Её-то он и читал целый день, каждый день. Этот томик весь испещрен подчеркиваниями и заметками. Особенно те главы, где описываются страдания еврейского народа в египетском рабстве, и то, как Вс-вышний дал евреям силы вынести невыносимое, — и вывел на свободу. «Для Б-га нет ничего невозможного, — иногда думал Карлос. — Он избавил от рабства целый народ — может спасти из плена и меня…» Порой он думал совсем иначе: «Так и подохну в этих джунглях, как собака. А что я успел сделать в жизни?..»

В конце концов, после долгих переговоров и уговоров, бандиты согласились отпустить Карлоса за гораздо меньшую сумму. Проведя 30 дней в плену, Карлос вернулся домой другим человеком. Его тело было крайне ослаблено, врачи не знали, какую болезнь лечить в первую очередь. А душа была жива как никогда и жаждала перемен!

Больше нельзя лгать

Там, в плену, Карлос понял такую простую вещь, которую на свободе он никогда не ощущал: что будет завтра — никто не знает; только этот самый момент, в котором я нахожусь сейчас, — вот что имеет значение. Что я делаю в этот самый миг? О чем я думаю в эту секунду? Чего я хочу, чего я боюсь, на что рассчитываю? Ведь следующая секунда может просто не наступить для меня в этом мире…

В 2004 году Карлос снова полетел в Израиль. Ему было необходимо прояснить для себя несколько важных вопросов. Карлос нашел в Иерусалиме раввинов, которые говорили по-испански, подолгу говорил с каждым из них: об иудаизме, о христианстве, о Храме, об Иерусалиме, о заповедях, о шабате, а главное — о смысле Творения.

Вернувшись в Колумбию, Карлос собрал свою общину и выступил перед ней с тем самым обращением, где признался, что не может и не хочет им лгать — поэтому он уходит из церкви и посвящает себя изучению иудаизма. Никто не ожидал от пастора ничего подобного. Минутная тишина сменилась хаосом: кто-то выкрикивал слова протеста, кто-то перешептывался с соседом, какие-то женщины плакали…

В общине было около 3000 человек. 2400 из них ушли в другие церкви. 600 — решили остаться с любимым пастором, который уже не был пастором, и учиться у него новому знанию.

Сотни глаз смотрели на Карлоса — выжидательно, с надеждой. Чему он будет их учить теперь? Это он пока плохо себе представлял: он перестал быть евангелистом, но его знания в иудаизме были неглубоки, да и евреем он не был. Карлос стучался в ворота колумбийских синагог и в двери к раввинам, но не встречал понимания и желания помочь.

Тем не менее, здание церкви постепенно превратилось в синагогу. Там теперь учили не евангелия, а еврейский Закон и Пятикнижие. Почти через 4 года Карлосу и его подвижникам удалось привезти из США в Белло раввинский суд, бейт-дин, который согласился сделать гиюр членам общины: к тому времени из 600 человек в ней осталось 300. 72 человека были обращены в иудаизм на первом этапе, и постепенно гиюр прошли все 300. Еще два года бывший Карлос, а теперь — Элад, провел в ешиве в Израиле, получил там раввинское звание (смиху) и вернулся к своей пастве, в Белло.

«Может быть, мы тайно ходим в церковь?»

Развивать общину было тяжело. Ее члены — простые люди, с очень средними доходами. Покупка талитов, тфилин, молитвенников — на всё нужно было искать средства. Много лет у них не было миквы, и женщины, рискуя жизнью, совершали омовение по ночам в речной воде — а в некоторые сезоны течение рек в Колумбии бывает очень бурным. Сейчас уже и красивая кошерная миква есть у рабби Элада, и Свитки Торы, и молитвенники, и приобретенный для еврейского кладбища участок земли… Чего же нет?

«Мы — потомки тех евреев, которых заставили принять христианство», — говорит рабби Элад. — «Католическая церковь вечно сомневалась в искренности наших предков. Католики подозревали их в том, что они крестились ради выгоды. А сейчас происходит нечто обратное: еврейская община все время сомневается в нас — мы действительно все дружно почувствовали необходимость восстановить свои корни и стать евреями? Или, может быть, мы тайно ходим в церковь?!»

Эти новые-старые евреи твердо верят, что их души были там, у подножия горы Синай, и получили Тору — для себя и своих потомков. Столетиями для них были закрыты многие двери, но только благодаря этой отверженности они сохранили узкий мостик, по которому сейчас смогли вернуться к Б-гу.

* * *

Пророки обещали нам, что в Конце Дней Всевышний вернёт к Себе и тех евреев, которые были совсем далеки от своих корней. И действительно, Творец приводит домой всех Своих потерянных детей, всех до единого. Колумбийские общины прозелитов в последние годы не растут, несмотря на то, что в них создаются семьи и рождаются дети. Евреи покидают Южную Америку, чтобы жить на своей родине, на Святой Земле!