До Потопа и после 37. Часть III, начало человеческой истории. Год 235 (-3525). Энош

Шет был в возрасте ста пяти лет, когда у него родился Энош.

Энош оказался последним, кто родился похожим на Адама, существом, про которого можно было сказать, что он отражение Творца, то есть более приближённый к духовному миру, чем к материальному.^[1] Если в Каине явно ощущалось влияние Нахаша, то в Шете и его сыне Эноше, образ человека в последний раз вернулся к первоначальному «проекту» человеку, как он был задуман изначально.^[2]

Что же касается Эвеля, то, не смотря на свою праведность, он не был слишком похож на Адама, поскольку вышел из утробы вскоре после Каина, и зловещая природа последнего ударила и по нему. Шет, в свою очередь, появившись на свет через много лет, этого пагубного влияния не испытал.

Кроме того, Каин, практически властвовал над Эвелем, и это лишило последнего отцовского совершенства. Более того опасная смесь ядовитого влияния Нахаша и практически неограниченных возможностей, как б-гоподобного существа, перенятого от Адама, потенциально делало Эвеля весьма опасным и непредсказуемым существом, беззащитным перед влиянием зла, способным разрушить мир и исключить возможность его исправления.

Шет был избавлен от этой нечистоты и от власти над ним других смертных. Его цельность и духовная стойкость служили гарантией, что последующие поколения смогут контролировать поступки, скорректировать свой путь и породить впоследствии плеяду настоящих праведников.^[3]

Шет серьёзно занялся воспитанием сына. Он объяснил ему сущность молитвы, её важность для связи Творцом. Но что-то не сработало. Энош не воспринял урок и всё перевернул с ног наголову. Прожив 905 лет, он был первым, кто использовал изображения для усиления эффекта молитвы.

С другой стороны, само понятие молитвы было распространено по миру как раз поколением Эноша. До сих пор главенствовал фатализм, люди считали, что происходящее неизбежно и ничем предотвратить его нельзя.

Однако, когда условия жизни стали суровей, и участились природные катаклизмы, люди стали обращаться с мольбой к Творцу, говоря о своих нуждах и прося защитить их и спасти. Люди почувствовали свою беспомощность и глубокую зависимость от окружающего мира. И эта зависимость, эта потребность отыскать защиту, побудила их обратиться непосредственно к Создателю. Так люди научились молиться. Однако в дальнейшем, замечательная потребность излить душу перед Б-гом стала перерастать в нечто другое.^[4]

В возрасте тридцати одного года Энош сделал ещё одно изобретение: он счёл более рациональным направлять молитвы и возносить жертвы не прямо Создателю Мира, но созданным Им «служебным» силам, управляющим природой. Правильней сказать, это было коллективное решение.

Как раз тогда люди того поколения, порядком подзабывшие о своём происхождении, решили выяснить, как возник человеческий род? Они выбрали самых уважаемых людей, и отправили делегацию к Эношу. «Кто твой отец?» — спросили они его. «Шет», — ответил Энош. «А кто отец Шета?» — «Адам», — был ответ. «Ну, а отец Адама?» . «Не было у него отца», — отвечал Энош, — Адама Создатель вылепил из земного праха, вот как эта земля, вдохнул в неё жизнь, и появился человек». «Ну, раз так, — сказали дотошные люди, — то почему бы и нам не попробовать». Взяли глину, слепили из неё истукана, похожего на человека и показалось им, что этим вдохнули в него жизнь. А раз он живой, значит, что-то в этом есть. Так закрепилась ошибка.^[5]

Отцы новой философии рассуждали так. Всевышний создал звёзды и планеты, и посредством их управляет всем миром. Творец сам поместил их на небе, чтобы им играть особую роль в мироздании и желает, чтобы их почитали, как служителей и приближённых Творца. Все, кто ступают по земле, обязаны восхвалять их и служить им, в соответствии с важностью миссии, возложенной на них. Властитель вселенной требует этого поклонения подобно тому, как царь требует от подданных особого отношения к своим придворным.

Такие ощущения и мысли вскоре вылились в конкретные дела. Небесным воинствам стали строить святилища, им приносились жертвы, и воскурялись благовония. Им стали поклоняться, словно самостоятельным, независимым силам, и это поклонение зачастую заменяло потребность обратиться к самому Создателю.

Не то чтобы те, кто поклонялся небесным и земным силам, не знали, что Всевышний один над всем. Им было удобней и понятней служить посредникам, чтобы достичь своих желаний. Это им казалось более эффективным средством служения и вполне вписывающимся в цель Творения. Создавалось множество изображений, делавших доступными и понятными влияние звёзд и сил во вселенной.

Но была ещё одна причина, пожалуй, главная, из-за которой человечество потеряла чистую и ясную веру в Единого Творца.

Мир, как уже говорилось^[6], управляется посредством сложнейшего механизма, где каждой вещи, каждому предмету придана особая сила, особый посланник, малах, ответственный за это, конкретное явление. Целые сонмы малахим, подобно духовным винтикам и колёсикам, наполняют этот мир, приводя в действие силы природы. Есть малахим, ответственные за народы, есть малахим, отвечающие за те или иные территории, земли и страны. У каждого растения, у каждой травинки есть свой особый малах.^[7]

Это знание о духовной структуре мира было передано Адаму, а тот передал его своим сыновьям, чтобы объяснить им, что природа, выглядящая такой материальной, испытывает на себе постоянное духовное воздействие. А оно, это воздействие, как бы незримыми нитями, связывает природу с Творцом.

Чтобы понять эти вещи нужен углублённый взгляд на мир. Информация об этом не записывалась, а передавалась устно и постепенно искажалась. Людям стало казаться, что можно изменить собственную жизнь путём целенаправленного воздействия на малахим, отвечающих за те или иные явления. Люди думали, что ангелам можно служить точно так, как служат Создателю. Особенно это оказывалось актуальным в час бедствий, когда отчаивались отыскать другие средства. Наступило время, когда вера в единого Творца, стала трудной задачей для большинства.

Были времена, что изначальная вера в Единого Творца искажалась до ужасных форм. Например, сохранив жертвоприношения в качестве атрибута, люди, вместо заповеданных животных в качестве жертв использовали людей, как взрослых, так и детей.

Но даже внутри самых отвратительных культов всегда сохранялся слабый отблеск первоначальной веры. То был след изначальный духовности, полученный по наследству от Первого Человека и избранных из его потомков. Даже в самые тёмные времена, человеку было свойственно обращаться к силе, стоящей над ним. Со временем появились пророки и прорицатели, заявлявшие, что сам Всевышний послал их направить служение той или иной звезде, той или иной природной силе. Каждому созвездию, каждой планете или силе придумывались образы. Их изображения помещали в святилищах, под деревьями, на вершинах гор и на специальных возвышениях. Туда собирались стар и млад, женщины и дети, простолюдины и люди знатные. Служители святилищ говорили народу, что силы бывают добрые, а бывают злые, умилостивить стоит и тех, и других. Изображения соответствовали этому разделению. Одни из них вызывали ужас, — им человек служил из страха, старался их умиротворить. Другие считались «добрыми» — их следовало почитать и просить их о своих нуждах. Службы усложнялись. Каждой звезде, каждой, силе требовался особый подход, особый ритуал. Им приносились жертвы и совершались воскурения. Всё это стояло в зависимости от того, чего добивались от них.

Со временем, Имя Создателя стало забываться. Упоминание о Нём слабело в хоре языческих служб, разнообразившихся и умножавшихся с каждым поколением. Священники культов утверждали, что та или иная звезда, сила или ангел, говорили с ними, указывая, как им служить. Они провозглашали: делайте так, и не делайте эдак. Всё это распространялось по земле, усугублялось, пока не произошла полная замена служения Единому Творцу на огромный, пёстрый и далёкий от реальности водоворот самых разнообразных языческих культов. Обыкновенному человеку стало почти невозможно разобраться во множестве изображений и служб, и понять, что за всем этим безумным скоплением идолов, есть простая, исконная вера в Творца вселенной. Не осталось ничего, кроме картинок, изваяний, каменных и деревянных истуканов. Вскоре и сами служители забыли, что все эти мириады образов должны были стать лишь посредниками в поклонении Создателю.

Теперь покланялись именно посредникам, а Имя Творца меркло и постепенно уходило из памяти и сознания людей. О нём помнили единицы, включая Ханоха, Метушелаха и Ноаха.^[8] Начиная с эпохи Эноша, когда проявились ещё первые признаки болезни под названием «идолопоклонство», люди праведные стали активней проповедовать знание о Творце^[9], но их усилия не слишком преуспели.

Погружение в язычество продолжалось вплоть до приговора Небесного Суда о Потопе (это случилось в 1536(-2224) году), не считая отсрочки в сто двадцать лет, данной Ноаху, как последней возможности возвратиться на правильный путь.

В дни Эноша четыре вещи изменились к худшему. Раньше породы, из которых состояли горы, были относительно мягкими и податливыми, и это позволяло распахивать и засеивать их склоны, устраивая террасы, используя для нужд человека. Теперь же эти породы затвердели так, что делать с ними что-либо стало трудно. На склонах гор стало невозможно ни копать, ни сеять.

Физический облик людей также менялся. Оказалось, что этот облик напрямую связан с их духовным уровнем. Образ Творца, запечатлённый в них, потускнел. Человеческое лицо теперь лишь отдалённо походило на возвышенный лик Адама, и всё больше напоминало обезьянью морду. Не останки ли этого злосчастного поколения, в его крайне негативных проявлениях отыскивают антропологи?^[10]

Человек ослабел духовно, и это привело к деградации телесной. С некоторых пор духовные бестелесные губители — мазиким, сторонившиеся поначалу людей, когда в облике последних ещё угадывалась возвышенная печать Творца, решили, что человек больше не является для них табу.

Человеческое тело, недоступное прежде для духовной и физической порчи, вдруг стало для них лёгкой добычей. Губители стали брать власть над человеком. Проще говоря, именно с тех времён появилось то, что мы называем болезнями, — бактериальные и вирусные инфекции. Всё это открыло путь дальнейшему падению человеческого рода.

Произошла ещё одна перемена. В первое время смерть людей напоминала лёгкий стресс, а тело после кончины не поддавалось тлению и могло сохраняться очень долго. Ведь в нём, в этом теле, всё ещё отблеск первозданной души Адама. Да и само тело отличалось от туши животных, оно имело уникальную структуру, и распад не властвовал над ним.^[11] Теперь же всё изменилось. Как только человек умирал, труп начинал разлагаться, а черви довершали дело, возвращая плоть в то, чем она была изначально — в прах.^[12]

Уже сыновья Эноша стали терять духовное богатство и внутреннюю утончённость, которыми обладали сыновья Адама. Потомков Эноша стали называть кентурами — опустившимися. Они лишь напоминали Человека, тогда как вся их сущность обратилось к грубой материи. Впоследствии греки идеализировали это поколение, назвав кентаврами, наполовину людьми, наполовину лошадьми, но и в этом образе сохранилась их низменная, бездуховная «лошадиная» сущность.^[13]

В дни Эноша человечества потеряло изначальную связь с Творцом, пренебрегло своей божественной сущностью. Само имя «энош» — «онэш» — «наказание» — намекает на духовную деградацию, болезнь духа и, соответственно, на конечные следствие этой болезни — страдания и смерть. Впрочем, поколение Эноша лишь положило начало этому процессу, закончившемуся Потопом.^[14]

Целых 1270 лет понадобилось, чтобы человечество прошло путь до полного разложения и уничтожения.

С той поры, то есть с 235(-3525) года, население земли стало расти быстрей, одновременно насилуя свою душу и отворачивая сердце от Творца. Уже в дни Эноша его идея промежуточного служения находила всё больше сторонников. Многие, поклоняясь силам-посредникам, стали забывать о Создателе мира. Духовное разложение ускорялось и это способствовало разладу в природе. Воды океана поднялись и затопили треть суши вместе с людьми. Потом вода отступила, но не вполне. Именно в этом катаклизме образовалось Средиземное море, а города Яффо и Акко оказались на побережье.^[15]

Это произошло в дни сыновей Эноша, и стало как бы первым звонком, прелюдией будущего Потопа, произошедшего несколько веков спустя. Но люди, как это повелось, не сделав надлежащих выводов, продолжили гнуть свою линию, сосредоточившись на идолопоклонстве.

В те дни земля перестала давать плоды. Зёрна пшеницы, брошенные в землю, не давали всходов, на их месте произрастали колючки и терновник, не пригодные в пищу. Воплощалось в жизнь проклятие, данное Адаму за его проступок. Новые преступления человечества лишь усугубили положение. Начался голод. В 325(-3435) году, когда Эношу было девяносто лет, родился Кейнан, его сын, живший 910 лет.

Тогда же произошло ещё одно глобальное наводнение, снова уничтожившее треть мира. Впрочем, по мнению некоторых источников, это наводнение случилось гораздо позже, в дни строителей Вавилонской Башни.^[16]

В эпоху Эноша, который был третьим по счёту поколением от Адама, человечество порядком разрослось, и появилась потребность создавать городские метрополии для размещения людей и удобства торговли между ними, для судебного регулирования и всего, что отличает цивилизацию более высокого порядка. Первая метрополия, основанная ещё Каином, называлась по имени его сына — Ханох

Эпоха, определённая цепочкой Адам-Шет-Энош длилась 325 лет, и за это время человечество повзрослело, расселилось во многих местах земли, там, куда можно было дойти пешком, верхом или даже только по воде. Именно тогда люди обнаружили, что есть материалы и предметы, которые не тонут в воде, но плывут, скользят по ней. Это знание, подкреплённое опытом, вскоре воплотилось в практической жизни. Средства быстрого продвижения по воде, не заставили себя ждать, и их использование стремительно расширялось, доставляя людям много пользы и облегчая общение. Поначалу плавучие средства были просты и примитивны: грубые плоты и лодки. Но вскоре эти средства стали усложняться и обрастать многими приспособлениями, облегчающими передвижение по воде, вплоть до появления сложно оснащённых судов. Впрочем, суда эти были частенько игрушкой стихии, и людей относило иногда в такие дали, куда по доброй воле они добраться бы не решились. Человечество постепенно расширяло ареал обитания.

Впрочем, плавание по воде было не единственным способом распространения человека по земле. Были единицы, которые и по суше достигали далёких земель, если могли отыскать сухопутные переходы. Так основывались человеческие колонии в местах необозримо далёких от обитания первых людей. Развитие человечества, особенно в области материальной, шло быстро и эффективно. Цивилизация набирала обороты и двигалась вперёд.^[17]

После поколения Эноша должно было придти поколения Кейнана — от слова «ликнот» — покупать, приобретать. Это поколение отличалось стремлением к накоплению материальных благ. Духовные силы, оставшиеся невостребованными, обратились в жажду наживы. Впрочем, в этом поколении только единицы полностью отдались этой страсти, в общем же сохранялся потенциал к возвращению к духовным ценностям.^[18]

Кейнан к сорока годам достиг глубоких знаний о мире. Это помогло ему завоевать влияние и стать во главе человечества. Правил он с большим знанием дела, используя духовные тайны, удерживая власть с помощью потусторонних сил. Он мог заглядывать в будущее и знал, что Всевышний уничтожит весь мир водами Потопа. Это пророчество Кейнан выгравировал на каменных глыбах, спрятав их в своей сокровищнице.

К семидесяти годам у Кейнана было три сына и две дочери. Старшего сына звали Меалалель, второго — Эйнан, а третьего — Меред. Имена дочерей — Ада и Циля. Все пятеро, сыновья и дочери, родились между 395-400 годами.

Лемех, потомок Каина, сын Метушаэля, уговорил Кейнана отдать дочерей ему в жёны. Что из этого вышло, мы рассказали выше.^[19]

Рассказывают от имени Йосефа бен Гуриона, что Александр Македонский, будучи в стране под названием Парсиакин, на одном из морских островов обнаружил народ, у которого даже мужчины походили видом на женщин. Эти люди питались сырой рыбой и говорили на языке, родственном греческому. Они рассказали, что в глубине острова находится могила одного из древних царей по имени Кейнан сын Эноша, жившего ещё до Потопа и владевшего всем тогдашним миром. Они рассказали, что Кейнан был великим мудрецом и сведущим во всех областях знаний. Он понимал и управлял духовными существами — рухот и шейдим. Он знал, что в будущем предстоит случиться Потопу, который уничтожит всё живое на земле. Более того, Кейнан приказал выбить предупреждение о надвигающейся катастрофе на больших каменных плитах. В этом каменном послании было указано, что в его дни также случился Потоп, покрывший треть земли, и то же самое случилось в дни его отца — Эноша, сына Шета, внука Адама, первого человека.

Эти люди не ограничились рассказом и показали Александру могилу и огромные каменные плиты, на которых сохранилось указанное предупреждение, написанное еврейским письмом.

Упоминание об этом событии содержится в письме, отправленном Александром своему знаменитому учителю и наставнику Аристотолосу (Аристотелю).^[20]

Адам, первый человек, как уже говорилось, был недоволен своими потомками. Установленные к тому времени несколько законов, регулировавшие людские отношения, соблюдались весьма условно. Многим ограничения были в тягость. Особенно это касалось запрета воровства. Совершенно не очевидным казалось, что кто-либо может обладать правами на исключительное владение вещами. Казалось странным и то, что некто может запретить, например, плоды дерева только потому, что оно, это дерево, произрастает в месте, где человек живёт. Почему бы вещами, обладающими ценностью, не пользоваться всем, а не только тем, кто их «узурпировал»? Это детское, «коммунизированное» представление о собственности не могло принять того, что нельзя желать той или иной вещи, только потому, что она «не его». Особенно распространились кражи из домов языческих культов, где из поколения в поколение накапливались несметные сокровища. Чтобы искоренить такое представление о собственности, были приняты суровые меры — за кражу полагалась смерть. Эта мера не уничтожила явление, но стала сдерживающим фактором, особенно после того, как закон в нескольких случаях применили на практике.^[21]

Меалалель, сын Кейнана, родившийся в 395(-3365) году, и представлявший шестое поколение от Адама, жил восемьсот девяносто пять лет. Йеред, его сын, родился в 460(-3300) году, когда Меалалелю было уже шестьдесят пять, и, в свою очередь, жил девятьсот шестьдесят два года.

Меалалель, в отличие от своего отца, Кейнана, пошёл против течения. Он отвернулся от бурно расцветающего язычества и попытался вернуться к духовным корням своих предков, Шета и Адама. В сущности, Меалалель в том, допотопном, поколении мог стать прообразом своего далёкого потомка Авраама, повернувшего историю вспять, возвратившего человечество к вере в Единого Творца. Однако этого не случилось, и следы Меалалеля теряются во мраке веков.^[22]

В 532(-3228) году солнце и луна впервые завершили свой кругооборот, вернувшись в точку, откуда начали своё движение после Творения.^[23]

[1] Мидраш Танхума,11

[2] Биур а-РаДаЛь на Пиркей де раби Элиэзер, 22

[3] Вэло од эйлэ — раби Элияу Итамари на Пиркей де раби Элиэзер, 22

[4] Хумаш Тора Шлема, Берешит,4,26, примечание 159

[5] РоШ, Адар зкеним

[6] См. выше в главе «Малахим — исполнительные силы», стр. 21

[7] Рамбан, Ваикра,19,19

[8] Рамбам, Илхот авода зара, 1

[9] Сфорно, Берешит,5,26.

[10] Мидраш рабо, 23,6. Дьюким аль а-Тора, рав Пинхас Вольф.

[11] Пируш Маарзо на Берешит рабо, 23,6

[12] Берешит рабо, 23,6; Эц Йосеф, там.

[13] Сефер а-Арух, статья «Кинтурин».

[14] Раби Шимшон Рафаель Гирш.

[15] Берешит Рабо, 23,7

[16] Там, Матнот Кэуна.

[17] Даат Софрим на Диврей а-йомим., 1,3.

[18] Раби Шимшон Рафаэль Гирш.

[19] В главе «Семья Лемеха», стр.140

[20] Абарбанель.

[21] Даат Софрим, предисловие к «Диврэй а-Йомим».

[22] Хумаш Тора Шлема.

[23] Седер а-Дорот