Похищение афикомана во время Пасхального Седера

Всякий, кто хотя бы раз присутствовал на Пасхальном Седере, мог видеть, как дети похищают большую часть надломленной мацы, которая называется «афикоман». Эту часть мацы сохраняют до конца трапезы, чтобы съесть ее в память о пасхальной жертве. Дети, зная об особой ценности этого куска мацы, просят дать за него достойный выкуп, и если «стороны» сошлись на плате, заключается сделка: «афикоман» возвращается хозяевам, а довольные «похитители» с нетерпением ждут «выкупа».

В кодексе законов «Шулхан Арух»^[1] нет и намека на этот обычай. Там сказано, что во время этапа Пасхального Седера, который называется «Яхац», когда среднюю мацу разламывают на две части, бoльшую часть передают одному из участников трапезы с тем, чтобы он сохранил ее до конца Седера, когда ее съедят в качестве «афикомана». Эту часть принято класть под салфетку. Хранить «афикоман» нужно для того, чтобы его по ошибке не съели во время трапезы, как простую мацу^[2] , а класть его под салфетку принято в память о том, что сказано в Торе: «Остатки мацы и горькой зелени, закутанные в одеждах их»^[3] .

Более того, из слов составителя «Шулхан Аруха» в конце описания Пасхального Седера^[4] представляется логичным предположить, что он вообще не был знаком с обычаем похищения «афикомана». Он пишет, что в конце трапезы ели мацу, спрятанную под салфетку, из чего следует что она там находилась все время. В комментарии «Мишна Брура» тоже нет упоминания об этом обычае. Тем не менее, обычай похищения «афикомана» существует и довольно широко распространен. Попробуем разобраться, каковы его источники и мотивы.

Некоторые авторитеты^[5] считают, что обсуждаемый обычай основан на сказанном в Талмуде: «Хватают мацу в пасхальную ночь, чтобы дети не уснули»^[6]. И хотя данную фразу разные комментаторы понимают по-разному^[7] , в соответствии с объяснением Рамбама^[8] можно предположить, что данное место в Талмуде является источником этого обычая. Другими словами, чтобы «пробудить» интерес у детей, которые в столь позднее время, конечно, чувствуют усталость и хотят спать, для них устраивают соревнование по овладению «афикоманом», за возвращение которого в конце Пасхального Седера они получат награду. Аналогично этому пишет автор книги «Ноэг ке-цон Йосеф»^[9]. Он считает, что этот обычай своими корнями уходит в далекое прошлое и его необходимо свято чтить и хранить. Благодаря тому, что дети возбуждены и не хотят идти спать, они внимают рассказам о выходе из Египта, а эти рассказы являются основой иудаизма. И многие другие авторитеты Торы тоже превозносят этот обычай и пишут, что в нем скрыты глубокие тайны. Некоторые считают, что в этом обычае есть дополнительная польза: дети, которые с нетерпением ждут момента «выкупа» «афикомана», постоянно напоминают о нем взрослым, что снижает опасность пропустить время съедения «афикомана», истекающее в полночь^[10].

Существует интересная интерпретация рассматриваемого нами обычая, которая основана на словах книги «Зоар»^[11], где сказано о том, что в некоторых из 10 Речений, как, например, «Не убивай», «Не прелюбодействуй», «Не кради», слово «не» помечено специальным знаком кантилляции, который указывает на то, что после него должна следовать пауза. И это говорит о том, что существуют определенные ситуации, на которые не распространяются эти Речения. Именно по этой причине еврейский суд мог приговорить убийцу к смертной казни, и в данном случае не нарушался запрет «не убей». В случае с заповедью «не кради» это ситуация, когда ученик хочет выведать у своего учителя тайны Торы, который тот ему не хочет открывать. По мнению автора книги «Милей де-Авот»^[12], обычай похищения «афикомана» намекает именно на это исключение из запрета воровать. Простое значение слова «афикоман», пришедшего из греческого языка — «десерт», т.е. то, что едят в завершение трапезы. Ведь «афикоман» едят в конце пасхальной трапезы в память о пасхальной жертве, которую во времена Храма должны были успеть съесть до полуночи, и которую следовало есть на сытый желудок, и после которой запрещено было что-либо есть или пить, чтобы во рту оставался ее вкус^[13]. Но в названии «афикоман» сокрыто и внутреннее значение этого этапа Пасхального Седера. Слово «афику» на арамейском языке, на котором написана большая часть Пасхальной Агады, означает «вынуть», «вывести наружу». Вторая часть слова «афикоман» — «ман», и это всем известный ман (или «манна небесная»), чудесная пища, которую Всевышний посылал евреям во время их шествия по пустыне. Про ман сказано, что «Тора может быть правильно истолкована только теми, кто питается маном»^[14]. И тогда этимологически можно понять «афикоман» как «вынуть скрытые тайны Торы», и тогда обычай похищать «афикоман» учит, что только ради того, чтобы узнать тайны Торы разрешено прибегать к ухищрениям, и на это не распространяется запрет «не кради».

По словам автора серии книг «Хатам Софер», обычай похищения «афикомана» был принят в память о том, что когда евреи выходили из Египта, местные сторожевые псы против своей природы не подали звука, как это описано в Торе^[15]. Тот факт, что ребенок может «похитить» «афикоман», и при этом собаки не лают, живо напоминает нам о событиях, связанных с выходом из рабства^[16].

Во многих книгах^[17] приводится, что числовое значение (гематрия) слова «афикоман» (287) равно числовому значению слова «мирма» («хитрость») из стиха, рассказывающего о том, как Яаков похитил благословения у Эсава: «Пришел брат твой в хитрости и забрал твои благословения» (Берешит 27:35). Это «похищение» благословений произошло именно в пасхальную ночь^[18]. Поскольку Ицхак завершил трапезу «афикоманом», после которого запрещено что-либо есть и пить, он уже не мог отведать кушанья, принесенные ему Эсавом и, следовательно, благословить его так, как тот требовал. В этом и состояла хитрость, к которой прибег Яаков для получения благословений, причитающихся ему по праву выкупленного у Эсава первородства. Таким образом, возможно, что обычай «похищать» в Песах «афикоман» был установлен в память о «похищении» благословений Яаковом. Виленский Гаон в комментариях к Пасхальной «Агаде» пишет, что все то добро, которое существовало, существует и будет существовать, как в этом мире, так и в Мире Грядущем, является следствием благословений, полученных Яаковом. И без него не было бы силы у добра, а всем единолично завладел бы Эсав — воплощение абсолютного зла: идолопоклонства, убийства и разврата. В святых книгах написано, что заповедь поедания «афикомана» также приводит в мир благословение и благополучие. Некоторые даже оставляют небольшой кусочек «афикомана» на весь год, в качестве доброго знамения, для того, чтобы удостоиться роста в духовной и материальной сферах^[19].

Вместе с этим, среди великих знатоков Торы были и те, кто считал что этому обычаю не может быть места в еврейской традиции. Более того, этот обычай компрометирует евреев в глазах представителей других народов, которые могут посчитать, что мы приучаем детей к воровству^[20].

Как, в самом деле, соотнести этот обычай с тем, что Тора очень строго относится к любому намеку на присвоение чужого имущества? Тем более, что с т.з. еврейского закона запрещено воровать даже в шутку, чтобы не привыкать к этому тяжкому пороку^[21]. Возможно, причина разрешения в том, что всем известно, что «похищение» «афикомана» является заранее запланированным розыгрышем, изначально организуемым тем, кто ведет Седер, т.е. «пострадавшей стороной», и потому ничего общего с кражей это «похищение» не имеет, и приучить к воровству такое поведение не может.

Рав Хаим Соловейчик из Бриска^[22] был резко против этого обычая и считал, что он противоречит тому, что сказано в «Шулхан Арухе»: «большую часть [средней мацы] передают одному из участников трапезы с тем, чтобы он сохранил ее до конца Седера». Ведь «афикоман» едят в память о пасхальной жертве, которую ели в конце трапезы на сытый желудок^[23]. Согласно закону, обязаны охранять мясо жертвоприношений, и запрещено отвлекаться от их охраны^[24], поэтому «афикоман» и сдают «на хранение» взрослому человеку до конца Седера^[25]. По мнению рава Хаима Соловейчика, нельзя допускать, чтобы «афикоман» попадал в детские руки, потому что ребенок не может выступать в качестве сторожа, а значит в «охране» «афикомана», символизирующего пасхальную жертву, образуется брешь. Если так, то о чем говорится в упомянутом выше отрывке из Талмуда: «хватают мацу в пасхальную ночь, чтобы дети не уснули»? Очевидно, там речь идет об обычной маце, но не об «афикомане». Да и «хватание» мацы не означает, что ее похищают просто детям в эту особенную ночь разрешено начать ее есть до того, как это сделает ведущий Седера, что в другое время было бы расценено как проявление неуважения к старшим^[26]. Почему именно в ночь Седера это позволено? Чтобы необычным поведением пробудить интерес у детей.

На Пасхальном Седере, проводимом великими учителями предыдущего поколения, такими как рав Исраэль Меир а-Коэн (автор книги «Хафец Хаим»), рав Иссер Залман Мельцер (автор книг «Эвен а-Эзель»), рав Моше Файнштейн (автор респонс «Игрот Моше»), рав Исраэль Яаков Фишер (автор книг «Эвен Исраэль») и другие, был принят обычай «похищения» афикомана^[27]. А на седере, проводимом равом Авраамом Йешаяу Карелицем (автором книг «Хазон Иш»), равом Яаковом Исраэлем Каневским (Стайплером), равом Шломо Залманом Ойербахом, равом Йосефом Шаломом Эльяшивым и рядом других, — не было принято «похищать» «афикоман»^[28]. В некоторых сефардских общинах, в общинах Хабада и у йеменских евреев тоже никогда не был принят обычай «похищения» «афикомана»^[29].

Понятно, что если семья приглашена на Пасхальный Седер в гости к другим людям, они по умолчанию должны придерживаться обычаев хозяев^[30]. Поэтому если в доме хозяев принято не «похищать» «афикоман», то и гости должны следовать этому, если они не получили прямого разрешения от хозяев поступать иначе.

[1] «Орах Хаим» 473.6.

[2] «Байт Хадаш», там же. О дополнительной причине «охраны» «афикомана» будет рассказано ниже.

[3] Шмот 12:34.

[4] «Орах Хаим» 477.1.

[5] «Хок Яаков» 472.2; «Элияу Раба», «Орах Хаим» 473.1; «Сидур Яавец», «Агада шель Песах», «Яхац»; «Арух а-Шулхан», «Орах Хаим» 472.2.

[6] «Псахим» 109а.

[7] См., например, Раши и Рашбам, «Псахим», там же; Раавад, «Илхот хамец ве-маца» 7.3; «Коль Бо» п.51.

[8] «Яд а-Хазака», «Илхот Хамец ве-Маца» 7.3; см. так же «Немукей Йосеф», «Псахим» 109а; Меири, «Псахим» 108б; раби Йонатан из Луниля, там же; Маарам Халава, «Псахим» п.9.

[9] «Минагей Лейл а-Седер» п.4.

[10] «Ве-Ягет Моше» 18.9; «Пият Садеха» п.51; «Мили де-Авот» ч.3, п.14.

[11] «Итро», 93б.

[12] Ч.3 п.14.

[13] См. Маараль «Гвурот а-Шем» гл.63.

[14] «Мехильта де-Рашби» п. 16.

[15] Шмот 11:7.

[16] «Михтав Софер» ч.1, 110б.

[17] См., например, «Минхат Элияу».

[18] «Пиркей де-раби Элиэзэр» гл.32; «Йонатан бен Узиэль, Берейшит 27:9 и Раши, там же.

[19] “Седер а-Арух” ч.2, 153.11.

[20] “Макор Хаим” 477.1; “Орхот Хаим” 473.19.

[21] Рамбам, там же, “Илхот Гнива” 1.2.

[22] “Агада шель Песах ми-бейт а-Леви (Бриск)”, ч.2, “Ковец Осафот”, стр.75-76.

[23] Рабейну Ашер.

[24] Рамбан и Рашба, “Хулин” 2б; Меири, “Псахим” 114а.

[25] См. “Микроей Кодеш”, “Песах” п.41; “Моадим ве-зманим” ч.7 п.188.

[26] Рамбам, там же, “Илхот Брахот” 7.5.

[27] “Агадат а-Гершуни” стр.58; Агада шель Песах “Арзей а-Леванон”; “Алихот Эвен Исраэль” стр. 165.

[28] “Орхот рабейну” ч.5, стр.108; “Алихот Шломо”, “Песах”, стр.260; “Алихот ве-анагот (шель рав Й. Ш. Эльяшив)”,“Песах”.

[29] “Алихот Олам” стр.68; “Пискей Тшувот” п.473, прим.148.

[30] “Шулхан Арух”, там же, 170.5.

Из журнала Мир Торы