Ту биШват и наш скрытый потенциал

Колесо еврейского года переносит нас от события к событию. Вступая в очередной месяц, мы пронизываемся его духовной энергией. Мы пережили тяжелое лето, с его разрушением Храма 9-го Ава и осадой Иерусалима в пост Гедалии. Мы шагнули в холодную темную зиму, сразу попали в пост 10 Тевета — и снова оплакали в этот день наше изгнание. Где же набраться оптимизма, чтобы отпраздновать Пурим, спасающий нас от физического уничтожения, выйти из рабства в Песах и вновь получить Тору в праздник Шавуот?

Праздник Ту би-Шват — это тот самый день, который напоминает нам о том, что всё это есть в нас: и оптимизм, и силы, и духовная мощь, и желание приблизиться к Творцу. Всё это спит внутри нас, «ибо человек — дерево полевое», как сказано в книге Дварим (20:19).

В Ту би-Шват мы не только едим плоды деревьев и сажаем деревья, но и чувствуем в себе живительные соки, которые в человеке, как в дереве, дремлют зимой, и просыпаются с приближением весны. Со стороны посмотришь — дерево стоит голое и безжизненное. Только рентген может показать, какая огромная работа происходит внутри его ствола. Скрытый потенциал — вот одно из ключевых понятий Ту би-швата, когда мы празднуем новый год деревьев, а на самом деле — празднуем начало нового духовного цикла нас самих.

* * *

Во многих школах принято, что учителя, расставаясь с классом, который они вели один год или несколько лет, передают следующему педагогу свои заметки о каждом ученике. Лия Марковна, принимая 20 новых четвероклассников, предпочитала не читать эти заметки, чтобы увидеть детей свежим взглядом и не попадать в плен стереотипов.

Есть дети, которых любить сложнее, чем других. Вот, например, такие, как Миша Лифшиц. Миша то смотрел невидящим взглядом в окно, то вдруг оживал — но вовсе не для того, чтобы записать что-то в тетрадь или послушать учительницу. А для того, чтобы ткнуть булавкой впереди сидящую девочку, накалякать на учебнике своего соседа зубастую рожицу или просто вскочить с места и сделать круг по классу с пеналом на голове.

Если бы он был только хулиганом или гиперактивным ребёнком — было бы полбеды. Но Мишу совершенно было невозможно ничему научить: он смотрел сквозь Лию Марковну, и все ее объяснения миновали его уши. Приближался конец четверти. У Миши не было ни одной хорошей отметки за письменные работы. Что не так с этим ребенком? Может быть, у него есть какой-то диагноз? Лия пыталась подобрать к мальчику «ключик» самостоятельно, но потом все же решила почитать записи о Мише, которые сделали педагоги прошлых лет. В той еврейской школе каждый год у класса был новый учитель.

Лия Марковна открыла журнал. Учительница нулевого класса писала: «Миша замечательный мальчик: энергичный, умный, способный, пользуется популярностью одноклассников».

«Интересно», — подумала учительница и перевернула страницу. Первый класс.

«Миша Лифшиц — старательный ученик и хороший товарищ. Его мама часто болеет, и это явно мешает ему делать домашние задания».

Учительница второго класса писала:

«Ситуация в доме семьи Лифшиц совсем нехорошая. Я пыталась подключить социальные службы, но, кажется, всё идёт слишком медленно, и Миша страдает не только морально».

Лия Марковна на минуту прикрыла глаза. Она уже догадывалась, что написала учительница третьего класса:

«Смерть матери подействовала на Мишу очень тяжело. Он почти совсем перестал учиться и часто пропускает занятия».

Это нужно было как-то осмыслить. Несколько лет Лия вкладывала столько сил и энергии, чтобы научить детей математике, литературе, ивриту и русскому. Но это ли главное в ее профессии? Можно ли вложить в голову ребенка знания, за оценками не видя самого ребенка, не задумываясь о том, что у него болит и что его радует?

На следующее утро Лия вошла в класс другой походкой, улыбнулась другой улыбкой и посмотрела на детей другими глазами. Класс встретил ее взгляд недоверчиво. Им предстояло заново познакомиться с учительницей, которая приняла решение: учить не мертвым наукам, а учить детей, то есть живых людей.

Перед Песахом многие четвероклассники захотели порадовать свою учительницу. Они попросили у родителей деньги, купили Лии Марковне — кто красивую ручку, кто блокнот, кто рамочку для фотографии. Лия Марковна принимала все эти яркие разноцветные свертки, улыбалась и благодарила, когда краем глаза увидела, как Миша, вытащив из рюкзака что-то, завернутое в простой белый лист, в нерешительности стоял возле своей парты.

Да, сразу было видно, что Мише мама не помогала выбирать и упаковывать подарок для учительницы. Лия приняла из рук мальчика неумело перевязанный тесёмкой сверток и развернула его. Там был полупустой флакон духов и браслет, в котором не хватало нескольких камней…

Внутри у Лии всё перевернулось. Ей захотелось обнять Мишу и плакать вместе с ним о его маме, ушедшей так рано. Но она взяла себя в руки, надела браслет и окружила себя облаком духов («Это мой самый любимый аромат, как ты угадал? Прямо весной запахло, вы чувствуете, ребята?») Миша смущенно молчал. А после уроков подошел к ее столу и тихо сказал:

• Лия Марковна, вы так улыбаетесь — моя мама так улыбалась…

Учебный год шел своим чередом. Лию Марковну иногда корили на педсовете за то, что ее класс отстает от учебной программы. Да, Лия тратила учебное время не только на формулы и грамматические разборы. Но разговоры в кругу, личные беседы «по душам», игры и походы приносили невероятные плоды.

Лия поражалась, как много может сделать простая искренняя фраза: «Я верю в тебя, у тебя всё получится». Или — «Ты расстроен, это нормально. Давай подумаем вместе, как всё исправить».

Четвероклассники стали пятиклассниками, а потом и шестиклассниками… У них были другие учителя. Лия встречала Мишу только в школьных коридорах. Но время от времени она находила у себя на столе записки: «Лия Марковна, вы самая лучшая учительница в мире! М.Л.» Долго гадать не приходилось, кто был этот М.Л. Записки почти не отличались по смыслу:

«Дорогая Лия Марковна! Я уже учусь в восьмом классе. Вы по-прежнему лучшая учительница в мире! М.Л.»

«Дорогая Лия Марковна! Прозвенел последний звонок, и мы прощаемся со школой. Вы всегда были моей самой лучшей учительницей! М.Л.»

«Дорогая Лия Марковна! Я окончил Университет, у меня всё хорошо. Спасибо Вам, что Вы увидели во мне человека. Вы до сих пор остаетесь моей самой лучшей учительницей. М.Л.»

«Дорогая Лия Марковна! Поздравьте меня — я сегодня стал кандидатом технических наук. У меня был непростой период в жизни, часто хотелось всё бросить. Но я вспоминал Ваши слова, и они помогали мне идти дальше. Спасибо от всего сердца. М.Л.»

* * *

Такие мы полевые деревья — люди. В нас множество задатков, талантов, возможностей для роста. В жизни каждого бывает зима, когда дерево выглядит безжизненным и стоит без единого листка. Но корни уже тянут из земли минеральные соли, и в стволе уже вовсю идет сокодвижение. Зимний праздник Ту би-Шват напоминает нам о скрытом, невидимом глазу, духовном и творческом потенциале нас самих — и каждого человека, с которым мы сталкиваемся в жизни: будь то знакомый или родственник, ребенок или старик.