Прежде, чем осудить

Пара туфель для Манджу

В Индии, как известно, миллионы людей живут за чертой бедности. Так же было и в 1968 году, когда молодая американская еврейка по имени Сара впервые полетела туда, полная романтических ожиданий. Подруги предупредили ее перед отлетом, чтобы она не уподоблялась западным империалистам и не навязывала индийцам свой образ жизни. «Не волнуйтесь, — пошутила Сара. — Я не буду покупать туземцам обувь».

Но четыре месяца спустя Сара уже делала именно это: покупала туфли местной девочке.

Двенадцатилетняя Манджу была самой незаметной в ее семье, где мама и остальные девочки отличались яркой внешностью и общительностью. Манджу был угрюма, невзрачна, редко говорила и никогда не улыбалась.

Как и все остальные члены ее семьи, которые работали на уборке хостела, она ходила босиком. Но только у Манджу на ступнях были глубокие трещины. Однажды она пришла в комнату хостела, где жила Сара, прихрамывая. Когда Сара спросила ее, что случилось, она молча показала глубокую рану на левой ноге.

Сара тут же повезла Манджу к врачу в ближайшую клинику. Врач объявил, что у девочки воспаление, и прописал антисептический крем и пару туфель. «Если она не будет носить обувь, чтобы защитить ноги», — предупредил он, — «инфекция никогда не пройдет, и ее нога останется искалеченной».

«Хочешь туфли?» — спросила Сара на корявом хинди, который она успела освоить за несколько месяцев. Глаза Манджу загорелись, и она улыбнулась. Сара помахала рукой, к ним тут же подъехал велорикша, и они отправились в центр города — в обувной магазин.

Манджу с удовольствием выбрала пару лакированных кожаных туфелек, которая стоила в два раза больше, чем Сара собиралась потратить. Сара вспомнила, как мама ей всегда говорила: «Нет смысла покупать тебе то, что тебе не нравится, потому что ты просто не наденешь это», — и значительная часть ее скудного студенческого была обменяна на обувную коробку.

— Придешь домой, вымой ноги и надень их. Я хочу, чтобы теперь ты всегда ходила в туфлях! — сказала Сара, вручая Манджу коробку с туфлями и втайне гордясь своим щедрым поступком.

На следующий день Манджу пришла в хостел снова босиком. Сара не скрывала своего раздражения — ведь она же всё ей объяснила и попросила!

— Почему ты не носишь новые туфли?

Манджу приподняла ногу и показала Саре огромный волдырь на пятке. Саре и в голову не пришло, что если у ребенка нет обуви, то и носков тоже нет. Сара бросила все свои дела, нашла велорикшу и снова поехала с Манджу в центр — теперь за двумя парами прекрасных белых носков.

Четыре дня Сара не видела Манджу. А на пятый день увидела издалека, как ее голые пятки топают по каменистой тропинке. Сара была возмущена. Она потратила время, деньги и энергию, пытаясь помочь ей, а эта девчонка пренебрегает указаниями врача и не носит обувь. Какая неблагодарность! Какое неблагоразумие!

Сара пошла в каморку прислуги и, полная праведного гнева набросилась на мать Манджу с обвинениями. Та грустно подняла на Сару глаза и тихо сказала:

— Разве ты не понимаешь? У Манджу никогда не будет никаких туфель, кроме этих… Она бережет их для особых случаев.

В ожидании сантехника

И вот вторая история, которая случилась с израильтянкой Тамар несколько лет назад. Тамар была рада, наконец, накопить денег на то, чтобы поменять всю старую сантехнику в квартире, включая ванну, раковину, унитаз, краны и трубы. Через несколько часов после ухода рабочих Тамар открыла новый кран, но, что бы она ни делала, вода из крана не лилась, а капала. Кран явно был бракованным.

На следующее утро Тамар позвонила сантехнику Рами.

— Да, — заверил ее Рами, — кран на гарантии. Я его заменю. Сегодня никак не могу, ждите меня завтра.

Тамар прождала весь день, но Рами не явился. В 4:30 она позвонила ему на мобильный. Он извинился, но сказал, что не может прийти.

— Почему не можете? Где вы находитесь? — Тамар уже была порядком раздражена.

— Я дома.

— Ну, так приезжайте! Вы можете быть здесь через полчаса!

Рами приехать отказался. В ответ на все мольбы и обвинения Тамар он пообещал поменять кран на следующий день.

Наступил следующий день, и никакого Рами с собой не принёс. Привыкнуть к каплям воды вместо постоянной струи было невозможно. Вся семья умывалась, чистила зубы и мыла руки на кухне, поминая не самыми добрыми словами — кто вслух, кто про себя — нерадивого сантехника. Тамар бы вызвала другого специалиста, но только Рами мог по гарантии обменять кран. Она снова позвонила. Снова он обещал прийти и — не пришел. Тамар надоела постоянная толкотня домочадцев на кухне, и теперь они каждое утро просто наполняли ванну водой и поливали руки из ковшика.

Тамар решила, что попробует судить Рами благосклонно, как написано в книгах. Для начала надо было найти смягчающие обстоятельства, которые могли бы объяснить, почему же он себя так ведет. Должны быть на самом деле серьезные причины, которые мешают ему прийти. Может быть, не дай Б-г, у него кто-то из детей болен. А если ребенок находится в больнице, то жена Рами весь день сидит у его постели, поэтому Рами должен оставаться дома, чтобы заботиться о других детях.

Как только Тамар придумала эту гипотетическую историю, её гнев остыл. Она точно так же умывалась из ковшика, но теперь уже без «дыма из ушей». Она продолжала звонить Рами каждый день, но металл исчез из её голоса.

Однажды раздался звонок в дверь. За дверью стоял Рами с новым краном в руках. Тамар любезно его поприветствовала, проводила в ванную, а когда он закончил свою работу, аккуратно спросила: «Все ли благополучно у вас в семье?»

Реальность оказалась гораздо ужаснее, чем можно было бы нафантазировать. Жена, с которой Рами прожил 17 лет, убежала с другим мужчиной, оставив Рами с шестью детьми. Несколько дней спустя женщина поняла, что ее любовник — алкоголик и жестокий психопат. Он стал угрожать, что, если она уйдет от него, он убьет ее детей. После еще нескольких избиений она вернулась к мужу. Пока Тамар беспокоилась о своем кране, Рами был дома, защищая жизнь своих детей.

Прежде чем осудить

Тора предписывает нам судить своего ближнего благосклонно. За три тысячи лет до появления когнитивной психологии Тора открыла нам, что наши отношения (и, следовательно, наши слова и действия) формируются не тем, что сказал или сделал другой человек, а нашей интерпретацией его поступков и слов. А как мы интерпретируем — зависит только от нас.

На практике это означает полную замену привычного критического отношения — поиском оправданий. Вместо того, чтобы обвинить друга в том, что он не перезвонил, когда обещал, мгновенно решаем, что он пытался перезвонить, но у нас было занято. Вместо того, чтобы злиться на супруга /супругу за (очередное!) опоздание, мы можем подумать: «Да, у меня нет проблемы со временем, как у него /неё. А что, я сам /сама все свои плохие привычки уже поборол /а?»

Результатом такого благосклонного к другим мышления становится то, что мы культивируем позитивное, сочувственное отношение к другим. И когда мы не думаем плохо, то мы и не говорим плохо и, конечно, наши действия не подогреваются злобой и мстительностью. Мы не делаем поспешных выводов. Мы не осуждаем людей, которые могут страдать от обстоятельств, лежащих далеко за пределами нашего кругозора. Мы избегаем множества грехов, просто переключив свои мысли в режим благосклонного суждения.

В благосклонном режиме

В книге «Другая сторона истории» Йеудит Самет предлагаются стратегии для переключения в этот режим благосклонности:

• Прекратите применять двойные стандарты. Многие из нас судят других строго, а свое собственное предосудительное поведение оправдывают. Каждый может вспомнить свои примеры, касающиеся парковки в неположенном месте, пролезания куда-то без очереди, невыполненной в срок работы…
• В Пиркей Авот (2:4) говорится: «не осуждай ближнего, пока сам не побывал в его положении». Это означает, что, прежде чем воскликнуть: «Я бы никогда не стал… (поступать нелояльно по отношению к своей фирме/ кричать на ребенка за разбитую чашку /переходить улицу на красный свет), — стоит подумать: “А если бы у меня были его долги / его болезни / его проблемы в семье?”»
• Признайте, что мы никогда не знаем всей истории. Прежде чем вынести подсудимому обвинение, суд собирает веские доказательства. Мы же, едва увидев, как кто-то делает что-то предосудительное, спешим постановить: «Виновен!» Но что мы знаем о предыстории ситуации, об обстоятельствах или проблемах этого человека? Скромное признание самому себе: «Я не знаю» — может спасти нас от серьезных и несправедливых осуждений.

Не надо обладать особым творческим талантом, чтобы придумать историю, которая объяснит неблаговидный поступок другого человека. Надо только иметь намерение выполнить заповедь судить других благосклонно. В конце концов, их правда может оказаться пострашнее нашего вымысла.