Доктор Рахамим Меламед Коэн — жизнь ради любви

Насыщенная жизнь

Он был сыном и внуком раввинов. Его дед, рабби Рахамим Меламед Коэн, был главным раввином иранского города Шираз, а поднявшись в Землю Израиля, стал здесь одним из лидеров персидских евреев Иерусалима.

Первую половину своей жизни Рахамим провел насыщенно, но ничего необычного в ней не было. Служил в армии, в религиозном подразделении «Нахал», участвовал в захвате Синайского полуострова во время операции Кадеш в 1956 году, сражался на войне Судного Дня и в Первой ливанской войне. Получил степень бакалавра, магистра и доктора философии в Еврейском университете в области образования, иудаизма, географии и истории.

Д-р Меламед Коэн преподавал в школе «Хорев», а затем основал Департамент специального образования в Михлале, Иерусалимском женском колледже, где возглавлял кафедру в течение 25 лет. Создал семинар по подготовке учителей и преподавал там 35 лет.

Вместе с женой Элишевой д-р Рахамим несколько лет провел в Индии, в Великобритании и в Западной Европе, работая там с еврейской молодежью.

Вернувшись в Иерусалим, д-р Меламед Коэн продолжил свою деятельность в области образования, и карьера его шла круто вверх, пока в один день не случилось странное: делая вечерний кидуш в субботу, Рахамим почему-то не смог удержать в руке бокал, и тот покатился по столу, выплескивая вино на белоснежную скатерть…

Страшный диагноз: БАС

Рахамиму было 57 лет, он был здоров и полон сил. Правда, в последнее время он чувствовал незнакомую слабость в плече, которая стала распространяться по руке к пальцам… Рахамим и Элишева начали обходить неврологов, один за другим пожимавших плечами, пока один врач не произнес страшный диагноз: БАС.

Боковой амиотрофический склероз еще называют болезнью Шарко или болезнью Лу Герига. Амиотрофия — это постепенная атрофия мышц: прекращение их работы и разрушение. Причины этого редкого заболевания до сих пор не установлены.

Врач, как это принято в Израиле, честно изложил Рахамиму, как будет протекать его болезнь: сначала будут парализованы руки и ноги, затем мышцы шеи, пищевода и языка. «Настанет день, — сказал он Рахамиму, — когда муха сядет тебе на нос, и ты не сможешь ее смахнуть. Ты станешь зависеть от других людей во всем. А в конце концов, откажут и легкие. Тебе осталось жить от трех до пяти лет».

Все на самом деле развивалось по сценарию доктора — но только не 3-5 лет, а 26. Кто может знать, кому сколько отмеряно лет жизни? За эти 26 лет скончались трое из наблюдавших Рахамима докторов, а он — жил. Жил полноценной духовной жизнью, а не влачил существование.

На шаг впереди болезни

С самого начала Рахамим решил быть на шаг впереди болезни. Предвидя паралич ног, он установил в доме лифт, чтобы попадать в свою квартиру на втором этаже. Когда одна рука была еще достаточно сильна, чтобы нажимать кнопки пульта на подлокотнике инвалидной коляски, Рахамим заказал механизм для внешнего управления — для того времени, когда он не сможет управлять ею сам. Хотя он все еще мог ясно говорить, он стал искать и нашел американский компьютер, управляемый движением глаз, — который в последние годы стал его основным средством связи.

Хотя д-р Меламед Коэн, казалось бы, так хорошо ко всему был готов, но одно он не учел: а что будет, когда откажут легкие? Однажды, увидев, что муж дышит с трудом, Элишева вызвала «скорую». Медики прибыли в тот самый момент, когда дыхание Рахамима остановилось, реанимировали его и доставили в больницу. Там Элишева приняла решение подключить мужа к аппарату искусственного дыхания.

Когда Рахамим пришел в сознание, он был не уверен, что Элишева приняла верное решение. Тогда он думал: «Не лучше ли мне было просто расстаться с этой жизнью?» Прошло несколько лет, прежде чем Рахамим сказал такие слова: «Если бы они позволили мне умереть, я бы лишился лучших и самых важных лет моей жизни. Раньше я не знал, что обладаю такой внутренняя силой. Болезнь дала мне понять, что в каждом человеке есть искры, которые он может превратить в горящее пламя».

«Это самые прекрасные годы моей жизни…»

В последние годы доктор Меламед Коэн давал немало интервью, где он делился с читателями своими мыслями:

— Я полностью парализован, получаю кислород через аппарат искусственного дыхания, а пищу — через трубку. И тем не менее, именно эти годы, когда я прикован к инвалидной коляске, я считаю самыми прекрасными годами моей жизни!

У меня прекрасная жена, 6 детей, 29 внуков и уже появляются правнуки. За годы болезни я написал 10 книг. В последнее время я использую специальный компьютер с виртуальной клавиатурой, управляемой движениями глаз. Я могу глазами делать все, что другие делают компьютерной мышкой — если не лучше! Не только писать, но и рисовать картины в Фотошопе. Одна выставка моих картин «Глаза в Библии» проходила в Иерусалимском театре, другая — в «Бейт-аТанах» в Тель-Авиве.

Пророк Ирмияу

Несколько лет назад, когда я еще мог четко говорить, я читал лекции для студентов по методологии образования — прямо в своей гостиной. Я веду объемную электронную переписку с читателями. Молюсь трижды в день и посещаю синагогу каждый Шабат. Мы с женой регулярно ходим гулять, на концерты, на свадьбы и в рестораны. Да, я не ем — но ведь в ресторан ходят не только ради еды, но ради общения и атмосферы.

Конечно, я не сразу пришел к безусловному принятию своей болезни. Узнав о своем диагнозе, я, как каждый человек, вопрошал Б-га: «Почему это случилось со мной? Что я сделал не так? Всю свою жизнь я старался делать добро, выполнять заповеди… Я не был идеален, но почему за небольшие грехи я должен получить такое страшное наказание?! Это же несоразмерно!»

Странным образом, по мере ухудшения моего физического состояния, крепла моя вера. Я начал больше ценить важные вещи в жизни — и игнорировать неважные. А самое главное — я понял, в чем заключается высшая цель моих страданий. Сейчас мне открылась мое предназначение, мой личный тиккун (исправление): предпринимать как можно больше усилий в выполнении заповедей, поддерживать других людей и приближать их к вере в Творца.

Я не определяю себя как «больной» или «пациент». Скорее, я человек, у которого есть болезнь. Термин «больной» относится к человеку, который пассивно лежит в постели и ничего не делает. Я делаю множество вещей — и болен я не больше, чем кто-либо другой, кто в конечном итоге умрет. Врачи называют меня «неизлечимо больным», но с каждым днем я чувствую себя все меньше и меньше неизлечимым.

Распорядок дня и планы на будущее

В последние годы д-р Меламед Коэн придерживался такого расписания. Каждое утро начиналось с прихода его друга Ицхака, который помогал ему надеть тфилин. Они вместе молились, а потом учились в хавруте около часа.

Потом начинался рабочий день: работа над книгой (включая поиск информации в интернете или в еврейской библиотеке на диске); ответ на письма; создание на компьютере картин.

Кроме того, Рахамим управлял небольшой ешивой, основанной его покойным отцом. Это предполагало определение учебной программы, изучение абитуриентов, оплату персонала и ежедневный учет посещаемости и прогресса каждого студента. Еще надо было успеть уделить время чтению книг и газет, физиотерапии… А после четырех часов дня в дом начинали приходить гости: братья, сестры, дети, внуки, друзья, бывшие коллеги и ученики…

Все надо было успеть, каждое мгновение было дорого: «Какая экономия времени — мне не надо тратить время на еду! Еда поступает через трубку прямо в желудок, и на это требуется всего лишь три раза по три минуты в день!»

Не каждый из здоровых людей может сказать такие слова. Все, кому посчастливилось быть знакомым с Рахамимом поражались: как он, будучи полностью зависим от других людей, продолжает быть человеком дающим, а не только принимающим: предлагает гостям подарок, совет, слова поддержки — так, что они сами становятся принимающей стороной.

И еще поражались: как Рахамим искренне интересовался другими людьми, помнил детали их жизни, спрашивал о том, что произошло у них в последнее время… И безустанно, каждым своим днем и каждым словом своих книг, продолжал говорить людям: «Не отчаивайтесь, будьте оптимистичны, служите Вс-вышнему в радости! Независимо от того, чего вам недостает, подумайте о том, что вы можете сделать в вашей нынешней ситуации!»

Планы на будущее у доктора Меламеда Коэна были всегда, до последнего дня: «Я хочу оставаться в живых еще много лет и не растратить зря ни одного момента своей жизни. Я хочу воплотить свое истинное “я”, наслаждаться общением и иметь возможность говорить людям о том, как свята жизнь!»

Жизнь ради любви

В иудаизме не ценится личная независимость, которой Рахамим оказался лишен. Тора, наоборот, превозносит взаимозависимость, взаимную динамику дарения и получения, которая и придает земной жизни смысл и наслаждение. Рав Шломо Вольбе определил цель жизни именно этими простыми словами: «жизнь ради любви». То есть наша цель здесь состоит в том, чтобы наладить отношения любви с Богом и с другими людьми.

Это же открытие сделал для себя д-р Меламед Коэн: свою зависимость от других людей он перестал считать позором и стал видеть в заботе о нем — как и в своей заботе о близких — продолжение отношений любви, которые он культивировал на протяжении всей своей жизни.

В одном из своих последних интервью Рахамим сказал: «Иногда я чувствую, что Б-г позволил мне жить, чтобы показать миру, что даже в таком состоянии можно продолжать творить и быть нужным людям. Тора учит нас, что нужно бороться до последнего вздоха жизни. До последнего момента нужно жить, радоваться и благодарить Творца!»