Памяти Марии Яковлевны Розой

В субботу 2 Ава (вечером 2 августа) ушла из жизни Мария Яковлевна Розой, учительница, которая в Казани помогала нашей семье соблюдать Шабат. Я учился у нее в третьем и четвертом классах — 57-59 годы. Согласившись принять в школу ребенка, который будет пропускать каждую субботу, она серьезно рисковала: если бы это стало известно, она, как минимум, лишилась бы работы.

Вот что о ней пишет мой отец рав Ицхак Зильбер («Чтобы ты остался евреем», с. 227-228):

«Когда сыну исполнилось восемь, я стал искать школу, где бы “не замечали” его пропусков в субботу. Нашел. И мы всей семьей молились, чтобы его туда приняли. С учительницей всё было договорено… Но директор? Но Гороно? Детям полагалось учиться в школах по месту жительства, а мы мало того, что просились не в свой район, так еще хотели попасть сразу в третий класс, где преподавала “наша” учительница Мария Яковлевна Розой. Читать и считать по-русски Бенцион умел, а вот писать — нет. Но Марию Яковлевну это не пугало…

Мы обратились к директору школы с просьбой принять “развитого любознательного мальчика” сразу в третий класс. Директор проверил Бенциона. Как сейчас помню, Бенциона попросили умножить одиннадцать на одиннадцать, и он с этим справился. А согласие учительницы принять мальчика к себе в класс довершило дело. Мы пошли в Гороно, и там решение утвердили».

Когда был напечатан фельетон «Кто же они?» о нашей семье, были упомянуты — с осуждением — обе учительницы: учительница моей сестры Сары Берта Моисеевна и моя учительница Мария Яковлевна. Но интересно, что они обе, слава Б-гу, не пострадали. Берта Моисеевна часто болела и пропускала, и она сказала: «Я пропускала часто и не обратила внимания, когда девочка отсутствует, а во внутренний мир девочки я не входила». А с Марьей Яковлевной получилось по-другому. Как раз в ту зиму она упала, сломала ногу и долгое время не была в школе. Когда она вернулась на работу, уже все забыли о фельетоне. Так получилось, что они обе не пострадали.

После перестройки отец был в Казани, он получил там адрес Марии Яковлевны, мы переписывались и прислали ей вызов. Она приехала в Израиль, мы поддерживали связь, я навещал ее время от времени.

Пусть будет благословенна ее память…