«Микец» («По прошествии»). Видеть целое

В тексте Торы имеются особые деления – интервалы, расположение которых передано нам традицией, как и все написание Торы. Интервалы эти бывают двух типов – птуха и стума. Птуха обозначается буквой «пэй», стума – буквой «самех». Птуха требует, чтобы следующий за этим знаком отрывок начинался с новой строки, стума требует оставить определенной длины промежуток между предложениями в середине строки. Для чего нужны эти интервалы? Мудрецы говорят: для того, чтобы разделенные ими отрывки были осмыслены каждый сам по себе, вне связи между ними. Не будем здесь говорить о том, зачем нужны два разных типа интервалов, это уже тонкости. Общий принцип – рассмотреть отрывки порознь.

От рава Хаима Шмулевича, благословенна память праведника, на уроке в ешиве «Мир» много лет тому назад я слышал такую вещь. В Торе, говорил рав, есть две длинные недельные главы, в которых нет интервалов, разрывающих текст. Обе они находятся в книге «Берешит». Это «Ваеце» и «Микец» («Микец» – наша нынешняя недельная глава, «Ваеце» читали три недели назад). Что это значит? На что указывает отсутствие интервалов?

Рассматривая каждый эпизод в этих главах сам по себе, мы видим ряд тяжелых сцен, цепь бед и неприятностей. Когда картина предстает перед нами в целом, она обретает неожиданный и глубокий смысл. Талмуд рассказывает об одном из учителей раби Акивы – Нохуме Иш Гам-зу. Называли его так потому, что обо всем происходящем он имел обыкновение говорить: «Гам зу ле-това» – «И это к лучшему». Талмуд нигде не предваряет имя Нохума титулом “рав”, но везде добавляет к его имени “Гам-зу”, и рав Шмулевич говорил, что это – титул более высокий, чем «рав».

В гемаре «Брахот» (лист 60б) рассказывается, как ученик Нохума Иш Гам-зу раби Акива, один из крупнейших еврейских мудрецов, находясь в дороге, к ночи подошел к какому-то селению и попросился на ночлег. Ему отказали. Никто не принял великого мудреца в свой дом, и раби Акива ушел за город и расположился в открытом поле. С собой у раби Акивы были свеча, петух и осел. Его свечу задул ветер. Дикий кот сожрал петуха. Осла задрал лев. «Все к лучшему», – сказал раби Акива и лег спать.

Утром выяснилось, что ночью на селение напали разбойники и увели в плен всех его жителей. Понятно, что если бы раби Акиве предоставили ночлег, он попал бы в плен вместе с остальными. То же случилось бы, если бы разбойники заметили огонь его свечи или услышали кукареканье петуха или крик осла.

Рассмотрим эпизоды порознь. Такого большого человека не впустили в дом – это хорошо или плохо? Плохо. Сидеть ночью в незнакомом месте в темноте, без света – это хорошо или плохо? Плохо. Лишиться имущества в виде петуха – это хорошо или плохо? Плохо. Лишиться транспортного средства в виде осла – это хорошо или плохо? Плохо. А как выглядит картина в целом? Как редкое везение. Все, что происходит между Иосефом и братьями, когда они приходят в Египет, выглядит мрачно и угрожающе. Допросы, аресты, обвинения, угроза казнить заложника, если не приведут младшего брата, неожиданные находки в поклаже вещей, которые братья туда не клали, – происшествия, не понятные братьям: ни с кем из приходящих в Египет покупателей зерна правитель страны так не поступал, ничего плохого с ними не случалось.

Братья не догадываются, что правитель – это Иосеф и что все события в целом ведут к встрече. То же – в главе «Ваеце». Яаков приходит к Лавану гол как сокол. Лаван обманывает Яакова с женитьбой. Яаков тяжело работает на Лавана, и целый ряд эпизодов показывает, как Лаван увиливает от платы. А в целом? Создается «бейт Яаков» – дом Яакова, ядро великого народа.

Эти две главы – «Ваеце» и «Микец» – построены так, что верным взглядом на события может быть только восприятие их в целом, вместе. Так и в нашей жизни. Нам неизвестны и непонятны переплетения событий, общий рисунок, который образуют эти нити, скрыт от нас. Если бы мы видели их не порознь, а вместе, в «узоре», мы бы поняли, что Всевышний ведет нас к лучшему.