Простить и забыть?

А-Шем, мне нужна Твоя помощь! Прошло уже тринадцать лет после трагических событий 11 сентября 2001 года, а я все еще не могу смириться с тем, что произошло в тот страшный день. Мое сердце по-прежнему переполнено болью и гневом.

Ты терпелив, милосерден и прощаешь нам наши грехи. Тора учит нас стремиться быть подобными Тебе и тоже проявлять милосердие к ближнему и уметь прощать. Значит ли это, что как бы трудно мне ни было, я должен простить террористов, убивших три тысячи невинных людей? Что, если я не готов ответить любовью и прощением на варварство и ненависть? Неужели во имя религии я должен простить убийц?

Всевышний любит нас и поэтому прощает нам наши грехи. Без Его прощения мы просто не смогли бы жить. Оно дает нам надежду, успокаивает и наполняет уверенностью, что а-Шем не оставляет нас, даже когда мы совершаем ошибки. Никто из нас не совершенен, и раз уж мы ожидаем Его прощения, мы тоже должны уметь прощать. Всевышний судит нас настолько строго, насколько строго мы судим других людей.

Все это создает впечатление, что прощение — единственный моральный выбор. Однако, изучая Тору, мы замечаем парадокс: Всевышний, Который учит нас прощению, Сам часто не прощает! Напротив, Он сурово наказывает грешников! Адам и Хава согрешили и были изгнаны из Ган-Эдена, Каин согрешил и был осужден всю жизнь скитаться по земле, поколение Ноаха за грехи было уничтожено Потопом, а речь строителей Вавилонской башни превратилась в непонятный лепет. В Танахе мы находим множество подобных примеров. Как же разрешить это противоречие?

Цена прощения

А-Шем не дарует прощение автоматически, его нужно заслужить. Для этого мы должны искренне раскаяться в ошибке и изменить поведение. Всевышний готов «закрыть глаза» на грехи прошлого ради того, чтобы мы изменились к лучшему. Но милосердие не означает потворство злу. Тот, кто не раскаялся в грехе, не заслуживает прощения. Иначе это было бы не милосердием, а жестокостью по отношению к жертвам злодея и тем, кому он еще может навредить в будущем.

Почему Всевышний утопил поколение Ноаха, но спас жителей Нинвэ? Современники Ноаха получили достаточно предупреждений. Много лет смотрели они, как Ноах строил свой ковчег, и не обращали внимания на его предостережения. Даже когда начался невиданной силы ливень, они не пожелали прислушаться к словам праведника и раскаяться. Что ж, тот, кто не просит о прощении, прощения не получает. Но когда пророк Йона сообщил жителям Нинвэ, что город будет разрушен, если они не исправят свои пути, жители города раскаялись и изменили свое поведение. В результате Всевышний пощадил их.

Когда нельзя прощать

Через день после массового убийства в американской школе Колумбайн, совершенного двумя учениками этой же школы, группа студентов заявила, что они прощают убийц. Вскоре после взрыва в Оклахоме некоторые люди призвали простить Тимоти Маквея. Уже 12 сентября 2001 года из американских университетских кампусов стали раздаваться призывы простить террористов, всего днем ранее убивших три тысячи невинных людей.

Такие жесты — не просто неуместное выражение благородства. Это — попустительство злу и поэтому чревато серьезными последствиями. Простить и забыть в этом случае означает, по выражению Артура Шопенгауэра, «выбросить ценный опыт из окна». А когда мы не извлекаем опыта из своих ошибок, мы непременно их повторяем.

Террористы, направившие самолеты на башни-близнецы, и не думали просить прощения. Они пошли на смерть вместе с тысячами своих жертв без малейшего раскаяния. Те, кто послал и финансировал их, не только не сожалели о содеянном, но наоборот, торжествовали. Простить их — все равно что дать лицензию на новое массовое убийство.

У преступников нет автоматического права на прощение. Такое извращенное понимание благородства дает злу карт-бланш. Почему бы нам тогда просто не открыть двери всех тюрем? Прощая тех, кто не просит прощения и не раскаивается в своих проступках, мы становимся соучастниками будущих преступлений.

Что делать, когда нацист просит прощения?

Что делать, если жестокий убийца позднее осознает всю чудовищность совершенных им злодеяний и его просьба о прощении сопровождается искренним раскаянием?

Это не просто теоретический вопрос. Такой случай на самом деле произошел во время Холокоста, и человек, который должен был решить, как поступить в этой ситуации, прошел через все ужасы концлагеря. Позднее он написал замечательную книгу о своем опыте.

Симон Визенталь, будучи узником нацистского концлагеря, работал в немецком госпитале. Однажды его оторвали от работы и привели в палату, где умирал офицер СС. Карл (так звали немца) признался Визенталю, что он совершал чудовищные преступления. В юности он был богобоязненным католиком, но потом проникся нацистской идеологией и превратился в садиста. Теперь, чувствуя, что конец близок, Карл осознал весь ужас своих злодеяний и больше всего на свете ему нужно было искупление. Он хотел умереть с чистой совестью. Поэтому он потребовал, чтобы к нему привели еврея, и у этого еврея, Симона Визенталя, попросил отпущения грехов.

Этот случай не давал Визенталю покоя всю жизнь. В тот момент он был в шоке и просто не знал, как поступить. Его раздирали самые противоречивые чувства: гнев и жалость, ненависть и сострадание, отвращение и милосердие. В конце концов он молча повернулся и ушел, так и не дав нацисту прощения, которого тот так отчаянно искал.

Много лет спустя, выступая на встрече с видными интеллектуальными деятелями и религиозными лидерами, Визенталь обратился к своим слушателям с вопросом: «Как бы вы поступили на моем месте?» Их ответы он опубликовал в книге под названием «Подсолнух». Диапазон ответов позволяет увидеть, насколько по-разному люди относятся к проблеме прощения. Некоторые, как, например, британский журналист Кристофер Холлис, считают, что закон Всевышнего — это закон любви и независимо от ситуации мы обязаны прощать себе подобных, даже если они причинили нам непоправимое зло; раскаявшийся убийца заслуживает сострадания.

Один раввин предложил другой взгляд на проблему. Никто не может прощать преступления, не совершенные лично против него. Прощение, которого так искал Карл, могло исходить только от его жертв. Нелепо думать, что один еврей может говорить от лица шести миллионов убитых и замученных.

Кто мы такие, чтобы прощать?

Однажды этого раввина пригласили выступить перед группой видных бизнесменов. Лекция была о Холокосте, его последствиях и уроках. Он подчеркнул, как важно сохранять память и продолжать свидетельствовать о преступлениях, совершенных нацистами. Когда он закончил, один из слушателей, влиятельный человек, известный в корпоративных кругах, встал и сказал: «Мне надоело слышать о Холокосте. Вы говорите о морали, так почему бы вам не проявить истинную нравственность — просто простить и забыть?» В ответ раввин попросил у ошеломленной аудитории разрешения рассказать историю из жизни раби Исраэля-Меира Коэна, широко известного как Хафец Хаим. Вот эта история:

Хафец Хаим — один из самых почитаемых в еврейском народе учителей. Он жил в Польше в конце 19-го — начале 20-го веков и пользовался огромным уважением не только за свое благочестие, мудрость и глубокое знание Закона, но и, в особенности, за то, что всегда беспокоился о чувствах других людей.

Однажды раби Коэн ехал в поезде. Рядом с ним трое евреев увлеченно резались в карты, для игры потребовался четвертый игрок, и они стали просить раби Коэна присоединиться. Раби был погружён в учебу и отказался. За это игроки хорошенько отмутузили несговорчивого пассажира. Когда поезд прибыл на станцию, оказалось, что на платформе раби Коэна ожидает огромная толпа, пришедшая приветствовать великого праведника. Как только раби сошел с поезда, люди подняли его и понесли на своих плечах. Тут игроки в ужасе осознали, что невзрачный на вид человек, с которым они обошлись так непочтительно, был духовным лидером поколения. В слезах они бросились просить у него прощения. Невероятно, но раби ответил отказом! Прошло несколько недель, приближался Йом-Кипур, День Искупления. Даже самые невежественные евреи знают, как важно в эти дни просить и получить прощение у друзей и близких за нанесенные обиды. Пристыженные и раскаивающиеся, игроки пришли на прием к раби Коэну чтобы еще раз поговорить с ним и извиниться. Они умоляли простить их, но раби снова ответил отказом. При этой встрече присутствовал сын раби. Он был поражен поведением отца. Никогда прежде его отец не поступал так жестоко. Когда посетители ушли, он спросил о причинах такого отказа. И отец сказал: «Неужели ты думаешь, что я не хочу простить этих бедных евреев? Если бы это было в моих силах, я простил бы их еще там, на станции! Когда они узнали, кто я, они чуть не умерли от стыда и раскаяния. Ни за что на свете они не поступили бы так со мной, раби Коэном. Но человек, которого они избили, был простым, непримечательным бедным евреем. И только этот бедный еврей может дать им прощение. Я не способен освободить их от вины».

Раввин закончил свой рассказ и обратился к бизнесмену, который считал, что евреи должны простить и забыть Холокост: «Я рад был бы простить, если б мог. Но меня не было в числе тех, кто умер страшной смертью в газовых камерах, чьих детей отбирали и убивали у них на глазах, кто подвергался пыткам, избиениям и страдал от голода. Они и только они имеют право прощать. Идите и разыщите эти шесть миллионов убитых и замученных. Спросите у них, готовы ли они простить и забыть».

Прошло тринадцать лет после трагических событий 11 сентября, и время от времени находятся те, кто снова призывает простить террористов-убийц. Я считаю, что ответ должен быть таким: «Мы не имеем права простить и не смеем забыть!».

Раби Бенджамин Блех, Aish.com